Начать задавать вопросы не даёт откуда-то взявшееся смущение, почему-то не хочется Чонгуку об этом говорить, когда рядом остальные парни. Ну и Юнги естественно:

— Эй, а почему нам не взял? Чонгук нам всем каждое утро приносит, а ты только ему одному, нечестно.

— Иди в жопу, он попросил, я принёс, больше не пойду, там шоколадом воняет, меня тошнит.

— От шоколада? Ты беременный?

— Первая заповедь молодого юмориста: шутки про тошноту и беременность — моветон.

Мейцо прыскает, на что Юнги отвечает взглядом полным праведного гнева и с воплями отправляет предателя за кофе, а Тэхён снова усаживается за стол, продолжая выписывать имена греческих богов и их атрибуты, пока что ничего яснее не становится. Но Тэхён отчего-то уверен: что-то в этом есть, нужно только выписать их все и копнуть поглубже. Все описания, упоминания, животных-партнеров и прочее. И будет ответ, не может не быть.

— А фотки с посланиями все на доске, да? — поднимает взгляд и понимает, что Чонгук, кажется, смотрел на него всё это время. Склоняет голову набок вопросительно.

— Да, а что, у тебя есть предположение об их смысле?

— Пока нет, но к концу дня, возможно, появится.

— Серьёзно?

— Это просто догадка, я ничего не обещаю.

— Ну, учитывая, что у нас почти глухарь, любая догадка пригодится. Ты как? Не поплохеет смотреть?

«Такая себе у вас забота».

Тэхён закатывает глаза и, цокнув, подходит к доске, быстро записывает что изображено, зарисовывает и уходит обратно, тщательно пытаясь скрыть, насколько сильно мутит от такого. Не подозревает правда даже, что побелевшие губы выдали его с головой. Он всегда был таким впечатлительным? Не замечал за собой.

Спустя пару часов Тэхён по праву решил, что уже может носить звание магистра по греческой мифологии, если есть, конечно, такое вообще, а ещё через несколько часов, кажется, нашёл что-то и это заставило сердце болезненно трепетать. А вдруг он прав? А вдруг он, Ким Тэхён, поможет разгадать эту загадку? За окном давно сгустились сумерки, от темноты землю отделяют последние десять минут, пока солнце окончательно не скроется за горизонтом. В кабинете невозможно тихо, Юнги и Мейцо уже ушли домой, Чонгук сегодня отпустил их пораньше, тишина нарушается только тихим клацанием клавиатуры Чонгука, он сам, потирая периодически глаза, читает какие-то статьи о детском доме, в котором воспитывался первый пострадавший.

— Есть!

Чонгук вздрагивает и отрывается от экрана, вперивая взгляд в Тэхёна напротив.

— Что такое?

— Можешь подойти, пожалуйста? — бормочет Тэхён не отрывая взгляд от своего исписанного за день блокнота.

— Подойди сам, мне лень.

— Чонгук, ну, пожалуйста, — его голос какой-то странно тихий, интонация странно шокированная, ни тени привычного пафоса.

Чонгук тяжело вздыхает и с кряхтением подкатывается к столу Тэ на кресле.

— Ну что там у тебя?

Тэхён молча подталкивает к нему блокнот с исписанными страницами, отгибает ненужную и красным маркером обводит слова: «факел» и «коршун», написанные размашистым, но красивым почерком. Чонгук хмурит брови, соображая к чему бы это всё, наклоняется ниже.

Красная ручка осторожно подчеркивает слово «Арес», обводит слова «богиня-медведица» и «стрела», подчёркивает «Артемида».

И до Чонгука доходит, что младший пытается ему сказать.

— Это…

— Это два бога из основного пантеона греческих богов, бог войны и кровопролития Арес и его символы — коршун и горящий факел, есть ещё другие атрибуты, но нам подходит только это, ну и Артемида, богиня охоты, её ещё иногда изображают, как богиню-медведицу.

— С первым понятно, но второе как-то размыто, стрела может быть у кого угодно…

— Да, я тоже так подумал и поэтому так долго сидел, — Тэхён поворачивает голову вбок, Чонгук сидит совсем рядом, смотрит в глаза, внимательно слушает, Тэ делает пометку в голове, что нужно запомнить этот невозможно охуенный момент основательно. Вот он его шанс. — Помнишь, что было вокруг второго трупа?

— Цветы и дохлые кролики…

— А Артемида, повторюсь, богиня охоты и плодородия.

— Чёрт, Тэхён… — Чонгук зарывается рукой в волосы, притягивает поближе блокнот и внимательно читает каждую запись. — Всего двенадцать богов?

— В основном пантеоне да, но есть ещё куча других разных, и полубоги, и герои, и титаны, и куча всего, эти двое стоят вообще в конце основного списка, то есть они даже не первые. Пока что у меня из догадок по поводу последовательности только алфавит, если на греческом читать, или на латыни, или на английском даже их имена будут стоять первыми по порядку. Это либо даст нам возможность понять каким образом будут убиты следующие жертвы, либо поможет найти последовательность этого всего, и я не знаю… это как-то должно быть связано, я клянусь у меня прям предчувствие, они же даже убиты необычно и не одинаково. Один с помощью кровопролития и вот это вот всё, второй стрелой, понимаешь, Чонгук?

— Успокойся, Тэхён, ты перевозбуждён, — Чонгук опускает руку ему на плечо и слегка его сжимает, Тэ наблюдает за эмоциями на его лице из-под чёлки. — Я не спорю, то, что ты нарыл, может оказаться полезным делу, возможно, в этом и кроется суть, возможно, мы кого-то сможем спасти, когда поймём как этим оперировать. Помимо всего прочего ты проделал огромную работу, я не представляю, как ты до этого додумался, потому что сколько бы мы с парнями не вводили в поисковиках, символами чего могут являться нарисованные знаки, вариантов было дохуя и больше и никакой закономерности. Так что скорее всего ты прав, но не забывай, что это также может оказаться простым совпадением. Нужно мыслить во все стороны, не зацикливаться на чём-то одном, но твои догадки я буду иметь в виду. Как ты вообще к этому пришёл?

— У меня просто было ощущение, ещё когда вы с Юнги первый раз рассказывали про послания, что это что-то знакомое, я читал эти ебучие мифы, когда был малой, я не знаю, почему, но видимо в голове отпечаталось и вчера мне просто что-то вкинули мимоходом и я сразу зацепился. Чонгук, — Тэхён и правда перевозбуждён, он уверен, что прав и гордость за себя и свою смекалку бьёт через край. — Когда из четырёх вещей совпадают две — это совпадение, три — пугающее совпадение, а четыре… это уже закономерность, понимаешь, Чонгук? — возможно, он сейчас немного похож на маньяка сам, когда придвигает лицо к Чонгуку совсем близко, заставляя себя услышать.

И, возможно, именно в момент, когда чужое дыхание теплом осело на губах, Чонгук внезапно опомнился, что непозволительно близко это всё происходит, слишком уж мало пространства сейчас между начальником и подчиненным. Чонгук отодвигается, увеличивая дистанцию до приемлемой.

— Да, Ким, ты прав. Ты отлично поработал, завтра нужно будет обязательно обсудить это с остальными ребятами… и будем держать это в голове. Нужно посмотреть всевозможные закономерности… ну знаешь, нумерологии всякие, мифы где эти боги могут пересекаться, поймём последовательность, и ты прав, будет проще предсказать следующие шаги убийцы. Я во всем этом вообще очень плохо разбираюсь, но будем искать. И это лишний повод тщательнее копать в прошлом второй жертвы. Это может быть напрямую связано с истфаком… Давай подумаем об этом завтра, ладно? Сейчас уже пора по домам.

— По домам? — Тэхён выглядит немного потерянным, когда поворачивает голову и видит наступившую за окном темноту. — Ого, уже вечер.

— Не заметил?

— Вообще нет.

— Похвально, мажор, — подмигивает, поднимаясь с кресла и оттаскивая его к своему столу. — Давай домой.

— Мажор… я, что бы ни делал, всё равно останусь для вас всех просто «мажором», правильно?

— В смысле? Ты вроде бы неплохо влился в коллектив…

— Я не об этом.

— Тогда я не понимаю о чём ты.

— Проехали.

Чонгук пару минут наблюдает за тем, как Тэхён складывает всё, что раскидал за день на столе, по местам, подхватывает с дивана свои ключи от машины и, набросив кожанку, выскальзывает за дверь, шепнув напоследок «пока». Наблюдает и молчит. И вроде бы обидел его чем-то. Тот всем видом это показывает. Только чем — непонятно. Где, что не так сказал?