— Всему своё время, — не стал спорить и доказывать что-либо, — Будем есть слона по кусочку. А деревушки на три дома очень даже хорошо. Таких даже уговаривать сильно не придётся. Да и люди там всю жизнь возле земли.

Чуть позже перебрались в кофейню, взяв по большому латте. Не успел посмаковать напиток, как в ухе раздался вызов с браслета. Включаю связь.

— Босс, это Гриша. — слышу голос прапора. — Ты не сильно занят?

— Вроде нет.

— Председатель попросил заглянуть к нему в гости. Хотел с тобой поговорить.

— А где он сам?

— Минут пять назад в квартиру его проводил.

— Хорошо, загляну. — отключаю вызов.

— Проблемы? — напрягся Сергей.

— Не, — отрицательно качаю головой, — Председатель в гости зовёт. Поговорить хочет.

— С тобой идти?

— Один поговорю. Ты лучше отдохни и пригляди за работой в подземном городе. До утра ничего интересного не намечается.

— Я тогда сразу туда, спать не хочу. Кофе только в дорогу куплю и готов.

Через несколько минут мы ушли из «Ашана». Сперва перенеслись в коттедж, где я вернул внешний вид Сергею и себе. Далее Серёга перешёл в мир Ксаров, а я в квартиру Степана Петровича. Тоже взял с собой в дорогу два стаканчика с кофе, как для себя, так и председателя угостить.

— Степан Петрович, снова здравствуйте. — в зале на кресле расположился пенсионер, подхожу к нему и передаю стаканчик. — Это вам.

— Спасибо и присаживайся рядом. — махнул он рукой на соседнее кресло.

— Как себя чувствуете после всего увиденного? — располагаюсь на очень удобном кресле.

— Перспектива нереальная. Дух захватывает. — оставив стакан на стол, он с кряхтением встаёт на ноги, — Конечно чувствую себя гораздо лучше, за это тебе огромное спасибо, но боюсь здоровья на всё не хватит. Не хочу подвести тебя, поэтому лучше сразу скажу. Не потяну, извини.

— После первого перехода у человека подключается дополнительная регенерация организма, — помогаю вставить трубочку в стакан пенсионеру, — Каждый следующий проход даёт ещё толчок к ней. Организм омолаживается, не говорю уже и про восстановление ранее утерянных конечностей. Я вас ещё несколько раз подлечу, и всё будет в порядке.

— Да, Гриша рассказал, что он без ног был. Но всё равно гложет меня сомнение, — пенсионер скрестил за спиной руки, и начал медленно прогуливаться по комнате, ссутулившись, — Костлявая хоть и отошла в сторону, но всё равно где-то рядом ждёт.

— Помню читал, что запас прочности человека рассчитан на 190 лет, — говорю спокойным голосом, — У вас есть реальная возможность проверить эту теорию на себе.

— Кхе. Говоришь 190 лет? — председатель заметно повеселел, подошёл к столу, взял стакан и втянул через трубочку кофе. Оторвавшись от трубочки, сказал: — Тогда я согласен. Как только найдём место под посёлок, то я переезжаю туда на постоянной основе. Делать мне здесь всё равно больше нечего и ничего не держит. Только вещи свои хотелось забрать.

— Это не проблема. Можно хоть всю мебель перенести, вплоть до последнего гвоздя. Только вас родственники не потеряют?

— Вкусно, никогда такой кофе не пробовал, — от удовольствия причмокнул пенсионер, опять располагаясь на кресле. — Родственникам я как кость в горле. Уже ждать устали, когда я освобожу квартиру, покинув этот мир. Сейчас и получается, что действительно могу покинуть, кхе, кхе.

— Вы же говорили, что написали завещание на внуков?

— На правнучку. Только она в Питере живёт, предупредила что квартиру сразу продаст. Хоть честно сказала, и то хлеб. Про завещание знает только она. Остальные родственники только иногда звонят и справляются о здоровье. Но подтекст я могу понять, не дурак ещё. Каждый звонок как намёк «ты там ещё не сдох, старый пенёк».

— Так оставьте её себе, зачем продавать.

— Не хочу, — отрицательно покачал головой пожилой мужчина, — Для меня это уже своеобразная тюрьма. Устал в четырёх стенах, а там работа по душе, просторы необъятные. Цель в жизни появилась.

— Хорошо, вам решать, — пожимаю плечами, — На этом всё, могу уходить?

— Кхе. — с хитринкой в глазах посмотрел на меня пенсионер. — Как ты будешь в будущем государстве развивать административный ресурс?

— Ну вы спросили, — засмеялся я, — Пока это только в отдалённых планах. Даже посёлка ещё нет, а вы, Степан Петрович, такой вопрос мне задаёте. Да и знаний подходящих нет, как и образования нужного, от слова совсем. Всё пока как в тумане, приблизительно и неточно. Живу в постоянном цейтноте, день прошёл и хорошо.

— Зови меня Петровичем, мне так привычнее. — попросил председатель.

— Петрович, так Петрович, — согласился на такое обращение я, — Раз вы задали такой вопрос, то есть что сказать?

— Построим со временем всё, это иначе быть не может. И ошибаться будем, и трудности преодолевать. Мне это не впервой. Но давай заглянем в будущее, когда нас не станет. Что нужно сделать, чтобы в далёкой перспктиве не развалить твоё государство? А опираться нужно на прошлое, и учитывать совершённые ошибки другими государствами и исчезнувшими империями.

— Например. — подобрался я, оставив кофе.

— Давай копнём сперва не так далеко. — Петрович сложил руки на груди. — Сталин фигура неоднозначная, были и у него как и огромные промахи, так и значительные успехи. Не буду рассказывать за репрессии и лагеря, сам думаю много чего слышал. Но если посмотреть с другой стороны. Под его руководством аграрная и нищая страна превратилась в мощную державу. После разрушительной войны опять поднялась и отстроилась с руин. — Петрович не вытерпел, опять встал на ноги и, заложив руки за спину, продолжил дефилировать по залу. — Но вернёмся к административному ресурсу. Что ты знаешь о понятии «вертикали власти»?

— Вроде об этом наш президент говорил. — попытался вспомнить я.

— Это не то. — неодобрительно посмотрел на меня пенсионер, продолжая ходить по комнате. — Если совсем коротко... Доярки и сталевары становились депутатами, если могли тянуть такую лямку. При Сталине рабочий на заводе мог доработаться до директора этого завода. Как и директор вниз по карьерной лестнице пойти, если не справлялся со своими обязанностями, вплоть до рабочего.

— Скорее всего расстреляли бы и всех делов, или в лагеря лет на двадцать пять без права переписки. — фыркнул на это я.

— И так бывало, не спорю, — кивнул Петрович, — Перегибы встречаются везде. Но ведь случаи были, что и было за что. — возле столика он остановился, схватил почти опустевший стаканчик с латте и смачно втянул жидкость. — Продолжу. Так же рабочий мог отучится и получить дополнительное образование. Всё это бесплатно, с карьерным ростом. Это и есть своеобразная вертикаль власти, идущая как вверх, так и вниз. Если голова светлая, то тебя замечают и помогают. Понял?

— Смысл уловил. — киваю я.

— Хрущёв как пришёл к власти, начал это всё ломать. А при Лёньке Брежневе вертикаль власти переродилась, сменившись на горизонталь. Например, ты директор предприятия. Под твоим чутким руководством предприятие начало гнать брак, не справляться с поставленными задачами. При Сталине тебя понизили бы в должности, скинув с директорского места, — Петрович заметил, как я ехидно улыбнулся, и добавил,— Или расстрел, не спорю. Но это работало и приносило рост и благосостояние всей страны. Зато при Брежневе такая же ситуация для тебя в роли директора обошлась бы банальным переводом на другое предприятие, опять же в должности директора.

— Кхе, кхе, — закашлялся я, чуть не подавившись кофе, — Это как? Я накосячил, а меня вместо увольнения переводят на другой завод и опять директором?! Хотите сказать, что никого не сажали?

— Сажали конечно, но это были единичные случаи.

— Хм... — посмотрел на него с прищуром, — Так я и на втором предприятии продолжу косячить, если у меня нулевые знания или около того. Тем более и предприятие может быть для меня абсолютно новое в плане производства.

— Переведут на третий завод, — грустно улыбнулся пенсионер, — И далее на четвёртый, на пятый. Пока ты на словах поддерживаешь линию партии, то ты непотопляемый. Особенно если член КПСС, то вообще небожитель. Помнишь я тебе рассказывал, как стал председателем колхоза? Бывший председатель, что был до меня, просто перебрался в другой колхоз, более хороший в показателях, и уже в нём заняв место... председателя.