Падение трехсоткилограммовой туши, ускоренной моим трамплином, было страшным. Стена фасада первого этажа ввалилась внутрь здания, поднялось густое облако пыли, посыпались осколки стекла и обломки перекрытий.
Мы синхронно развернулись к пришельцу, который, впрочем, уже начинал подниматься на лапы, шумно отряхиваясь и поднимая в воздух клубы белёсой пыли. Он готовился к новой атаке и даже такой, казавшийся сокрушительным, удар не смог нанести Твари заметного урона.
Но по схеме боя с собакой, этот удар и не должен был причинить монстру существенный вред. Было важно, что дезориентированный пришелец перестал применять воздействие и бой вступил во вторую свою фазу, в которой игра пошла уже по нашим правилам.
Я перевёл щит в вертикальное положение – моя задача не закончилась и предстоит сдержать несколько всё ещё сильных атак разъярённого неожиданным отпором монстра. Действительно, собака метнулась к отряду и наскочила на мою защиту, которая чуть прогнувшись, отбросила Тварь назад. Ещё раз… ещё… и ещё…
Существо бросалась на людей в безуспешных попытках достать еду, ставшую неожиданно недосягаемой, а я, скрипя зубами, держал щиты. Без применения воздействия, пришелец не отличался особым напором и спустя несколько минут его движения замедлились.
Собака заметно устала, ощутимо потеряла в скорости, а значит, пришло время для нашего адекватного ответа. В бой вступили бойцы группы – Матвей и Женя, и следующую, уже совсем вялую атаку монстра ребята встретили сокрушительными, с оттягом, ударами в уродливую бугристую башку. Тварь, прочную шкуру которой не брал огнестрел, сила ударов кулаков с воздействием отправила в нокдаун, откинув обратно на груду мусора от осыпающейся стены.
Наши яйцеголовые как-то задались целью измерить силу удара человека под воздействием и оказалось, что та достигает две-три тысячи килограммов. Что, кстати, в несколько раз больше силы удара Майка Тайсона, легендарного боксёра тяжеловеса, крушившего противников на ринге в конце двадцатого века. К тому же, в ходе воздействия рука полностью защищалась от физических повреждений – на тренировках мы ломали прочные бетонные блоки в мелкую крошку.
Я убрал силовое поле за ненадобностью. Ребята подбежали к собаке, бессильно скребущей когтями по асфальту, и несколькими мощными ударами ставили жирные точки в нашем коротком противостоянии. Воинственный ор сменился на хриплый обречённый вой, тело дёрнулось в последний раз и затихло – Твари встретился противник не по зубам и через пару минут от начала бой был закончен нашей полной победой.
…
До цели перехода добрались без новых приключений, хотя совсем затемно. Складской территорией управляла дружественная нашему поселению группа бывших военных. Для нас это спокойный район, можно расслабиться – я уже связался с постом охраны по рации и отряд встречали.
На сколько я в курсе, когда появились Твари, уцелевшая группа военных дезертировала из части, расположенной где-то в окрестностях Петербурга. Вояки заняли, хорошо укрепившись, несколько полуподземных складских комплексов на севере города, почти сразу за кольцевой дорогой. Со временем они плотно взяли под контроль весь район и надёжно укрепили сами склады для защиты от мародёров и мелких Тварей.
Дезертиров-военных я понимал – армия не справлялась с появившимися, как из ниоткуда, агрессивными пришельцами. В первые дни Вторжения человек был слаб до полной беспомощности, огромные Твари, не встречая отпора разрушали до основания целые города. Нападение на усиленную собственными воздействиями Тварь, вроде слона, вполне могло обернуться быстрым и тотальным истреблением полка, вооружённого «до зубов» самым современным оружием.
Бежать, чтобы выжить – пожалуй, это самое правильное решение, принимаемое в первые дни Вторжения людьми, дезориентированными мощью и агрессивным напором малоуязвимых монстров.
У военных выбор был не только невелик, но и морально непрост. Сбежать, накопить силы и попробовать вернуться с местью за павших. Или же встать во весь рост в героическом порыве на пути Твари, несущейся экспрессом в сторону впавших в ступор гражданских, разменяв свою жизнь на лишние полторы минуты их жизней. Потому, что другого размена монстры не предлагали.
Вот и кем-то из местных офицеров было принято тогда решение отступить, чтобы сохранить личный состав. И не мне их за это осуждать.
Со временем, организованность группы позволила ей стать заметной силой в этом районе города, но, как в итоге оказалось, существенно повлиять на расклад сил в противостоянии с пришельцами уцелевшие военные тоже не смогли.
Да, они честно и не жалея себя вели собственную войну, регулярно зачищая район от мелких монстров. Иногда, я знал о паре таких случаев, им удавалось уничтожить пришельца покрупнее. Но выйти на элитную Тварь ранга так третьего, не говоря уж про пришельцев максимального известного нам четвёртого ранга, вроде всё того же слона, и сейчас гарантированное массовое самоубийство. Всегда проще обойти обвешанное воздействиями под завязку, но крайне медлительное существо, размерами с двадцатиэтажный дом.
Возможно, человеку ещё предстоит научиться убивать Тварей, но пока до этого было очень и очень далеко.
…
Обратно мы собирались отправиться сразу и уже грузили под завязку высокие рюкзаки запчастями и инструментами. Человек не только полностью избавился от необходимости спать по ночам. Перестроенный организм без труда переносил колоссальные нагрузки, которые раньше не каждому спортсмену-атлету были бы по плечу. Люди стали сильнее, быстрее и гораздо выносливее.
К тому же, в конце октября ночи заметно холоднее, того и гляди белые мухи полетят, а это значит, что активность Тварей становится ниже. Самое оно, чтобы дойти обратно быстро и без происшествий.
Ночь – наше время. Твари слепнут, глохнут, тупеют… один чёрт знает, что с ними там происходит, но в итоге они становятся вялыми, медлительными и сами на людей почти не нападают. Именно поэтому в подобные снабженческие, или как их ещё прозвали в народе «мародёрские рейды» отряды уходят в ночь, стараясь успеть с возвращением на базу до первых лучей солнца нового дня, а такой пустяк, как зрение ночью может обеспечить себе любой, тренирующий навыки воздействия человек. Тем более, если речь о ком-то из отрядов обеспечения, для которых владение такими приёмами строго обязательно. Так что, некогда рассиживаться, подъём и в строй, пора возвращаться домой.
Домой… мне понадобилось много времени, чтобы привыкнуть называть домом не трёхкомнатную квартиру в многоэтажке бизнес-класса с шикарным видом на город, который, кстати, обошёлся мне дополнительно в четверть её стоимости, а небольшой полутёмный отсек на подземке, где я сейчас обитал. Но привык, как к этому привыкли все те, кто жил сейчас на нашей базе. Человек ведь такое удивительно существо, ко всему приспосабливается.
Обратная дорога до базы прошла почти без происшествий – отряд на входе в город встретил небольшую стаю скунсов, но мы быстро распугали отважившихся было на нападение мелких монстров криками, подкреплёнными соответствующими воздействиями. Да уже на самом подходе к станции, метрах в двухстах, параллельно движению отряда, прошла небольшая группа из пяти человек. На контакт временные попутчики не шли и через минуту вообще пропали из вида.
Бандиты, сектанты или просто группа выживших в поисках нового места для базы? Хотя… какая разница. Им до нас тоже дела нет, вон как быстро свалили. А разобраться, где преступник, а где добропорядочный человек, где зло, а где добро становится всё сложнее. Этические границы давно стёрлись, сбросив с человека тонкий налёт цивилизованности, в одночасье превратив в дикого зверя, раздираемого базовыми инстинктами.
Перемещение по поверхности превратилось в опасную рулетку, ставкой в которой была жизнь участников рейда. Но наверху были ресурсы, без которых невозможно выжить внизу, и поэтому люди поднимались на поверхность снова и снова. Уходили, чтобы рисковать жизнью и дать шанс на жизнь остальным, кто ждал их под землёй. Возвращались, конечно, не все.
