– Итак, – начал Дон Пино Неро, вместо приветственных речей Кастилье, – отведайте, дорогой друг, вот это вино, тридцатилетней выдержки, ведь новый год только начался.

– Барбареско, чем-то напоминает Мерло, своею терпкостью. – Отвечал Сэмюель.

– Не совсем так. Эта терпкость уходит постепенно с годами выдержки, уступая место мягкости и освобождению ароматного запаха розы. Получается божественный напиток, наподобие Бургундского вина, но намного превосходящее его своим секретом, который, к сожалению, унес в небытие с собой мой брат. – Ответил Дон Пино Неро, возбуждая любопытство Самюэля Кастильи.

– И в чем же заключается этот секрет? – с живым интересом спросил детектив, осматривая на свету рубиновый цвет наполненного бокала. Его черные внимательные глаза изучали бокал, словно это была улика, требующая доказательства в суде.

– Мой сводный брат в бочонок молодого вина Барбареско добавлял особый состав ароматических трав, что давало напитку наряду с естественным улучшением качеств еще и приобретение другого свойства.

– И от этого зависела коммерческая ценность?

– Вино становилось напитком обеих полов, как для мужчин, так и для женщин.

– А, понимаю, приобретало свойства любовного снадобья? – догадался Сэмюель.

– Конечно. И, что самое интересное, Барбареско именно разлива виллы Пино Неро, предпочиталось оптовиками по сравнению с другими производителями такого же вина и такой же выдержки. Потому-то мой сводный брат Пино и нажил столько недоброжелателей среди конкурентов, потому что не хотел делиться секретом производства этого уникального выдержанного сорта красного вина.

– Ну, вот теперь уж мне все окончательно понятно, кто такой этот управляющий. – Делая глоток из бокала, сказал Кастилья, восхищаясь вкусом и ароматом превосходного напитка.

– Как же Вам может быть понятно, когда Вы только что прибыли? – удивился Дон Пино Неро.

– Прежде чем мне к Вам, дорогой друг, явится сюда, – он с нескрываемым наслаждением сделал еще один глоток, – я получил сведения на кое какие запросы, навел справки об этом Фернандо. И выяснил, что он служил у одного севильского винодела. И мало того, что он служил, он был еще его ближайшим родственником. Чтобы решить вопрос конкурента он устроился к Вашему брату бухгалтером, так как знал хорошо отрасль виноделия, и ему ничего не стоило быстро продвинуться по службе, снискать расположение хозяина Пино Неро и затем отравить его, устранив конкурента с рынка дорогостоящих вин. И что самое интересное в этой истории Фернандо Россини умер еще три года назад, а этот управляющий появился три года назад у Вашего брата на службе под именем и фамилией покойного господина.

– Почему Вы решили, что мой сводный брат был отравлен проходимцем?

– При вскрытии было установлено, что он был отравлен мышьяком, подмешанным в вино. А поскольку подозреваемых преступников не было, а я подозреваю, что полицию подкупили изрядной взяткой, и дело не возбудили по факту убийства. Пино был холост, мотивы убийства не обнаружены и дело было закрыто в связи с отсутствием улик. Так что, мой дорогой друг, советую Вам как можно скорее забыть о существовании этого Фернандо и найти нового управляющего.

– Я ничего не смыслю в производстве вин, а тем более не могу ориентироваться в профессиональных качествах кандидатов на эту должность. Вот поэтому я и пригласил Вас, как доверенное лицо Вы можете не только разобраться в убийстве моего сводного брата, но и подобрать хорошего управляющего. Да, кстати, и ходатайствовать, перед полицейским управлением Милана, чтобы объявить Фернандо Россини в розыск, как опасного преступника. Все, что Вам нужно, прислуга, экипаж, деньги, все будет в вашем распоряжении. Я открыл на Ваше имя счет в Банке Милана, пожалуйста, только найдите мне нового управляющего хозяйством. Чтобы этот человек был независим от других производителей вина и интересы его были направлены на наше производство. Пожалуйста, к весне, чтобы новый управляющий был найден. Я доверяю Вам Сэмюель. Оставайтесь на вилле Пино Неро, а мне надо быть по важным делам в отъезде. Вернусь в начале марта, я заведомо извещу Вас телеграммой о своем приезде…

Ровно в два часа по Венецианскому времени гондола причалила к пристани острова Святого Самуила, доставив молодого мужчину лет тридцати. Его голову венчала черного цвета шляпа с прямыми полями, надвинутая на высокий лоб, украшенная пышным страусовым пером красного оттенка. Черные глаза, сверкающие энергией, орлиный нос, аккуратные черные усы и бородка подчеркивали рот очаровательного рисунка. На нем был недлинный черный бархатный сюртук из дорогой материи, застегивающийся на крупные пуговицы под цвет одежды. Крепкую шею обрамлял белоснежный шейный платок, выглядывающий из стоящего воротника. На длинных и стройных ногах, черные, начищенные до блеска туфли с серебряными пряжками, высокие изящные гетры и панталоны из черного тика. Смуглый цвет лица и наряд искусно подобранный, выдавали в нем жителя Юга Испании, прибывшего сюда в Венецию на ежегодный праздник карнавала. На боку шпага дополняла наряд, а тонкие пальцы, сильной левой руки, придержали ее эфес, когда молодой человек выбирался из гондолы и ступил на каменный мостовой причал в этом карнавальном наряде. Дальнейший его путь лежал в казино безупречной репутации острова Святого Самуила. Это был Дон Пино Неро. На Венецианский карнавал он прибыл с одной и единственной целью, встретить ту таинственную незнакомку, сумевшую так бесцеремонно ранить его закаленное в любовных победах сердце там в Испании, когда она увлекла его с карнавала Королевского дворца Мадрида. Сердце, которое не знало поражений в соблазне противоположного пола и легко расставалось с предметом своего минутного обожания, достигнув желаемого плотского удовлетворения, превосходства и чувственного высочайшего удовольствия охотника за дамой, попавшей в хитро мудреные силки любовных соблазнов. Дон Пино Неро прибыл в Венецию на открытие Карнавала и позаботился о том, чтобы не скрывать своего лица за маской, чтобы он был узнан обожаемой белокурой женщиной с ее злотыми волосами, которая так бесцеремонно и сильно ранила его в самое сердце. Он знал, и чувствовал ее присутствие здесь и каким-то подсознательным чутьем, подсказанным ему свыше, что рано или поздно встреча их состоится именно здесь на карнавале в Венеции. Со дня открытия карнавала на площади перед Дворцом дожей прошло уже почти шесть. Потеряв всякую надежду на встречу с этим таинственным существом в женском обличии, он решил развеять свои охотничьи пристрастия к этой пассии непознанного блаженства, забыться и, как следует развлечься. Но, куда, же пойти, в театр? Одному? Нет, такого унижения к самому себе "Дон Пино Неро и один" он позволить не мог. Что скажут те, кто его знает по былым подвигам в покорении женских сердец? Что будут судачить его тайные последователи, о которых он ни сном, ни духом, ничего не знал, но точно был уверен в том, что его почитатели ходят за ним по пятам. И наблюдают за его действиями, так как манеры Дон Пино Неро это догма, это тот стиль соблазна, что так безупречно и сильно действует на предмет их обожания, и от которого нет спасения ни одной женской увертки, ни одной женской прихоти, которая не давала бы шанса добиться расположения, обожающего ее мужчине. И Дон Пино Неро, со скучающим лицом, конечно, напускной усталостью от любовных утех, решил сходить один в игорный дом, одним словом, в казино. Для того чтобы попасть в известный во всем мире игорный дом, расположенный почти в самом центре Венеции, необходимо было пройти гондолой центральным каналом (Canal Grand). Точно в средней части города выйти из гондолы в самом престижном месте игорного заведения, что расположено во дворце Вендраминов (Palazzo Vendramin-Calergi). И, конечно, окунуться в мир карточных и рулеточных игр, и игроков, швыряющих деньги на право, и налево, отдавая предпочтение играм на деньги перед другими увеселениями судьбы в этой Мекке карнавала Венеции.