— Бля, не важно, забей.

— Эй, — окликает направившегося к своему столу Тэхёна Юнги, — ты серьёзное что-то спросить хотел?

— Почему он дёрганый? — разворачивается, но обратно подходить не спешит.

— Да он не дёрганый вроде.

— Ой, да ладно тебе. Я с самого начала понял. В чём прикол? Стоит дёрнуться, он тут же отшатывается. А ты кидаешься его защищать, хотя никто ничего плохого ещё сделать не успел. Мы тогда ездили с ним в больницу, я его шлёпнул по коленке, он со мной два дня не разговаривал. Я типа… понимаю, что это личное и всё такое, и ты не обязан мне ничего говорить. Понимаю. Но я вляпался по уши. Мы, типа, ну, не просто трахаться решили. И я хочу знать, как себя вести и каких ситуаций избегать. Я не хочу всё похерить в самом начале.

— Чувак, на что ты рассчитываешь вообще? Он реально встречается со своей работой, я тебе серьёзно говорю, — нервно хмыкает Юнги и отворачивается к компьютеру, очевидно передумав продолжать разговор и стараясь избежать неприятной темы.

— Эй, ну. Я же вижу, что ты знаешь. Намекни хотя бы.

— Может, спросишь у него сам? Не думаю, что ему будет приятно, что ты за спиной у него что-то там выспрашиваешь. Я не знаю, как ты воспользуешься информацией, если я тебе её дам. У меня нет причин доверять тебе.

— Значит, я прав. Есть что-то серьёзное, но ты не говоришь, что именно.

— Я не спорил. Что-то, может, и есть. Может, и расскажет тебе потом сам.

— Намёк. Один. Очень тебя прошу.

— Намёк, говоришь…

***

— А ты почему домой не едешь? — бросает, не поднимая глаз от бумаг.

Тэхён подходит к двери и закрывает её на внутренний замок. Чонгук, заслышав странный звук, отрывается от бумаг и вперивает взгляд в подчинённого. Тэхён смотрит ему прямо в глаза, ловит в них… что это? Нервозность? Страх? Секундная эмоция пропадает так же быстро, как и появилась.

— В чём дело?

— Надо поговорить.

— Давай в следующий раз, работы полно.

— Чонгук, пожалуйста.

Очевидно в тэхёновой интонации достаточно явно прослеживались просящие нотки, Чонгук выходит из-за стола и подходит к дивану, на который усаживается Тэхён. Тэ кивает ему на стул, предлагая сесть напротив.

— Очная ставка? — хмыкает тот, но на стул усаживается, упирается локтями в колени и вопросительно смотрит на парня напротив.

— Давай быстро и к делу. Ты мне не доверяешь?

— Откуда такие выводы?

— Ну, мы классно провели время вместе. А теперь ты третий день меня показательно игнорируешь, ничего не поручаешь, даже не смотришь на меня.

— Не придумывай. Я просто не хочу втягивать тебя в это дерьмо ещё дальше, чем уже втянул.

— Поздновато метаться, тебе не кажется?

— Тэхён, к чему ты ведёшь?

— Что ты там в своих бумажках шерстишь целыми днями? Это личные дела, я прав? Ты от меня отдаляешься, потому что сейчас просматриваешь моё и не хочешь, чтобы я в это лез. Да?

— Ты…

— Спроси у меня, Чонгук. Если у тебя есть вопросы, я отвечу тебе на все. Если ты всё ещё мне не доверяешь, хоть и, не спорю, мне охуеть как неприятно это сейчас осознавать. Я думал, у нас в этом плане всё ровно.

— Не надо это так воспринимать. Да, это личные дела. Я по третьему кругу проверяю всё, что касается каждого в этом отделе, чтобы исключить возможность нахождения крысы у меня прям под носом.

— То есть, ты предполагаешь после всего, что было, что этой крысой чисто теоретически могу оказаться я?

— Я обязан проверить. Это моя работа. Не раздражайся. Эта эмоция — не то, что тебе сейчас нужно испытывать.

— Дальше будет лекция об эмоциональном интеллекте? Будем учиться управлять эмоциями или чего поинтереснее? За меня решишь, что мне нужно испытывать, а что нет?

— Цель разговора? Поругаться?

— А сам ты? Твоё дело кто-нибудь проверяет?

— Не доверяешь?

— Есть с кого брать пример.

— Моё дело проверяет Намджун. Если тебя что-то интересует, можешь спросить у него, — холодно цедит следователь, и Тэхён понимает, что разговор окончательно выходит из-под контроля. А потому решает сбавить обороты.

— У меня есть вопрос. Но ответить мне на него можешь только ты. Третьи лица мне с ответом на него не помогут. Я пытался. Не вышло.

— Удивляй.

— Что с тобой не так? Я с самого начала заметил, что ты дёрганый. Ты спокойно смотришь на трупы, мясо, кровь, развороченные издевательствами тела, синюшную кожу и прочие прелести. Но стоит при тебе неосторожно взмахнуть рукой, ты дёргаешься, как от огня. Меня изначально только ленивый в этом отделе не приструнял. «Тэхён, не ори при Чонгуке». «Тэхён, не маши руками». «Тэхён то, Тэхён это». Я знаю, что за этим что-то стоит. Я хотел оставить это всё, как есть, и дождаться того, что рано или поздно ты придёшь к тому, чтобы мне рассказать, что у тебя за проблема. Но… не смогу дождаться, предлагаю решить всё на берегу. И сейчас расставить все точки над «I».

Чонгук молчит. Молчит, откидывается на спинке стула, мажет по Тэхёну задумчивым взглядом, жуёт губу, выдыхает рвано. Ким видит, что тот взвешивает и решает что-то для себя сейчас. Что ж, шанс один. Или сейчас, или никогда.

— Чонгук, мы пообещали друг другу, помнишь? Я не ношу розовые очки и прекрасно понимаю, что всегда так, как было у тебя дома, не будет. Ситуации бывают разные, в конце концов, это жизнь. Мы оба взрослые люди, у обоих есть вещи, которые остаются сугубо личными и других людей касаться не должны. Но это не такая вещь, я думаю. У нас типа… отношения? Да, они ни на что романтичное пока не похожи, но это, просто потому что ситуация такая. А рано или поздно всё наладится. И я хочу тебя рядом. Если сейчас мы всё не выясним и не научимся доверять, то какой в этом смысл? Я хочу быть с тобой. Хочу отношений. Я буду бороться за твоё внимание с твоей работой, буду добиваться расположения, чтобы ты не смотрел на меня, только как на богатого придурка. И рано или поздно ты мне полностью откроешься, я уверен. Давай попробуем начать сейчас? Расскажи мне. Что случилось с тобой в магистратуре? Я же прав, это было во время магистратуры?

Чонгук очевидно вдохновляется проникновенными речами Тэхёна, ерошит себе волосы на голове, скользит взглядом по стенам отделения, укладывает локоны пальцами на место и, снова сложив на груди руки, выдыхает.

— У меня были отношения, — начинает Чонгук, выжидает несколько мгновений, Тэхён кивает, подтверждая, что уже слышал об этом вскользь. — Мы встречались что-то около… лет семи? Я не знаю. Мне было семнадцать, когда всё началось. Он был старше на два года. Я не буду вдаваться в подробности. Но мы успели пожить с ним в трёх городах. Я из деревни, ты знал?

— Да, ты что-то упоминал.

— Ну, если быть точнее из пригорода. Не важно. Мой папа всегда работал в органах, он рано ушёл на пенсию, мы жили около небольшого городка, ну, родители и сейчас там живут. Так вот, в маленьком городе слухи распространяются очень быстро, — Тэхёна кусает что-то внутри, неужели Чон подвергся буллингу из-за своей ориентации? — Поэтому ты должен хотя бы немного представлять, каково это — в подобном месте и соотвествующем окружении оказаться не таким. Мы встретились с ним ещё в моём родном городе, он был сонбэ друга моего отца, не учился даже, родители его неплохо обеспечивали, поэтому он так, что-то там помогал ему в магазине… Ну а потом закрутилось, мы ходили гулять, строили из себя друзей, а потом он мне признался, а я, напоминаю, с детства знал, что я не такой, как все, а потому сразу после его признания решил, что это любовь. Я пошёл в школу раньше сверстников и в девятнадцать уже поступал на первый курс полицейского в Ансане, мне пришлось переехать, он поехал за мной, на тот момент у меня здесь в Сеуле умерла бабушка и оставила мне эту квартиру. Сначала мы её сдавали, пока я четыре года учился в другом городе. Там мы уже жили вместе, ни от кого отношения особо скрывать не было нужно, он помогал мне, периодически практически обеспечивал меня. К двадцати трём я хорошо сдал экзамены и поступил сюда в Корё на магистратуру по юриспруденции. Он также приехал сюда за мной. И… он снимал квартиру, мы вместе жили, я подрабатывал и копил на ремонт, машину, мотоцикл, взял первый кредит, пошёл сюда на стажировку, встретил Намджуна, он меня заметил, и мы хорошо сработались. Дальше должна была идти армия. Я туда хотел безумно. Я парень простой, с детства мечтал сходить в армию, а потом работать полицейским. Никаких других целей и мечт у меня не было. Ну разве что мотоцикл, но на него я быстро накопил. Без армии меня бы не взяли никуда на постоянную работу. Но к моменту окончания магистратуры я уже бы не смог пойти в армию по весомым причинам.