— Кёнха.

— Да, что такое? — оборачивается с улыбкой, поправляя шнуровку на корсете.

— Мне нужно посоветоваться.

— Что случилось?

— Чисто гипотетически, если бы в жюри сейчас сидела твоя мама, мы выиграли бы сейчас, ты бы смогла потом относиться к этой победе так же, как к остальным?

— Что?.. — оборачивается растеряно. — Там твоя мама?

— Нет, моей мамы там нет.

— Тогда к чему вопрос? — хмурит тонкие бровки.

— Просто вопрос, очень нужен ответ.

— Не смогла бы, наверное. Это нечестно же, обычно такого не допускают. Поэтому, я думаю, не было бы такой ситуации, — улыбается, мило поджав губы.

— Я тебя понял, спасибо.

А потом начинаются соревнования. Всего тринадцать пар. Все ребята примерно их возраста из разных танцевальных студий в разных городах страны. Чонгуку становится немного не по себе. Хотя обычно он не волнуется особо перед соревнованиями. Тэхён отдельно со своим тренером, Чонгук с Кёнхой рядом быстро слушают наставления от Хосока и их тренера по бальным. Если честно, Чонгуку бы сейчас хотелось находиться рядом со своим парнем. Разговаривать со своим парнем. А потом выйти и танцевать со своим парнем, но не так всё просто. Он по десятому кругу, кажется, обрабатывает руки антисептиком, и кто делает их такими ядерными? Уже немного щиплет, Тэхён потом увидит, будет ругать.

Уже хочется безумно, чтобы всё это побыстрее закончилось. Чонгук пропускает выступления остальных пар. Пропускает мимо ушей болтовню Кёнхи о том, что ребята из студии «The tree» выглядят крутыми и достойными соперниками. Чонгуку в целом дела нет абсолютно до того крутые они или нет. Ему натурально наплевать кому сегодня проигрывать. Главное, чтобы не напрасно всё было. В Тэ он не сомневается, остаётся только дождаться конца и найти потом в себе силы перед Кёнхой извиниться.

Выступление Тэ уже вот-вот через одну пару. Они перекидываются взглядами, Гук — ободряющим, кричащим о том, как сильно его любит и желает победы, Тэ — каким-то странно смущённым, но не менее чувственным.

А потом Тэ танцует. А Чонгук плавится и плавится. Глупый мозг, ну зачем ты это делаешь? Зачем отключаешь инстинкт самозащиты — Чонгук перестаёт обращать внимание на людей вокруг от слова «совсем», зачем посылаешь электрические импульсы по всему телу — Чонгуку больно почти от созерцания, но невозможности прикоснуться к нему сейчас, но с другой стороны, спасибо тебе, глупый мозг, за то, что Чонгук хотя бы на три минуты его выступления смог отвлечься от своих мыслей дурацких. Даже не проклинает мир несправедливый, в котором они с Тэ не то, что вместе выступать не могут, посоревноваться банально не получается честно.

А Тэхён красивый до безумия просто. Он недавно уезжал из академии ненадолго и вернулся с покрашенными заново волосами, теперь они ярко-синие. Какая у него классная мама, раз позволила такое наваять. Теперь он скользит по паркету с этими своими волосами невероятными, которые безумно красиво лоб открывают уложенные лаком, виляет бёдрами в такт музыке, обтянутыми теми самыми облегающими брюками костюма, рубашка эта колышется — подойди, задери только, а под ней спина, Чонгук точно знает, охуенная ну просто невозможно — целовать, целовать, целовать каждый сантиметр. Губы свои облизывает, смотрит из-под ресниц на Суран томно, движения плавные, отточенные, доведённые до идеала. Лицо — чувственное невероятно. Взгляды — расплавиться в лаву по температуре немыслимую и застыть навсегда твёрдым камнем. Сегодня Чонгук не ревнует. Ему просто не к кому и не к чему. Тэхён его весь. Целиком и полностью. На тысячу и один процент. Он, конечно, горячо и страстно на Суран сейчас смотрит. Но Чон знает прекрасно — только на него Тэхён смотрит с настоящей страстью, настоящей любовью, настоящими нежностью и трепетом во взгляде. Он актёр, конечно, прекрасный. Но Чонгук то знает. Тэхён его весь. Выступление заканчивается чертовски быстро, Чонгук смотрел, не отрываясь, и уже буквально успел стать очень хорни к окончанию выступления. Тэ с лёгкой испариной на лбу и над верхней губой (которую бы языком собрать если честно) возвращается в свою ложу, снова обмениваясь с Чонгуком взглядами и восторженными улыбками, тот помимо всего прочего забивает на всё болт и показывает пальцами сердечко мимолетом, Тэ тянет в ответ губы в ещё более широкую улыбку и, перекрикивая всеобщий гул, бросает им, выдвигающимся поближе к сцене, своё хоть и тонущее в шуме, но такое важное для Чонгука сейчас «файтин».

Хотя для того, чтобы идеально отработать номер на паркете ровно на восемьдесят процентов, удача не нужна. Да и для того, чтобы под конец позорно «перепутать» шаги, не критично, но заметно более чем, потому что Кёнха, привыкшая к хореографии, запуталась сама немного и создала заминку, тоже удача не требуется. Уровень соревнований достаточно высокий. Такие ошибки выкинут их в конец таблицы. Одна единственная судья не сможет заставить остальных глаза на это закрыть. По крайней мере Гук надеется, когда видит её через пару минут размахивающей руками и что-то доказывающей остальным. Но впереди ещё две пары. Результаты будут потом. Никакого волнения о результатах, никакого привычного соревновательного трепета, ничего подобного. Чонгук просто запыхался, сердце в глотке стучит, Кёнха расстроенная рядом плетётся, а он ищет, ищет его взгляд. Вот он. Смотрит.

Очень странно смотрит.

Догадался?

***

— И первое место присуждается Ким Тэхёну и Хван Суран из «Сеульской академии искусств имени Чхве Сын Хи»!

Суран ликует, Тэхён сдержанно улыбается принимая награду и поздравления от главного судьи соревнований. Хосок, радостно рукоплеская любимым студентам, стоит рядом с их тренерами и изредка бросает странные взгляды на стоящего чуть пониже, на ступеньке второго места Чонгука.

Чонгуку стыдно перед ребятами из студии «The tree», Кёнха говорит, они были шикарны, перед ней зато извиняться не особо то и нужно теперь, не много они потеряли, заняв второе, а не первое место, но ребятки из «The tree» второго места явно заслуживают куда больше, чем Чонгук, который ошибся, хоть и намеренно. Но это даже лучше. Перед Кёнхой не так стрёмно, Тэ выиграл честно абсолютно, и он, Чонгук, ничего ему не испортил. А Бона стоит и смотрит таким взглядом извиняющимся, что на секунду он почти забывает, почему злился и всё затеял, но потом вспоминает, что судя по тому, что сейчас он незаслуженно вторую ступеньку занимает— не зря боялся и портил соревнования осознанно. Не объективно она судила. Просто очередной раз пытается отношения наладить. Только таким образом это, мать твою, не делается.

Как можно такими вещами заниматься?

Награждение заканчивается быстро, участники разбредаются по гримёркам, ребята принимают поздравления от тренеров и Хосока, и обмениваются «дружескими» рукопожатиями, и чем дальше, тем яснее Чонгук понимает, Тэхён что-то понял. Вопрос только что именно, потому что смотрит он испытующе и ни разу ему больше не улыбнулся.

— В гримерке, — бросает его синеволосый чемпион напоследок и удаляется вслед за остальными.

А Чонгук поражается, почему хочешь всегда как лучше, а проблем разгребаешь в сто раз больше? Это же ебануться можно. Вот что ему сейчас говорить?

***

— Чонгук, как это понимать?

— Что понимать?

— Я не тупой, я три года за тобой наблюдал, я знаю все твои движения, знаю, как и где ты обычно ошибаешься, знаю, где не дотягиваешь. В том, что касается соревнований, я могу энциклопедию написать «Особенности и ошибки в выступлениях Чон Чонгука на соревнованиях по бальным танцам». И что это было? Перепутал ноги? Ты можешь врать тренерам, Кёнхе, Хосоку, а мне не надо, — смотрит тяжело из-под ресниц.

Чонгуку льстит такое его отношение. Льстит, что он следил за ним все эти годы. Льстит, что изучал. Льстит, что знает его от и до. Но что говорить сейчас не понятно. Правду?

— Что ты хочешь, чтобы я сказал?

— Я хочу знать, зачем ты это сделал.

— Что сделал?

— Ты поддался мне сейчас, чтобы показать мне, насколько я слабый? — взгляд свинцом наливается.