— Да… Я успела забыть, как это здорово.

— Я тоже. Ты не только чудесный человек, но и замечательная мать. У нас много общего.

Он сказал это таким тоном, что сердце вдруг снова дрогнуло и готово было бешено забиться, но я заставила себя выдохнуть. Мало ли что он сказал… Он вон с Каролиной постоянно целуется и говрит, что ему очень нравится и отношения развиваются. А Даше подарил украшений на полтора миллиона и домой отправил, а Леной Абрамовой восхищается как личностью.

Если он что-то испытывает ко мне, то это, скорее, жалость. Сострадание. Просто потому что он добрый. А не потому, что я — женщина его мечты.

Когда я обнимала Лизу на прощание, она шепнула мне на ухо:

— Мама, он мне так нравится…

Я грустно улыбнулась. Хорошо, что она сегодня улетает назад. Не успеет привязаться к Никитину. Пусть этот день останется для нее волшебной сказкой, в которую она, как золушка, попала всего на несколько часов. Но многим ли выпадает такой шанс хоть раз?

***

Едва я переступила порог особняка, девушки бросились навстречу с расспросами.

— Ну как?

— Как все прошло?

— Вы целовались?

— Ты что, плакала? Поругались что ли?

— Все хорошо прошло, он замечательный…

Впервые за долгое время мне хотелось укрыться от остальных. При первой возможности я улизнула на кухню.

Здесь есть кофемашина и можно самой сделать капучино. Он всегда поднимает настроение. Мне удалось раздобыть даже карамельный сироп.

Чудесный день. Чудесный мужчина. Но как отделаться от желания закрыть глаза и представить, что все это по-настоящему? Ведь если дать себе волю, потом будет невыносимо больно. Когда он уйдет в обнимку с одной из сногсшибательных красоток, пожелав мне "всего самого доброго".

Я же знала, с самого начала знала, что это просто работа. Что шансов на любовь здесь не то что нет, они тут отрицательные. Почему же мне так тоскливо.

— Опять грустите в одиночестве?

Это был Генри Джонс, дворецкий. С нашей прошлой встрече на кухне я видела его в особняке всего несколько раз и возможности поговорить не было.

— Иногда хочется побыть одной.

— Слышал, у вас сегодня было индивидуальное свидание?

— Так и есть.

— Неважно прошло. Неужели Никитин вас обидел?

— Что вы. Он был бы мужчиной моей мечты, если бы не был так богат. А так… он не для меня и я это знаю.

— Впервые встречаю женщину, которая отвергает мужчину, потому что он успешен.

— Да я не отвергаю. Афанасий не влюбится в меня. Это маловероятно. И потом, я объективно смотрю на вещи. Даже если мне удастся привлечь его внимание на время, что потом? Конкуренция не закончится никогда. Женщины будут пытаться добиться его расположения всю жизнь. Красивые. Роскошные. Успешные. Знаменитые. Брак миллиардера и школьной учительницы обречен.

— Ну не факт, — пожал плечами Генри. — Это вы так решили. Потому что боитесь боли. Очевидно, вас кто-то крепко обидел. Но вам еще будет в жизни больно, потому что вы живой человек. Бояться боли, значит бояться жить. И отвергать саму возможность счастья.

— Но как перестать бояться?

— Для начала просто не торопиться с выводами. Помните: все не то, чем кажется.

Мы допили кофе и я вышла во двор через заднюю дверь, чтобы немного прогуляться по саду.

Здесь так красиво. Цветут розы и рододендроны, лужайки идеально подстрижены, всюду стоят небольшие кованые скамейки. Можно сидеть и любоваться видом.

Вдруг я заметила, что у дальних ворот ветер гоняет обрывки бумаги. Надо собрать их скорее, жаль портить такую красоту.

Я быстро все собрала. Порванные листы и обрывки конверта. Похоже, собака утащила письмо из почты. Я невольно отметила, что подчерк детский. В глаза бросилась знакомая фраза "ваши ученики".

Сомнения длились буквально секунду. Никто не узнает.

Устроившись за беседкой, разложила обрывки на газоне.

"Дорогой мистер Никитин!

Мы увидели в интернете кадры с выстрелом и узнали вас. Хотя Вы говорили, что отправляетесь в путешествие. Посмотрели все, что увидели на русских каналах и в интернете. Артем Глинников помог с переводом. Очень переживаем. Мистер Никитин, пожалуйста, возвращайтесь как можно скорее, очень скучаем по вашим урокам. Надеемся, рука скоро заживет, и сможем как раньше играть в волейбол. С нетерпением ждем, когда приедете и расскажите нам подробно об этом опасном приключении. Ваши ученики".

И… как это понимать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22

Что… что это значит?

Собственно, какие-то дети пишут ему и скучают. Переживают, что "дорогой господин Никитин" получил ранение. Может, это дети его знакомых, почему нет? Или друзья дочери. Он же любит возиться с ребятней, это видно.

Не ясно другое. Почему "дорогой господин Никитин" должен вернуться в Сиэтл (письмо именно оттуда. Зачем ему возвращаться в штат Вашингтон, если они с дочерью живут в Калифорнии? Он, собственно, дома. Шоу снимают в особняке Никитина. И он не раз подчеркивал, что большую часть времени проводит именно в Лос-Анджелесе. А Дилан (так подписался мальчик) пишет так, будто видит Афанасия регулярно.

Дилан пишет, что Никитин ничего не сказал им про шоу, а сообщил, что едет в путешествие. Это как раз вполне логично. Проект не для малышей все же. Однако, дети все равно все узнали и даже раскопали в Интернете русскоязычные источники.

Сиэтл… город, так не похожий на Лос-Анджелес. Что связывает с ним Никитина?

В конце концов я решила, что спрошу сама.

Ведь я нашла письмо, которое предназначалась Афанасию. И по-хорошему, должна его отдать. Вот и посмотрим, как он отреагирует.

Только как улучить момент, чтобы поговорить с ним один на один? Индивидуальное свидание было только сегодня, а, значит, в ближайшее время больше не светит. Можно дождаться церемонии орхидей, но там будет столько ушей и глаз…

Афанасий живет здесь же, на территории особняка, но на время съемок шоу перебрался во флигель. Оттуда он каждое утро уезжает на работу и возвращается поздно вечером. Исключение — те дни, когда у нас свидания. Злата сейчас гостит у родственников.

По правилам проекта Никитин может заходить к нам, в большой дом, а нам нельзя его беспокоить. Ходить во флигель Женя Истомина запретила категорически.

Но… никто не запрещал подождать его у дверей.

После ужина я снова незаметно выскользнула в сад. Письмо и конверт лежали у меня в кармане кофты.

Ну вот, приехали, я уже жду мужика у дверей его дома. Ниже падать некуда. Но, с другой стороны, на проекте нестандартные условия, всюду снуют операторы. В большом доме администраторы не оставляют Афанасия ни одного ни на минуту. Как же еще отдать ему письмо, чтобы никто не заметил. Может… может оно очень личное. И значит что-то такое, чего я не понимаю и остальным знать не положено. В конце концов, я сама виновата. Не надо было к нему прикасаться. Нашел бы садовник. Отдал бы Генри или выбросил. В любом случае, это уже было бы на его совести, а не на моей. Но нет. Я подняла, прочитала, и теперь… теперь просто обязана отдать письмо. Кроме того, мне очень хочется узнать, что оно означает.

"Ламборджини" Никитина въехал в ворота особняка только в начале одиннадцатого. Я половину книги успела прочитать.

— Привет!

— Привет! Ты что здесь делаешь? Ты же должна быть в спальне.

— Я сбежала. Мне нужно кое-что тебе отдать.

— Что, интересно?

Я засунула руку в карман и вытащила письмо.

— Вот. Все обрывки целы. Оно от Сиэтла, от какого-то Дилана.

Никитин вздрогнул.

— Ты… читала?

— Если честно, да. Но ничего не поняла. Какие-то дети за тебя очень переживают. И ждут, когда ты приедешь в Сиэтл. У тебя в Сиэтле тоже дом, да? Это, наверное, твои соседи?

— Да… дом… небольшой…

Никитин выглядел растерянным. Не хочет ничего объяснять. Ну и не надо.