«Ах, так ты, выходишь, думаешь, что, осознавая всю степень своего безумства получаешь индульгенцию его продолжать? — надрывался голосок. — Между прочим, внутренний скептик обычно оказывается прав! Ведь думала же тогда, что не надо ввязываться в воровство пилюль из драконьей крови, оставить все на самотек! Послушалась бы голоса разума, не влипла бы тогда... Может быть, и сейчас послушаешься? Еще не поздно! Одной тебе будет гораздо проще...»

Говоря откровенно, может быть, Даари и попробовала бы выбраться одной, или взяв с собой только Сайти и Сию. Но не могла этого сделать по причине, которая даже ей самой казалась смешной, дурацкой и сентиментальной: она съела еду больного мальчика, Лаара.

Рисовый шарик и манта встали на пути к бегству непреодолимой преградой, хотя она никогда не видела мальчика, которому они предназначались.

«Подумай хоть о собственных детях! Погибнешь ты — погибнут и они! Или попадут в руки этих выродков, а еще неизвестно, что хуже».

Да, но если она сбежит сейчас и они все четверо спасутся — что тоже далеко не гарантировано — сможет ли она когда-то посмотреть в глаза своим дочерям?.. Тем более, она не просто так молодая женщина, угодившая в переплет; она, на секундочку, старшая госпожа — их еще иногда высокопарно именуют матерями нации, хотя это обращение уже и устарело.

Даари всегда казалось, что мать вообще и беременная женщина в частности должна думать в первую очередь о своем ребенке — но тут с удивлением поняла, что, как бы ни банально и ни фальшиво (из-за обкатанности фразы лицемерами всех мастей) это не звучало, в некоторых ситуациях чужих детей действительно не бывает.

В общем, голосок бормотал себе, а Даари работала.

Дел у нее было — непочатый край, а управиться с ними нужно было как можно быстрее, до вечерних «процедур». А ведь уже, по словам Сайти и Сии, окончился обед. Значит, оставалось всего три-четыре часа. То есть в крайнем случае можно было плюнуть на них, но Даари невыносима была мысль, что кого-то из детей могут забрать на эти их «процедуры» — и уже не вернуть. Кроме того, скорость диктовало и ее собственное состояние: пусть ей удалось попить воды и перекусить, Даари все равно чувствовала себя неважно. Жрать после перекуса захотелось еще сильнее, и одновременно очень сильно мучила изжога. А еще Даари ощущала сильнейшую усталость: хотелось лечь прямо на каменный пол и пролежать так, не вставая, часов десять.

Она даже прикинула, не плюнуть ли на все и не выспаться ли в самом деле, но... Нет. Нельзя. По ее следу наверняка идет погоня; одни боги-духи знают, какими методами заговорщики ищут ее по всей этой системе естественных пещер и заброшенных шахт и почему пока не нашли. Наверняка найти могут в любой момент. Не стоит гневить судьбу, слишком наплевательски относясь к ее дарам.

Кроме того, в плену, в своей комфортабельной палате, Даари только и делала, что спала. Можно сказать, на всю жизнь вперед выспалась...

Переплетать магические нити все еще ощущалось неожиданно легко, несмотря на усталость. Даари решила, что сказывалась близость пещеры с драконом и фоновая магия (в отличие от магических каналов, ее она видеть не могла). Вряд ли это облучение создавало опасные дозы, иначе заговорщики не оставили бы тут детишек (трудно говорить о гуманизме, но если они занимаются лекарскими исследованиями, то важно помнить, что фоновая магия влияет на состояние здоровья).

Самым трудным оказалось не чароплетение, а разбор старых лекарских приспособ на запасные части. У Даари не имелось ни отвертки, ни молотка, ничего кроме собственных рук. Пришлось и для этого приспосабливать магию — а отвинчивать болты, выбивать деревянные клинья и расшатывать конфирматы и саморезы плетенками куда труднее, чем нормальными инструментами из дерева и стали.

Кое-как она справилась, но прокляла в процессе все, что можно и нельзя. Материлась так, что наговорила уже на государственную измену — ведь проклятие императору и его родным до пятого колена включительно до сих пор входят в состав преступления. В какой-то момент Даари сообразила, что можно не разбирать, а ломать — в смысле, резать. Хотя бы тогда, когда ей не нужна деталь полностью целой (а такие случаи были редки).

Выматерившись уже по поводу своих собственных умственных способностей (в принципе, тоже преступление — хула высокопоставленного лица!), Даари создала простенькую режущую плетенку — и за несколько минут доделала работу, с которой возилась до того больше часа, не одолев и половины.

Настала пора создавать собственно аппараты. И — главное! — заряжать двигательные кристаллы для них. Так-то кристаллов кварца в разобранных штуковинах она нашла не один и не два (они имелись не во всех аппаратах, многие работали непосредственно от энергии мага, который проводил ту или иную процедуру), но, конечно, все они давно и безнадежно разрядились.

Вот когда Даари порадовалась тому, что в свое время в Серегенском гарнизоне занималась перезарядкой старых кристаллов. Как бы иначе она справилась сейчас? Быстро с этим не разберешься и самостоятельно с нуля не научишься.

И ее опыт в создании иллюзий, с которыми она неустанно упражнялась почти все время в плену, тоже пригодился. Единственное, что во время прежних тренировок Даари упирала на правдоподобие и точность — ей нужно было создать впечатление, что она якобы никуда не уходила из палаты. Видимо, ей неплохо это удалось, хотя план в целом и провалился. Сейчас же ей нужно было действовать масштабно, с размахом, ошеломить и сбить с толку — чтобы не поняли, что происходит и утратили способность рассуждать и действовать разумно, хоть на какое-то время.

Даари очень повезло, что Сия и ее Старший брат (да примут боги-духи эту храбрую юную душу в свои чертоги и дадут ему посмертие по завету его предков!) разведали, как устроен «экспериментальный детский дом» и как он охраняется. На самом деле охраны как таковой было немного: комната-пост нянечек в конце коридора и... И, считай, все. А больше и не нужно: талисманы видеонаблюдения позволяли следить за детьми с поста охраны, который находился на уровень выше, за пределами детского коридора. В этом-то и состояла главная проблема: Даари успела заметить, что двери в конце коридора были такие же, к каким она привыкла в своем узилище — огромные, тяжелые, с ручками-штурвалами. Герметичные. И еще она обратила внимание на величину вентиляторов в воздуховоде, по которому так споро ползали Сайти и Сия. Большие вентиляторы, и все время работали: от них доносился изрядный гул.

Это значит, что, если нужно, с поста охраны можно отдать команду на выкачку воздуха.

Когда Даари затевала свой план побега, она почти не сомневалась, что против нее крайние меры не применят: она была нужна живой в любом случае. То есть не она, а ее дети. Но про товарищей Сии и Сайти того же сказать нельзя. Может быть, даже наоборот: если Сия права, то программу как раз сворачивают, и от детей так или иначе будут избавляться. Может быть, у них уже все готово: пустят в воздуховоды какое-нибудь летальное алхимическое зелье — и привет.

Значит, нужно устроить все так, чтобы не успели, не подумали, растерялись.

Теперь о времени.

Ну что, вроде все почти готово...

Даари с грандиозным неудовольствием обозрела идиотские приспособы, которые ей удалось собрать из подручных материалов. Она так густо оплела их магическими каналами, что для ее ее зрения эти штуковины казались почти что клубками светящихся канатиков — но не аккуратными, в которые сматывают шерсть для лучшего вязания или плетения, а ужасно спутанными, грубыми. Такие получаются, если оставить в комнате наедине с пачками шерсти маленького ребенка или несколько котов. Ни малейшего изящества, энергии потеряется почем зря... Если бы Даари запитывала эти плетенки от собственного резерва, тут бы ей и сдохнуть (или, точнее, тут бы серьезно пострадали ее дочери). Но она воспользовалась кристаллами, а кристаллы зарядила с помощью старых линий на стенах кладовой — их нужно было только немного оживить. К счастью, за расходом энергии тут, очевидно, никто не следил — ну правильно, какой смысл следить, если запитали от подземных источников? (А они наверняка тут есть: месторождения теплого льда в других местах не образуются. Косвенным подтверждением того же самого было и то, что, блуждая по тоннелям, Даари тоже в изобилие находила неактивные, но еще живые каналы).