— Тэ, малыш, — разогнувшись за плечо берёт, — слышишь меня? Прости, прости, что больно сделал, мы что-то не то сделали, прости меня, слышишь, — ближе подбирается, пытается через плечо заглянуть.

А Тэхён только дальше к стене жмётся и совсем в комок сворачивается.

— Пожалуйста, давай поговорим, Тэ, — уже себя не помня от страха.

«Попробовали, блять».

— Тэ, солнышко, — осторожно волос касается, а потом слышит это.

Тэхён всхлипывает как-то странно и Чонгук замечает, что плечи его трясутся. Потом ещё всхлипывает и посильнее в одеяло заворачивается, лицо прячет. Всхлипывает, шмыгает носом и Чонгук понимает, что они натворили. Он плачет. Ему настолько больно было, что он плачет.

— Тэхён, Тэхён, пожалуйста, посмотри на меня, не плачь, пожалуйста, слышишь? Тебе ещё больно? Я сейчас… сейчас придумаю, как помочь, — понятия не имея, как тут можно помочь. — Пожалуйста, ну прости, я тебя уговорил, мы поторопились, прости меня, Тэ, ну не плачь, умоляю, — лицом ему в лопатки острые утыкается. Всё. Вообще без понятия, что делать теперь.

Он всё испортил. Чонгук своей ненасытностью всё испортил. Что мешало подождать? Выпуститься, повзрослеть и попробовать спокойно без всяких вот этих вот планов, красных щек и полнейшего непонимания, что делать.

— Тэхён, ну пожалуйста, — тихонько шепчет Чонгук, — прости меня, я не хотел больно сделать, клянусь…

— Я… У нас не получилось. Это из-за меня всё, Чонгук, — заикаясь и всхлипывая куда-то в стену шепчет, — я всё испортил, я тебя торопил, там совсем всё по-другому нужно было делать, я сто раз… сто раз всё читал.

— Тэхён, ну не надо, давай нормально поговорим? Прошу, — снова приподнимается на локте.

И так больно внутри. Так больно. У них всё было прекрасно. Они целовались до онемевших губ, ласкали друг друга, нежили, не ссорились никогда, сейчас Тэ только сильнее открываться начал, показал свои стороны неизведанные, познакомил с ревностью своей, доверился, позволил помочь и там коснуться, он даже кончил с его помощью впервые. А он, Чонгук, что сделал? На что его подбил? Буквально почти уговорил и заставил. И что в итоге? Только больно ему сделал. И всё, абсолютно всё, сейчас между ними, кажется, испортил.

— Пожалуйста, Тэ, повернись.

— Чонгук, можешь… — «нет не говори этого, прошу», — можешь меня одного сейчас оставить?

— Не могу, Тэ, ну чего ты? Не выгоняй меня сейчас, когда я так перед тобой виноват, я же места себе не найду, — настойчиво за плечо его тянет к себе развернуть. Но тот сопротивляется и не даётся.

— Нет, не трогай…

«Не трогай… это всё. Это конец».

— Не трогай меня пока, пожалуйста, можно я один побуду? Мне немного подумать нужно… — тихонько просит. Уже не всхлипывает.

— Тэхён… — «пожалуйста, не надо, не делай этого со мной».

— Чонгук, пожалуйста.

И ему ничего не остаётся, кроме как вылезти из-под одеяла, стянуть непригодившуюся резинку, надеть кое-как трясущимися руками свои вещи.

— Тэ, я… я люблю тебя, пожалуйста, когда будешь готов, скажи мне ладно? Я… я исправлю всё, — у самого голос срывается, настойчиво наклоняется и отыскав его мокрую щеку губами, быстро чмокает.

Сердце такой болезненный удар пропускает от привкуса соли на губах, что Чонгук снова жалеет о каждой банке энергетика, потому что больно до жути, а так ведь и умереть, наверное, можно.

Если бы Чонгук знал, что портить всё вот так больно. Он бы в жизни не предложил ничего подобного. Он бы просто целовал его. Обнимал. Любовался лицом красивым. Гладил по голове. Называл «солнышком» и делал массаж после тренировок. Просто любил бы его. Как и все эти предыдущие месяцы. Просто любил. Без всех этих излишних близостей, которые так больно делают. Он от любой боли бы его прятал. И сам бы никогда не прикоснулся в этом плане.

Если бы знал.

Но сейчас то уже что об этом думать? Сейчас он уже всё испортил. Сука, ну почему никто не говорил, что может быть так больно?

Им всего по семнадцать. Ну, разве можно так больно в семнадцать?

jungkook:

Тэхён, прости меня ещё раз.

прочитано

Я тебя очень сильно люблю.

прочитано

Ты только не молчи слишком долго, ладно?

прочитано

Мне очень, очень, очень жаль, что больно тебе сделал. Я обещаю, что такого больше не повторится.

прочитано

Чонгук уже и сам плакать готов. Он не отвечает. Ни в субботу вечером. Ни в субботу ночью. Ни в воскресенье. Чонгук бы сходил просто и выловил его возле комнаты. Но разве есть у него сейчас такое право? Он ведь ему даже не отвечает.

Понедельник.

День финальных баттлов.

Утро.

taetae:

Я немного в себе разберусь. И всё наладится.

«Лучше бы не отвечал».

========== Part 6 ==========

— Привет, — Чонгук выглянул из-за двери гримёрки. Внутри никого нет, все уже закончили собираться, Тэ задержался разобраться с чёлкой — пушится очень от нового шампуня.

— Привет, — улыбается почти искренне.

— Ты в порядке?

— Да… да, конечно, ты как? — бросает взгляд через зеркало.

— А я не очень, — подходит ближе и разворачивает парня лицом к себе.

— Чонгук…

— Я помогу, — отбирает из рук лак для волос, ловко отгородив от струи глаза другой рукой, пшикает немного лака и парой отточенных движений укладывает чёлку, открывая лоб, чтобы в глаза не лезла, когда тот танцевать будет. Отставляет баллончик на стол.

Тэ оборачивается боком оценить результат.

— О… спасибо большое, я полчаса мучался.

— Тэхён, между нами всё нормально?

— Нормально.

— У тебя… что-нибудь болит?

— Нет. Всё нормально.

— А с чем ты тогда разбирался два дня и не отвечал мне?

— Технически — один день. И я ещё разбираюсь.

— Тэ.

— С собой, Чонгук, я хочу разобраться с собой, мне нужно понять, почему я себя так повёл и всё испортил. И выяснить, как я могу это исправить. Такой ответ устроит? — вздыхает раздражённо почти.

— Ты ничего не…

— Гук-и, давай не будем сейчас об этом. Нам через пятнадцать минут друг против друга выступать, — качает головой.

— Но…

— Пожалуйста, — смотрит настойчиво.

— Поцелуешь на удачу? — сдаётся. Смотрит жалобно.

— Мы в гримёрке, сюда в любой момент войти могут.

— Ну и что?

Тэхён не отвечает ничего, руку на его щёку кладёт и, прикрыв глаза, к губам нежно прижимается. Чонгук моментально за поясницу перехватывает, к себе прижимая, поцелуй углубляет. Хочется. Соскучился.

— Тихо, тихо, не хватало завестись ещё прям перед выходом, — усмехается Тэ, отстраняясь с влажным звуком. В щёку легонько целует. — Давай сегодня постараемся, нам нужна эта стажировка.

— Мне не нужна, — выдыхает, отпуская парня, пока их действительно никто не застукал.

— А мне нужна, но я не собираюсь туда ехать без тебя, всё, пойдём в зал.

И Тэхён, нежно сжав ладонь напоследок, выходит из гримёрки. А Чонгук, которого поцелуй и позитивный настрой парня должны были успокоить, осознаёт, что нихрена это всё не успокоило. Поцелуй показался вымученным и незавершённым. Прикосновения неискренними и на «отвали». Его тон и голос отличными от того, как он обычно к нему, Чонгуку, обращается. Ничего у них не нормально. Сейчас ещё и соревноваться друг против друга.

***

Тэхён — настоящий профессионал. Это первая мысль, которая пришла в голову Чонгуку, когда баттлы между выпускниками были закончены.

Само мероприятие проходило в большом репетиционном зале. Все в костюмах, все на адреналине, кому-то, как Тэ и Гуку, выступать на соревнованиях через пару недель с этими номерами. Кто-то, как Чимин и Юнги, просто приготовил программы лишь бы отстреляться и зачёты получить по оставшимся профильным предметам.

По дисциплине «Бальные танцы» в баттлах участвовали пять пар. Каждая пара должна выходить баттлиться минимум три раза, показывая минутный отрывок цельного трехминутного номера, если не вылетает раньше следующего этапа, разумеется. Первая пара слилась в первом блоке, вторая и третья вылетели, проиграв, ожидаемо парам Тэ и Гука, и в финал естественно вышли эти двое друг против друга.