Сейчас спесь подсбилась. И стало, правда, не понятно, что делать и как. Написать? Позвонить? Позвать встретиться? Организовать вечеринку по случаю возвращения Чимина, где они «случайно» встретятся? Все идеи кажутся плохими. Да и соревнования на днях, на которых он точно будет выступать. Чон туда тоже успел в последний момент вписаться в список участников. Вот там встретятся. И будет понятно. Поэтому все дни с момента приезда Чонгук только и делал, что просто ждал дня соревнований. С расчетом на то, что вот увидит его сейчас и поймёт. Сто процентов поймёт, что делать. И как бы, получается… дождался. Уже сегодня.

— Я ушёл, не опоздай!

— Давай, пока, — выбираясь из-под тёплого одеяла. Чёрт, какая у мамы красивая квартира то.

Ставшее обязательным «Доброе утро» ей в чат. Кружка кофе, приготовленная Чимином, душ прохладный достаточно, чтобы хоть немного голову остудить, банка энергетика кофе вдогонку, так уж и быть один бутер и хватит на сегодня утренних ритуалов.

***

Тэхён укладывает волосы лаком. Ему так похуй сейчас. Это первые соревнования с последних школьных. Он тренировался, как ненормальный. Готовился, собираясь выйти на паркет на городских уже во взрослой категории, уже не как школьник, он поменял партнершу, нашёл новую в секции по бальным в универе, Сонгыль её зовут. Вроде бы ничего такая. Танцует хорошо. Но Тэхёну так похуй, он даже возраст не уточнял. Танцуют и танцуют, ему с ней не любовь на паркете изображать, он больше таким не занимается. И на соревнования похуй, и на напарницу похуй, и на всё, если честно, почему-то в последнее время похуй.

bogom:

Я просто вообще не вижу отдачи. Я чёт пытаюсь, пытаюсь и всё колом. Уже заебало.

Тэхёну глаз режет этот блядский мат. Лишнее напоминание о том, что когда-то кто-то его чувства вроде как уважал и не матерился при нём.

tae:

Ничем помочь не могу.

bogom:

Я приеду посмотреть соревнования.

tae:

Да не утруждайся.

Блокирует телефон и откидывает его подальше на диван в гримёрке. Он уже опаздывает невозможно, но, извините, вчера у них была очень важная встреча с бухлишком у Юнги.

Там Чимин прилетел. Юнги порхает, как бабочка. Но вчера почему-то свободен у него вечер был. А ещё он прилетел. Тэхён старался не думать об этом. Но типа… как?

Тэ ничего о его нынешней жизни не знает, он узнал от Юнги случайно, что Чимин с ним вроде как неплохо общается. Обидно стало. Но Чимин взрослый человек и их разрыв никак на его отношение к людям влиять не должен. Поэтому нет ничего странного в том, что тот с ним общается. Пускай. Они договорились с Чимином встретиться на днях. Тэхён скучал всё-таки. Тэ ничего о нём теперь не знает. Не знает, как он борется со своей проблемой, чему научился на стажировке, как вообще его здоровье. Ничего не знает. Да и не должен. Он ведь не нужен ему совсем. Его ведь использовали и выбросили. Почему он должен что-то о нём знать. Тэ не просто так его везде заблокировал. Не для того, чтобы он не мог за ним следить, а для того, чтобы самому не следить за ним. Так проще. Так легче. Наверное?

Ничего он о нём не знает. Как и не знает того, что он сегодня тоже выступает на соревнованиях. Не знал точнее, пока сам не увидел его, выходящим на паркет под руку с неизменной Кёнхой в самом начале.

И это… больно. Потому что как бы, что?

Откуда он тут вообще взялся? Какого хрена он появился сейчас? Какого хрена это всё вообще? Почему он появляется так же неожиданно, как и исчезает? Почему он ранит одним своим лишь присутствием где-то?

Он не улыбается, как обычно, отстранённо, как-то по особенному тепло общается с Кёнхой, а ещё совсем не смотрит по сторонам, то ли как раньше избрав позицию не обращать внимания на конкурентов, то ли просто избегая возможности встретиться с Тэ взглядом. Тэхёну требуется несколько секунд, чтобы просканировать его лицо, знакомое такое до жути и даже издалека понять всё от и до. Он знает. Знает, что Тэ здесь. Поэтому так старательно не смотрит вокруг, когда пары по одному выходят на паркет, представляясь, а Тэхён вот не может не смотреть.

Говорят, когда умираешь, перед глазами пролетает вся жизнь. Что тогда происходит сейчас с Тэ? Он явно не умирает. Но его жизнь, сосредоточенная когда-то в одном единственном человеке, сейчас мелькает стоп-кадрами на обратной стороне век. Перед глазами Чонгук очаровательно улыбается и смотрит на него сияющими карими, перед глазами его красные щеки и растерянный взгляд после того, как поцеловал случайно, перед глазами капелька пота стекающая с виска на щёку, когда он нависает в темноте над ним, а сам в этот момент в нём, перед глазами его нежно поджатые во сне губки, когда он пришёл поспать ненадолго, перед глазами Чонгук прижимает к себе в танцевальном классе, за окном ночь почти, а он жарко дышит в шею. И Тэхёна в мурашки бросает от того, насколько это фантомное ощущение сейчас реальным кажется. Чёрт. Больно.

Тело свинцом наливается, ноги ватные сразу же, внутри замерло всё и будто бы и не было ничего. Не было расставания ужасного, не было этих шести месяцев, где ни слуха, ни духа от него, будто и не существовало ни его самого, ни их любви. Это противоречиво, потому что вот она —причина преждевременного взросления, жгучей, преследующей везде и всегда, боли внутри, которая давит, давит, давит постоянно, где-то в груди. Вот она по паркету обратно бесшумно уходит, под ноги глядя. А ещё он чужой. Ощущается как чужой. Вроде бы как, когда-то был твой каждой клеточкой. А сейчас чужой. И это рвёт на части.

«Посмотри на меня».

Он отчаянно хочет, чтобы тот на него посмотрел. Тэ буквально дыру в нём взглядом цепким выжигает, надеясь, что тот почувствует и в ответ посмотрит. В то же время боясь этого ужасно. Начинаются соревнования, поднимается гул, музыка грохочет, люди переговариваются, а Тэ не может перестать разглядывать его, ведь он в ложе напротив. Стоит, смотрит на то, что на паркете происходит. Он изменил стрижку немного, его тёмные, красивые, и очень мягкие — Тэхён помнит — волосы теперь нежными прядями падают по бокам, открывая лоб, раньше у него была короткая чёлка достаточно, он похудел немного, но выглядит всё равно потрясающе, его костюм, как обычно, простой и стильный, чёрный в этот раз. А ещё он… в перчатках. Серьезно, перчатки, это как вообще? Почему это? И внутри всё ещё больше начинает замирать и трепыхаться, когда он зачем-то принимается в его лицо вглядываться.

Что там найти пытается — не понятно.

А потом случается. Он смотрит. Встретился взглядом и замер. В глаза самые. Тэхён теряет возможность мыслить, всё тело отказывает и невозможно ни голову отвернуть, ни взгляд отвести. И не верится. Вот так? Сейчас? Парализует буквально. И всё страхом сковывает. А почему так?

Тэхён просто смотрит и понятия не имеет, почему тот в свою очередь глаз не отводит. И будто бы и не было этих ста восьмидесяти дней. Всё так же больно до слёз.

«Чего ты смотришь? Я же тебе не нужен был, отвернись».

А тот, словно в ответ или просто поздоровавшись, головой кивает ему легонько и взгляд паркету возвращает, руки отчего-то за спину спрятав моментально.

И шум возвращается. А Тэ ведь не сразу то и понял, что всё вокруг будто затихло, когда он в него глазами впился. И боль возвращается и топит снова. Тэ внезапно чувствует, что задыхается. Захлёбывается ею буквально. Больно, больно, больно. А потом возвращается злость. Дикая, необузданная, такая, что воспитанный и хороший Тэ готов идти сейчас и бить кого-нибудь голыми руками долго, пока собственные костяшки в мясо не превратятся. Больно.

А потом Чонгук из поля зрения пропадает. Тэхён во времени теряется в попытках его снова выглядеть. Летят часы и очередь выступления Тэ подходит очень быстро, а ведь он один из последних.

Он безумно ждал этих соревнований, он хотел выступить и отпустить. Первые соревнования без него от слова «совсем». И вот, пожалуйста. И так происходило со всем, что бы Тэ не делал эти полгода. Поступил и начал новую жизнь, чтобы отпустить. Но нет, эти коридоры напоминают те коридоры, эти танцклассы напоминают те танцклассы, это в конце концов тот универ, куда они планировали поступать вместе.