Единственный, на кого не злилась Ника, оказался Неро. Он никогда не пел ей дифирамбы про исключительность и востребованность. Молодой человек держался в стороне от интриг объединения и просто помогал Элою. С чем была связана такая повышенная преданность Неро, Ника не знала, но видела, что если бы не дружба этих двух сенсориков, то Неро, скорее всего, не вступил бы в объединение. Была и еще одна причина, по которой Верника не обижалась на Неро, он ей нравился. Красивый, молчаливый и часто отстраненный от кипучих событий, развернувшихся вокруг Вероники, он располагал к себе девушку и вызывал неподдельный интерес. Несмотря на то, что Неро по просьбе Элоя должен был выудить у Ники информацию, он все равно был честен и не лицемерил с малознакомой девушкой.

Вероника летела и думала, как странно все-таки сложилась жизнь. Она познакомилась с этой странной семеркой и не получила ни единого ответа на множащиеся день ото дня вопросы. Ей было обидно, что так и не удастся узнать секрет дара макросенсорики. В чем сила этих мужчин и чем они занимаются. Из высказываний Нейтана Ника поняла, что сенсорики торгуют тайнами, продают секретную информацию. Это было логично, учитывая их таланты. Но девушка так и не поняла, как именно они подслушивают, и почему считают ее талант сильным. В голове крутились фразы: "Шумовой барьер", "Биопробы", "Перемирие", "Всегда было семь" и многое другое. Мысли кипели, разжигая пламенное любопытство.

Несмотря на это, девушке были неприятны почти все участники. Но больше всего ее расстроил Элой. В памяти всплыл его разочарованный взгляд. Он казался ей таким искренним и восторженным, и вдруг все кончилось. Неужели какие-то пробы перечеркнули все, что из себя представляла Ника. А как же речи про ее уникальность? Как же неподдельный научный восторг? Он смотрел на нее, как на утерянное полотно Ван Гога, а потом отбросил, словно детские каракули фломастером. Словом, это был большой удар по, итак не слишком большому, самолюбию Вероники.

Вертолет приземлился в какой-то военной части. Девушку высадили и проводили до автомобиля. Нику посадили в уазик цвета "хаки" и незнакомый рядовой солдат повез ее домой, предварительно уточнив адрес. Всю дорогу девушку нещадно трясло на разбитых дорогах. Казалось, у этого транспорта абсолютно отсутствовала амортизация.

– Приехали, – сказал молодой солдат.

Девушка стала вылезать и, спрыгнув на землю, угодила в лужу. Был холодный октябрьский день. Накануне выпал первый снег и по большей степени растаял. Влага превратилась в студеные лужи, на дне которых была скользкая жижа. В ней Вероника и увязла по щиколотку. И все было бы ничего, если бы не обувь не по погоде. Встреченная греческим климатом, Ника успела переодеться в аэропорту, сменив теплые штаны и свитер на легкое платье, ветровку и босоножки. Как выяснилось, сделала она это напрасно.

Уазик давно отъехал, а Вероника все еще продолжала бороться за жизнь новой босоножки. Ногу из гущи вынуть удалось, а вот обувь – нет. Высвободив ногу, девушка залезла руками в жижу и ковырялась там, в поисках драгоценной босоножки. Можно представить, какой фурор она производила на жильцов родной девятиэтажки, сидящих на лавочке у детской площадки и спешащих мимо по делам.

Когда сражение за босоножку было окончено, Ника с триумфом пошла в подъезд. Так она и предстала перед шокированными бабушкой и дедушкой; одна нога в глине, в руке вместо чемодана грязная босоножка, с которой до сих пор стекала комьями жижа, и заплаканные глаза, вместо греческого загара и радостной улыбки.

– Что произошло? – забеспокоился Анатолий.

– Почему ты вернулась? – удивилась бабушка.

Вероника никогда не умела врать. Погруженная в личные переживания, она забыла придумать разумное оправдание своего скорого возвращения. Девушка ответила первое, что пришло в голову.

– Опоздала на самолет.

– На два дня? – потрясенно уточнил дедушка.

– Да, дедуль, рейс все время откладывали, переночевала в аэропорту. Потом и вовсе самолет отменили. Нужно было обменять билеты в определенной кассе, а я не разобралась, растерялась и опоздала на самолет, – без стеснения врала Вероника.

Баба Тоня с ужасом смотрела на продрогшую внучатую племянницу и возмущалась:

– Совсем с ума сошли! Что за бардак в стране…

– Ну, причем тут страна. Авиакомпания виновата, – начал спорить муж.

Ника проскочила в ванную и, забравшись под горячий душ, стала смывать с себя остатки неприятных воспоминаний.

С момента неудачной поездки на Санторини прошло почти полгода. Сенсорики девушку больше не беспокоили. Ника продолжала следить за окрестностями, но с нее сняли даже наблюдателей. Стало очевидно, что она никому не интересна. Это вызывало двоякое чувство обиды и спокойствия.

Вероника уже четыре месяца работала визуализатором в одной маленькой компании проектирующей выставочные стенды. Работа была интересная и порой разнообразная. Девушка имела скромный, но стабильный заработок, и это ее устраивало. Ей не нужно было переодеваться в костюм и ездить через весь город. У нее не было роскошного кабинета, но то, что она может доехать на работу за десять минут на автобусе и сидеть за столом в джинсах и свитере, послужило огромным плюсом новому месту.

Казалось бы, все приключения остались в прошлом, и жизнь девушки снова вошла в привычное уединенное русло, но это было далеко не так. Поначалу ей хотелось забыть про все, что было связано с объединением макросенсориков. Она не следила за ними и была рада, что они оставили ее в покое. Но чем спокойнее становилась жизнь девушки, тем сильнее она скучала по загадочным приключениям, в которые ее втянул Элой. Эту ситуацию усугубляло совершенно неуправляемое любопытство Вероники. Она жаждала найти хоть какие-то ответы на свои вопросы.

Все это привело к тому, что Ника начала следить на Нейтаном. Она убеждала себя, что просто хочет быть начеку, но подспудно понимала, что он был ключом ко всему. Нейтан был близок к сенсорикам и мог дать много полезной информации. Но главное, что не давало Нике покоя, это его скелет в шкафу, ключ от которого был у Аларда. Ей хотелось узнать, чем так сильно шантажирует начальника секретной службы Алард.

Но слежка за Нейтаном занимала не все свободное время Вероники. У девушки было еще одно маленькое, не очень порядочное увлечение. Она следила за Неро. Ей было стыдно, но в какой-то момент девушка просто не смогла удержаться, ведь он так ей понравился. Каждый раз она давала себе обещание не лезть в его личную жизнь и каждый раз не держала его. Теперь, чтобы расслабиться после трудового дня и отдохнуть, она закрывала глаза и, забыв про солнечное Санторини, неслась в Италию, где в шикарной вилле на берегу моря жила ослепительная Симона со своим женихом.

Это была очень красивая пара. Ника любовалась ими и мечтала быть хотя бы на одну треть такой же потрясающей, как Симона. Эта амбициозная, яркая и эмоциональная итальянка с потрясающим голосом покорила Веронику. Девушка наблюдала за ней с восторгом. Училась у нее и брала пример. Симона была очень целеустремлённая и для достижения поставленной цели работала не покладая рук. Она показала Нике, что быть красивой и талантливой, это полдела. Трудиться должны все. И чем выше ты хочешь взлететь, тем сильнее придется махать крыльями, независимо от красоты оперения.

Неро был другим. Внешне такой же яркий и, как оказалось, улыбчивый и остроумный, он не несся, как бульдозер, по этой жизни. Он, словно вода, плавно тек, огибая преграды, а кое-где откровенно ленился и впадал в штиль. Симона очень его за это критиковала. Она пыталась воспитать в нем хватку, сделать альфа-самцом достойным альфа-самки. Но Неро это было ни к чему. Для него жизнь была не движением от точки до точки, а процессом, подчас интересным и приятным. То, что не было интересно молодому человеку, не заслуживало серьезных усилий и труда. Симона объясняла, что нельзя добиться лучшего, не пачкая рук о то, что тебе неприятно и скучно. А Неро утверждал, что жизнь одна, и нужно расходовать ее только на то, что тебе доставляет удовольствие. При этом Неро не был ленив. Он мог часами заниматься любимыми видами спорта, не обращая внимания на усталость. Молодой человек владел сетью сервисов по ремонту яхт и сам был не прочь покопаться в механизмах различных плавсредств. Помимо этого он обожал работать с деревом. Иногда молодой человек запирался в своей маленькой мастерской и целый день вырезал деревянные статуи.