– В смысле? – довольно неприязненно фыркнула я.

– Другой! – повторил приятель. – На территории лагеря растут одни редкие сосны, поэтому светло и просторно, а по эту сторону сосен нет совсем…

– Подумаешь как интересно!

– Настя, не перебивай, ладно? За забором лес какой-то древний. И дремучий! Посмотрите на эти огромные тёмные ели. Правда ведь они растопырились, словно не собираются пускать ни солнце, ни чужаков? Такой мрачный лес ещё называют пущей, я знаю, я читал… – Ярик на миг осёкся, почему-то покосился на Дашу, но потом продолжил. – Забор поставили, словно обозначили границу. По одну сторону – одно, по другую – совсем другое. Вам так не кажется?

 Если мне раньше и не казалось, то теперь стало казаться немедленно! Я мигом перестала хандрить и посмотрела на приятеля заинтересованно. Это же надо, какой выдумщик!

– Какой ты, оказывается, фантазёр, – эхом откликнулась Даша. – Придётся вернуться в твой дремучий лес и погулять ещё, но сейчас пора в лагерь. Ой, чуть не забыла! Ты можешь по-быстрому сфотографировать меня на фоне пня и гриба? На память.

– И меня! Хочу на самом пне! – закричала я и, опередив подружку, лихо запрыгнула на замшелый срез.

 В тот же самый миг случилось странное! Воздух посерел, задрожал, а маячивший напротив забор словно обвалился.

В сером изломанном пространстве замелькали смутные тени, одна из которых, крылатая, здорово смахивала на парившего дракона! Кроме теней вокруг меня пульсировали и раскручивались странные спирали, и всё это сопровождалось мелодичным басовитым гудением. От растерянности и всеобщего мельтешения у меня сильно закружилась голова и… и я вдруг улетела с пня на землю, потому что кто-то больно толкнул в спину! При падении я ещё задела ногой красавец гриб и вырвала его из земли, размазав в сырую кашицу.

Серое пространство вокруг немедленно схлопнулось!

Я увидела вернувшийся на место старый забор, всё тот же лесной пейзаж и испуганные глаза моих товарищей. Ярик, чуть помедлив, бросился меня поднимать, а вот Даша почему-то тихо пятилась.

– Вы сдурели? Кто сейчас меня толкнул?!

– Ты сама упала, – произнёс приятель напряжённым голосом. – Во время показа фуэте.

– Чего-о?

– Или не фуэте, если честно, в этом я не разбираюсь. Занимаешься в школе балета?

– Я?!

 Ярик замолчал и пожал плечами. И тогда вмешалась Даша.

– Настя, как только ты запрыгнула на пень, сразу принялась кружиться как… как… о, как юла! Всё быстрее и быстрее. А потом вдруг взяла и упала! Я ужасно перепугалась!

– Вот ещё! Я спокойно стояла… а вот голова да, кружилась. Так кто из вас меня толкнул?

– Мы не толкали! –  упрямо выкрикнула Даша.

– Не выдумывай!

– Сама не выдумывай!

– Девочки, успокойтесь. Надо не кричать, а разобраться, – попытался вклиниться Ярослав.

На меня он при этом не смотрел, заговорщицки переглядывался с раскрасневшейся, чуть растрёпанной, но такой хорошенькой Дашкой.

Я же стояла чучело чучелом: одежда в какой-то трухе вперемешку с размазанным грибом, очки перекосились, на голове эти дурацкие «беличьи ушки», делающие меня посмешищем!

И тогда я поняла – нашей недолгой дружбе пришёл конец! Поэтому круто развернулась и кинулась к пролому в заборе, чтобы вернуться в лагерь. Бывшие друзья-предатели даже не окликнули.

 Вернувшись в спальню отряда – далеко не сразу, где это она с Яриком пропадала? – Даша всё же попыталась со мной помириться.

– Настя, давай поговорим. Ты была такой классной девчонкой, и что случилось? Вела себя странно, кричала, злилась.

Но отвечать предательнице я не стала. Демонстративно улеглась на кровать и отвернулась к стене.

Даша громко вздохнула и опять ушла. Наверное, в столовую, как подсказывал мой уже приученный к режиму желудок. Но из вредности ужин я пропустила, очень надеясь, что кое-кого теперь замучает совесть. Полежала-полежала, попереживала, и как-то незаметно уснула прямо в одежде, хотя до отбоя было далеко.

 Вынырнула из сна глубокой ночью.

Не просто проснулась, а подскочила с кровати, порываясь бежать и спасаться! Но уже через секунду сообразила – если плохое и было, оно лишь приснилось. Я в тихой спальне, рядом в своих кроватях спокойно сопят девочки, да и сам кошмар моментально забылся. Почти забылся: был в моём сне какой-то высокий, широкоплечий и немного сутулый человек, который всё ходил и ходил кругами…  А зачем и почему – не знаю… не помню…

Ну не помню и не надо. Гораздо неприятней, что мобильник показывает два тридцать, за окном ночь, а мне одновременно хочется и есть, и посетить туалет.

И что теперь делать? Допотопные деревянные будочки находятся в противоположном конце лагеря и с наступлением темноты девочки стараются поодиночке туда не ходить. Причина одна: абсолютно во всех лагерях рассказывают на ночь страшилки. Когда мы все вместе, "красная рука" или  "гроб на колёсиках" вызывают дружный хохот. Но стоит остаться в ночи одному, бредовое: "Девочка-девочка, прячься! Приближается чёрный мертвец!" – начинает здорово нервировать…

«Надо было мириться с Дашкой, пока та предлагала. Сейчас бы пошли вместе», – уныло подумала я, неохотно покидая спальню.

Но снаружи оказалось не так страшно. Мирно стрекотали какие-то ночные насекомые, а приветливая луна освещала лагерь удивительно ярко. Ещё ярче светили на аллейке фонари, поэтому я приободрилась, махнула на страхи рукой и зашагала в сторону туалетных будочек.

Назад возвращалась гораздо медленнее, мне всё больше нравилась эта душистая, с запахами хвои и свежести ночь. И тут вдруг послышался протяжный скрип качелей, от которого я невольно вздрогнула.

На сидении качелей, оказывается, примостилась девочка-мышка и настойчиво манила меня рукой.   – Привет, – поздоровалась я удивлённо, когда приблизилась. – Чего так поздно гуляешь?

– Тебя Наштёнкой жовут? – игнорируя вопрос, шепеляво спросила девочка.

– Настей, – поправила я. – А тебя?

– Жадькой.

– Как? Жанной?

– Не-а, Жадькой, – хихикнула девочка. – Имя такое. Будешь шо мной дружить?

– Давай. А ты разве из лагеря? Из какого отряда?

– Мештные мы, – старательно отводя глаза, пробормотала девочка. – Живём-поживаем, покуда штоит леш.

– Чего-чего?

– Ну, леш! Леш! – Девочка со странным именем Жадька показала грязноватой ручонкой на стоящие поблизости сосны.

– А-а, я так и знала, что ты из лесничества! Сводишь когда-нибудь в гости?

– Айда  шейтяш!

– Это ночью-то? Глупости какие, кто ходит по лесу в темноте…  Эй, а ты где?

Едва я повысила на малышку голос, странная девочка спрыгнула с качелей и моментально исчезла!

 После этой встречи я вернулась в свою постель и всё никак не могла уснуть. Крутилась, с досадой подбивала кулаком плоскую подушку и думала о таинственной девочке и не менее таинственном лесничестве.

Потом, когда опять забурчало в голодном животе, принялась мечтать уже о еде и еле-еле задремала под самое утро. Поэтому проснулась после побудки в плохом настроении.

Даша некоторое время крутилась поблизости, порываясь что-то сказать, но я продолжала грозно хмуриться. Зато после завтрака она и Ярик подкараулили меня возле танцплощадки.

– Настя, постой! Ты, пожалуйста, на нас не обижайся, – решительно произнёс Ярослав, а Даша взяла меня за руку и просительно заглянула в глаза.

 Такое начало мне понравилось. Тем более что и самой нестерпимо захотелось помириться.

– Ладно, больше не буду, – пробормотала я и просияла благодарной улыбкой.

 Но лица моих друзей оставались серьёзными. К тому же они, совсем по-вчерашнему, вдруг принялись переглядываться. Словно владели общим секретом и сомневались – надо ли меня в него посвящать?

– Супер, вы опять что-то затеваете против меня? – поскучнела я.

– Конечно нет! Просто… даже не знаю с чего начать… всё так странно… – Тянул время чем-то смущённый Ярик. И, наконец, решился. – Насть, ты в чудеса веришь?