Юноша бережно поднял его и увидел, что к трапу подошла та самая девушка в бирюзовом наряде вместе со своей спутницей. Якоб протянул ей кольцо.
– Спасибо тебе, купец! – голосок молодой незнакомки звучал, как струна лютни. Якоб почувствовал, что сейчас он утонет в этих глазах-озерах, поэтому поспешил поклониться и прошептать первое, что пришло ему в голову:
– Meine Fräulein, ich bin immer zu Ihren Diensten! (Сударыня, я всегда к Вашим услугам!)
Он прошептал это по-немецки, но девушка поняла его.
– Прошу, возьми этот перстень в дар. Матушка говорила мне, что этот камень – лиловый гранат – сохранит от измены.
Она повела ресницами на крупный камень в перстне. Якоб надел кольцо на палец и благоговейно поцеловал руку своей новой покровительницы.
– А басурман-то не промах! Храбрец, одно слово! – одобрительно проговорила женщина, увидев, как зарделось лицо её воспитанницы. – Жаль, что по-нашему не говорит, а то был бы тебе, Настенька, муж хороший!
– Ах, тетушка, будет вам! – Настенька поправила кокошник на голове и, бросив лучистый взгляд на молодого купца, вместе с теткой поплыла сквозь толпу. Якоб проводил её долгим заворожённым взглядом и не заметил, как к нему подошёл его дядя.
– Я всё видел, мой мальчик! И горжусь тобой!
Майер так хлопнул его по плечу, что Якоб чуть не потерял равновесия.
– А теперь пошли, пока нас эти паписты не согнали! – это относилось к венецианцам.
И Якоб последовал за дядюшкой. В спину ему смотрели десятки девичьих взглядов и слышался восторженный шёпот.
– А с тобой, голубчик, мы еще разберемся! – говорили сотские, сводя с корабля неудачника-воришку. – Сведём тебя к посаднику, ужо он тебя так угостит, что мало не покажется!
Часть II
На Псков опустилась теплая летняя ночь. Торговые корабли, ладьи и учаны мирно покачивались у причала, гордо подняв свои резные носы. Под бортами тихонько плескалась вода. На «Лебеде» все уже спали. Только старый боцман Петер ван Гегель, которому Майер поручил нести вахту, стоял на палубе и вглядывался в безоблачно-звездную даль. Мысли его были так же ясны и вместе с тем загадочны, как ночное небо. Он думал о своем родном городе, о жене Луизе и дочери Катрин, о том, что еще ждет их впереди… Внезапно Гегель повернул голову. Ему показалось, что какая-то серая тень прошла вдоль борта и скользнула в трюм, где стояли бочки с селедкой. Крысы? Нет, не похоже. Гегель засветил фонарь и спустился по лестнице в трюм, стараясь быть бесшумным. Он вжался в угол, где лежал скрученный канат и стояли ящики с провизией, и стал всматриваться в темноту. Через некоторое время он разглядел человеческую фигуру, маячившую возле бочек. На мгновение она повернула к нему свое лицо, и Петер чуть не выронил фонарь. Это был Матиа!
«Зачем он здесь? Что он здесь делает в такое время?» Пока Петер лихорадочно соображал, что ему делать, Матиа заглянул в одну, другую бочку, достал из-за пояса бархатный мешочек, в котором было что-то мелкое и сыпучее – не то песок, не то перец – бросил его в бочку, положил пару селедок сверху и спокойно прошел мимо закрытого ящиками боцмана к лестнице. Гегель услышал, как он поднимается наверх.
«Уж не хочет ли этот плут отравить рыбу?» От ужаса у старика все похолодело внутри. Он кое-как выбрался из своего нехитрого укрытия и тоже поднялся наверх. Когда его голова уже была над палубой, он увидел Матиа. Он стоял на корме, а с ним – еще двое. Петер присмотрелся и узнал венецианцев с «Санта-Анны». «Им-то что здесь надо?» – подумал он. Из-за мачты его не было видно, и он смог услышать их разговор.
– Я сделал всё, как вы велели, сеньор Винченцо! – приглушённым голосом доложил Матиа (он говорил на итальянском). – Я слышал, что Майер хочет направить свой корабль в Ливонию, значит, там нам повезёт больше всего!
– Ты молодец, Матиа, – ответил Винченцо, купец, похожий на филина. – Тебя ждет заслуженная награда!
Он вынул из-за пазухи кошель с серебром и отдал венгру. Тот с жадностью затолкал его под куртку, а Беральдо добавил:
– Тебя никто не заподозрит, можешь быть уверен. Все знают, как ты предан господину Майеру! – по его тонким губам скользнула змеиная ухмылка. – Да и кому придёт в голову искать контрабандный товар в рыбе?
«Вот оно что! Контрабанда! Подлый наемник!» Гегель понял всё. Он не знал, что было подложено в бочку, но понял, что его господину грозит опасность. Первой его мыслью было бежать в каюту и рассказать всё. Но от возбуждения он стукнулся головой о мачту. Разумеется, его услышали.
– Там кто-то есть! – хрипло произнёс Винченцо. – Матиа, посмотри!
Матиа кинулся к мачте и обнаружил там бледного, как бумага, боцмана.
– Сеньоры! – крикнул он. – Поглядите, какая рыбка попалась в наши сети!
Винченцо и Беральдо подбежали и тоже увидели старика.
– Старый волк, ты шпионил за нами! – Винченцо схватил его за шиворот.
– Матиа! Я задушу тебя своими руками, подлый выродок! – вскричал Петер и попытался вырваться из рук итальянца, но тот держал его цепко.
– Послушай меня, дружок, – вкрадчивым, елейным голосом произнёс Беральдо. – Если ты попытаешься поднять руку на нашего помощника Матиа или расскажешь об этом Майеру, то тебе не поздоровится, – в доказательство он вынул из-за пояса кинжал.
– Когда мы вернёмся, я расскажу всё Его Величеству, и всю вашу разбойничью шайку накроют! – пообещал несчастный Гегель.
– Да что ты говоришь, миленький! – ещё более сладко проблеял Беральдо и снова стал серьезным. – Запомни, мы не из тех, кого можно напугать таким способом. Наш дож, да благословит его Мадонна, – он перекрестился, – не даст своих верных слуг в обиду!
Винченцо и Матиа кивнули в знак согласия.
– Значит, ваш дож такой же разбойник, как и вы! – яростно произнес Петер и осекся, потому что Беральдо приставил ему кинжал к горлу.
– А вот за это, старик, – мрачно предупредил Винченцо, – можно заслужить верёвку. Давай, Матиа, тащи его на рею!
– Ой, что ты, дружище, – Беральдо заговорил своим прежним елейным тоном, – давай лучше я его зарежу вот этим кинжальчиком!
– Опомнись, Беральдо! К чему лишняя кровь на корабле? Ладно, старик, живи, – он выпустил Гегеля. – Но помни: Матиа будет следить за тобой, и, если ты только пикнешь о нашем дельце кому-нибудь из команды, твоя жёнушка тебя уже не дождется!
– Мы тебя предупредили! – многозначительно подтвердил Беральдо. – Пошли, Винченцо!
И оба приятеля, завернувшись в плащи, удалились обратно на свой корабль.
– Понял? – спросил Матиа несчастного боцмана и, когда тот кивком выразил свою покорность, махнул рукой. – Ладно, старый сморчок, ступай спать, сейчас моя смена!
А в покоях посадника Шигоны тоже не спали. У хозяина сидела его сестра Варвара Афанасьевна – та самая женщина, которая была с Настенькой на пристани – и с воодушевлением рассказывала брату о случившемся происшествии, сопровождая свой рассказ глотками воды из чарки.
– И вот, братец, он твоей дочке перстень вернул, а она и говорит: «Возьми его от меня в подарок». Он взял, да еще и ручку ей поцеловал. Бывают же в неметчине этакие молодцы, а? – с видом превосходства закончила старая боярыня.
– На ловца и зверь бежит, – кивнул посадник и, вздохнув, оперся на локоть. – Одно в них нехорошо, Варвара: говорят, будто они на девиц оченно падки, и невест могут прямо из-под венца умыкнуть.
– Да ну? – изумилась Варвара Афанасьевна и сделала большой глоток. – А со мной, братец, тоже история была. Я в девичестве на пристань любила ходить, смотреть, как купцы товары разгружают. Само собой, тайком от матушки. Ну и положил на меня глаз один басурман – не то швед, не то саксонец… И вот подарил он мне платок – ткань заморская, цвета лунного, с серебряными ниточками. Думаю, что же с ним сделать, чтоб маменька чего не заподозрила – да и повесила в светёлке на окно, чтоб солнце не больно ярко слепило. А? И ведь никто не догадался! – Варвара Афанасьевна от души рассмеялась, и серьги в ее ушах мелко затряслись.
