— Я ждал, пока ты попросишь, —усмехается Чонгук.

Его губы накрывают мягкие чужие. Такие нежные, такие кайфовые с этим сладковатым привкусом бальзама и лёгким отголоском табачного дыма. Тэхён подаётся навстречу, моментально лаская чужие губы языком, зарывается в волосы, другой рукой пролезая под плотно сидящий ворот рубашки.

Чон отстраняется, резко расстёгивает несколько верхних пуговиц, позволяя этим потрясающим пальцам ползти дальше по плечу, сам при этом начинает дрожать — он готов кончить уже только от одного этого прикосновения. Целует оголённую ключицу Тэ, одной рукой придерживая его подбородок, второй рукой пробираясь под мягкую резинку треников, оттягивая снизу боксеры и оглаживая нежную кожу бедра.

Ему плевать, как это выглядит со стороны. Плевать, что парочка спортсменов-жаворонков метрах в ста от машины устроила утреннюю пробежку и им, при наличии неплохого зрения и бокового обзора, придётся лицезреть эту горячую сцену. Он безумно быстро распаляется, и уже почти стыдно за такое своё состояние. Но Тэхёну, очевидно, не лучше: он, дорвавшись до крепких плеч, моментально сжимает горячую кожу пальцами и нетерпеливо тянется к чонгуковым губам.

— И стоило от меня бегать? — полустоном в поцелуй. Ответом служит лёгкое покусывание.

Комментарий к Part 5. Im OK

*цитата из книги Джона Грина «Виноваты звёзды».

Приятного прочтения🖤

Я очень старалась над главой, кстати, как вам новое оформление (♥️♣️♦️♠️), оставить или вернуть всё таки на предыдущее (***)?

Обязательно послушайте Breadcrumbs - Jacob Lee, она невероятная😌

Жду отзывы и конструктивную критику:3

========== Part 6. Just let me love you ==========

Любовники думают, что все вокруг слепы.

Итальянское изречение.

Дрожь. В руках, ногах, в дыхании. Сводит пальцы.

Тэхён ещё не определился с тем, что именно он ощущает. Его накрывает с каждой секундой всё сильнее. Они не разговаривают. Чонгук ласкает его губы всё настойчивее, нежно перебирает пальцами кожу. Тэхён лишь вздрагивает, когда Чон касается каких-то особо чувствительных участков тела, тихонько постанывает от приятных прикосновений. Чонгук в ответ прерывисто выдыхает и сжимает мягкое тело в руках ещё крепче. Возможно, это лучше любых разговоров?

Сильные руки удерживают на крепких бёдрах — и когда он успел на них перебраться?

Тёплые пальцы контрастно сильно, почти больно, впиваются в ягодицу, при этом нежнейшим образом оглаживая шею, путаются в светлых прядках.

Тэ дрожит всем телом. Прикосновения пускают по коже пресловутые мурашки. Плавят, как то самое мороженое в жару. Рисуют цветные пятна под закрытыми веками. Заставляют хотеть, хотеть, хотеть. Хотеть ускориться, хотеть замедлиться, хотеть сильнее, жарче, глубже, хотеть хотя бы немного воздуха, хотеть больше прикосновений, хотеть отдавать, жертвовать, дарить, хотеть брать. Хотеть контраста. Чтобы нежно и грубо. Чтобы дальше губы в губы. Чтобы дальше руками по телу. Чтобы близко настолько, что почти под кожу. И Чонгук не то чтобы и против, сдерживаться всё сложнее, он то и дело прикусывает Тэ то губу, то подбородок, то нежную кожу в области кадыка. От его сдавленных всхлипов ведёт невозможно, взгляд туманится, атмосфера вокруг горит буквально.

Солнце понемногу нагревает песок, тот в свою очередь отдаёт тепло воздуху — на улице становится жарко.

Тэ ловит губами сладкие выдохи из губ напротив, чёрная рубашка Чонгука расстегнута почти до живота и стянута вниз, оголив тело до торса. Являя миру такие красивые, мать его, сильные плечи, такой красивый, мать его, рельефный живот. Тут и там красуются красные отметины от тэхёновых нетерпеливых пальцев. Шея нехило подыстёрзана, как и у Тэ, в общем то, мочки ушей от укусов горят. Бедром чувствуется чужое запредельное возбуждение, собственное болезненно давит на ткань влажных боксеров, Чонгуку, наверное, в его облегающих брюках совсем тяжко, Тэ ловит себя на мысли, что надеется на продолжение.

Тэхён ещё не определился с тем, что именно он ощущает. Жарко и холодно одновременно, под губами и сладость, и соль — кто-то кому-то что-то прокусил? Внутри всё щемит до боли приятно. Дыхания не хватает максимально. Голова кругом, подушечки пальцев колет.

Тэ отрывается от его губ, звучно задышав в основание шеи. Просто потому что уже совсем не осталось воздуха в лёгких. Чон прекращает истязать его бедро, осторожно вытаскивает руку из-под резинки штанов и нежно к себе крепко прижимает, тянет светлую макушку на плечо, успокаивая дыхание.

— Чёт мы подразогнались, — до невозможного хрипло. Чонгук прочищает горло.

Тэхён совершенно очаровательно сипло смеётся, щекоча чужую шею губами.

— Что мы с этим делать будем?

— А что не так?

— Ну… Надо же прояснить, всё такое…

— А что прояснять?

Тэхён отстраняется, непонимающе уставившись на зацелованное, покрасневшее лицо, раскайфованный взгляд из-под ресниц, растрёпанные волосы и максимально опухшие, такие чувствительные сейчас, сто процентов, губы.

— То есть, это ничего сейчас вообще не значило?

«Ты даже не представляешь, как много это для меня, на самом деле, значило».

— Тебя не поймёшь, то не трогайте его, отношения ему не нужны, то срочно давай решать, что дальше делать.

Тэхён ещё не определился с тем, что именно он ощущает. Именно поэтому раздражённо цокает, пытаясь подорваться с чужих колен и высвободиться из плена рук. У него сейчас такая голая душа, все чувства наизнанку, его сейчас целовать только, обнимать и обещать, что дальше будет просто, классно, счастливо и ванильно. А Чонгук ему все замки воздушные рушит.

Чонгук давно определился с тем, что именно он ощущает. Собственно, поэтому он не менее раздражённо заводит тэхёновы руки ему за спину, удерживает их там одной рукой, второй резко усаживает парня обратно, пригвоздив к собственным бёдрам, слегка задев чужим телом собственный, ещё такой чувствительный от долгих глубоких поцелуев и ласк член и, болезненно зашипев, зажмуривает глаза.

— Отпусти, — злой карамельный взгляд из-под серой чёлки, упавшей на глаза, сверлит лицо брюнета.

— Успокойся, чего ты дергаешься сразу, дурак что ли? — Чон приоткрывает глаза, медленно выдыхая. — Я не собираюсь тебя отпускать. Я просто не хотел давить сейчас. Судя по тому, как развивались события до этого, тебе не нравится настойчивость и вся хуйня, я и пытаюсь не торопиться. Я хочу все сделать нормально и правильно.

— А я хочу твой член в себе. — наглый взгляд, Тэ выпутывает руки из хватки и опускает одну на натянутую ширинку чёрных брюк, слегка сжимает пах, нежно оглаживает. Прикусывает за подбородок. Он и не подозревал, что так сильно завёлся. Чонгука хочется здесь и сейчас. А ещё он, конечно же, промолчит о том, в каком эмоциональном раздрае находится из-за всех этих утренних откровений и потрясений. Промолчит о том, что не уверен стоит ли им сегодня спать. Чонгука хочется. Хочется сильно. И Тэхён надеется, что в своей обычной манере, в случае чего, не пожалеет об этом.

Чонгук не сдерживает тихого всхлипа, смотрит загнанно, взгляд затуманивается сразу же. Ему сейчас много не надо.

— Ты невыносим.

— Чонгук, у меня не было секса месяц. А я пиздец как нервничал. Никакой разрядки. Ты не представляешь, как это сложно.

— Представляю, вообще-то. — лёгкая улыбка трогает губы брюнета. Осознавать, что Тэхён ни с кем не спал этот месяц — самый сладкий сироп на душу, плюс тысяча к самоуверенности.

Тэ, в свою очередь, неподдельно удивившись, поднимает глаза и вперивает взгляд в чёрные радужки напротив.

— Ты тоже…

— Неа. Вообще ни с кем. Дрочил только. И то, на тебя. — Чонгук беззлобно усмехается.

— Поехали ко мне? — полный надежды бемби-взгляд.

— Поедем. Только ко мне.

— Почему? До меня же тут ближе. Стремаешься?

— Потому что так надо. При чем тут стремаешься, не стремаешься. Я готов тебя хоть на этом капоте сейчас разложить, если честно. Но поедем всё равно ко мне.