— Значит, на следующих выходных?

— Ага.

— Ну всё, значит, решили. Только у меня ощущение, что я тебя уломал.

— Это почти так, но я тоже хочу, правда. Просто думал не торопиться. Но всё уже, решили.

— Точно решили? Может, не…

— Чонгук, всё, пока закроем тему, ладно?

— Ффффффыух… угу, — целует украдкой шею любимую.

Тэхён путает пальцы в его волосах, раздумывая над тем, на что они сейчас решились, параллельно соображая где бы ему купить всё, что нужно. Растворы эти ромашковые и прочую ерунду…

— А почему твоего Чимина не видно? Раньше рядом ошивался постоянно, а щас смотрю ты один двигаешься или с партнершей по бальным.

— Да он там… с Юнги тусуется. Давай ляжем, у меня ноги устали.

— Юнги? Этот спортивный такой, да?

— Ага, — устраиваясь на плече, когда улеглись наконец.

— А что он за персонаж вообще?

— Да я не знаю особо, они соседи тип, Юнги музыку пишет, Чимин там фанатеет вроде.

— Музыку пишет? Круто, я бы с ним пообщался.

— Не надо тебе с ним общаться, — возмущённо.

— Почему это? — на локте приподнимается на парня посмотреть.

— Потому что он сначала весь такой классный, музыка, не музыка, а потом ты от меня к нему уйдёшь, потому что он лучше окажется, нет уж, — покрепче ладонь чужую сжимает.

— Эй, солнышко, — в глаза пытается заглянуть, — твой Чимин обидел тебя, что с ним начал общаться, а с тобой перестал?

— Ну… нет. Не обидел. Мне неприятно просто. Я понимаю, у них много общего и живут вместе… и всё такое. Но мы дружили с первого курса. Мне, ну да, обидно чуть-чуть, — бормочет, начав заинтересованно своим ногтем ногтевую пластину Чонгука обводить.

— Милый, мы все растём. У нас меняются интересы и всё такое. Он не променял, просто ты больше времени со мной проводишь, он с ним. Все вроде нашли того, кто будет ближе. Разве нет? Ты кстати говорил ему о нас?

— Он не спрашивал. Ему не интересно.

— Уверен?

— Да на сто процентов. Он тебя не любит и думает, что я тоже.

— Вы настолько долго не общались?

— Да, а когда нам общаться? Он постоянно с Юнги, мне иногда кажется, что они тоже встречаются. А мне он врал всё время, что они друзья. Вот не удивлюсь, если это так и есть.

— Уф… сложно. Лично мне некому из друзей рассказывать об отношениях кстати. Джину пофиг, у нас с ним какая-то лайтовая демо-версия дружбы.

— Демо-версия?

— Ну да, в личное особо не лезем друг к другу.

— Аааа. А родителям? Не говорил ничего, ну… про себя хотя бы?

— Нет, ты что.

— Ммм.

— Тэхён, — шепчет испуганно.

— Чего?

— А ты что? Сказал?

— Ну, маме.

— Прям всё сказал?

— Нет, только что не будет у меня девочек скорее всего.

— Ой, господи, — руку к груди прижимает, — я даже представить такое боюсь. А она что?

— Сказала, что главное чтоб не рыбы или не скорпион.

— Бля, вот она у тебя крутая, — усмехается. — Ой, — руку к губам прижимает, — прости.

— По губам получишь.

— Ну прости, случайно, у меня шок.

— А мама да, мама крутая.

— Мне бы так.

— А мне вот кстати всегда интересно было, ты не рассказывал. А у тебя какие отношения с родителями?

— Нууу… не о чем рассказывать.

— Как это?

— Ну вот так. С папой срёмся последнее время постоянно. Ну, это ты знаешь. Я рассказывал немного там. Если говорить о признании, то он меня за такое точно убьёт. Хотя, может, и нет. Его только его новая краля интересует.

— Краля? Это типа женщина?

— Ну дааа.

— Нормально ты о ней.

— А как её ещё назвать? Она его младше на сто миллионов лет, тупая, как пробка, ещё и целовать вечно лезет.

— Прям целовать?

— Да в щёку мерзость вот эта вот. Вот представляешь с какой красной рожей я хожу потом?

— Ооой, маленький мой, щёчки мои любимые, — нависает сверху и зацеловывает быстро каждую. — Настрадались.

Чонгук искренне смеётся, обхватив его руками и ногами.

— Ну хватииит, всё, всего уже зацеловал.

— А мама?

— А что мама? — голос моментально меняется.

— Ну, с ней, как общаешься? — опираясь на один локоть, продолжает сверху нависать.

— А никак, — и взгляд отводит, губу закусив.

— Как это?

— Да обычно. Ей всё равно на меня, — вперивает взгляд в потолок. — Не звонит сама особо, мы не видимся, я ездил раньше к ней, но нам буквально не о чем разговаривать, ей плевать на мои успехи, на танцы, что бы не делал внимания не обращает. Вот, как сюда папа забрал, так оно и стало. Раньше хоть как-то общались. Сидит в своей квартире шикарной и убивается, что карьера её прекрасная травмой закончилась. Наверное, это единственное, что она любила. Только это и волнует в жизни. Больше ничего, я так вообще будто не существую. Кто такой Чонгук? Да никто вообще, — и голос предательски срывается. Чонгук пытается усмехнуться, чтобы вроде как разрядить обстановку и сам не понимает, как так вышло, что горячие дорожки из глаз побежали, пытается проморгаться, чтоб Тэ не заметил, всё пытается улыбнуться, а Тэхён то изначально на него во все глаза смотрел, и заметил всё с самого начала, а сейчас смотрит будто бы испуганно.

— Эй, эй, Гуки, прости, что спросил, слышишь, прости, пожалуйста, я не думал даже, — в панике его щёку успевшую намокнуть в ладонь берёт, тот отворачивается упрямо.

— Да я… нормально, не знаю, в глаз что-то попало, не знаю, — вертит головой, уворачиваясь от Тэхёна, который сверху нависает и пытается пальцами слёзы стереть.

— Эй, тихо, тихо, малыш, не отворачивайся от меня, ну, — по-настоящему испуганно.

— Да всё хорошо, — Тэхён второй рукой лицо ловит, останавливая, — да я… в глаз попало что-то, не надо, — Тэ склоняется ниже, собой сверху придавив, — не смотри, я не знаю, что происходит, — Тэ большими пальцами щеки гладит, и Чонгук ломается. — Я… устал просто. Очень, — и зажмуривается крепко-крепко. А потом через губы рвано выдыхает, когда Тэхён губами к щеке прислоняется, принимаясь осторожно, трепетно так слезинки ими собирать.

— Прости. Не знал, что расстрою. Прости, пожалуйста, — сокрушается изо всех сил. И как до такого дошло? Вот же нормально всё было.

Тот к себе в ответ притягивает и сворачивается с ним в комочек, в объятиях сжимая, носом шмыгает, силясь успокоиться.

Сам не понял, как оно всё произошло.

— Чонгук, что тебя беспокоит? Расскажи мне, — спустя несколько минут, дав ему возможность успокоиться.

— Да я не знаю, — выпутывается из объятий, выдыхает. — Напряжение дебильное постоянно.

— Из-за баттлов волнуешься?

— Скорее из-за того, что тренировки чаще стали, я если бы из-за тебя не приучился руки каждый раз мазать, им бы уже точно пиз… пипец пришёл. Стажировка ещё эта. Я ужас как не хочу туда. Я бы хотел, чтобы ты поехал, но как представлю, что придётся расстаться аж на полгода… Тэхён, реально стрёмно. Я прям боюсь, что кому-то одному придётся.

— Давай постараемся, чтобы вдвоём поехать.

— В общем сложно это всё, навалилось и вот блин… дрочим и плачем, получается, — усмехается, рукой по лицу проводит.

— Почему ты на маму так реагируешь? — рискует спросить, чтобы понимать потом, куда ступать опасно.

— Понятия не имею, первый раз такое. Не спрашивал никто про неё особо. Мне просто, правда, чем старше становлюсь, тем больше обидно, что она ко мне вот так.

— Мне жаль, я не хотел тебя расстраивать. Прости, что разговор начал.

— Ну зато теперь точно обо мне всё знаешь.

— Это точно… Если тебе будет легче, то я с папой не общаюсь почти.

— Правда? Почему?

— Мы тоже ссоримся постоянно.

— Из-за чего?

— Его смущают мои волосы, одежда, поведение, учёба. Всё смущает. Считает меня гомиком. Вот буквально в прошлый раз домой ездил, поругались из-за толстовки той розовой. Он думает я благодаря розовым вещам геем стану. Типа гомик, гомик. Задолбал.

— Что прям так и говорит? Ну, ты как бы… короче не в толстовке дело точно, — усмехается неловко.