Мне становится дурно, от запаха крови скручивает нутро. И я по-прежнему мучительно нуждаюсь в своей палочке, спрятанной где-то в складках мантии Волдеморта.

— Avada Kedavra! — в просторных стенах очередной остервенелый крик Беллатрисы звучит объемнее и громче. Но на этот раз Грозный Глаз не успевает увернуться — получив магический удар в спину от Яксли, он открывает грудь для зеленой вспышки и грузно валится на пол, чтобы отныне никогда не встать.

Рывок Драко, красный всполох — и Яксли тоже падает навзничь.

Шок от смерти Грюма заполняет всего меня и заставляет действовать по наитию.

— Я очень тебя люблю, — говорю я, обернувшись, и целую секунду наслаждаюсь родными чертами Северуса. Возможно, у меня больше не будет такого шанса.

А затем бросаюсь на холодный камень, ползком добираюсь до мертвого тела Грюма и выхватываю из теплых пальцев сжатую в них палочку.

Северус же, страхуя меня, оказывается вовлечен в схватку с Беллатрисой.

— Снейп! — та, устранив со своего пути незнакомого мне аврора, переключает внимание на зельевара. — Я обещала, что ты ответишь за сорванное задание! Вот он, твой час расплаты, мерзкий урод!

— Выбирайте выражения, мадам Лестрейндж, — Снейп отражает посланное в него испепеляющее заклинание. — Everte Statum!

Они осыпают друг друга градом проклятий, мимоходом взрывая близлежащие предметы — фортепиано, вазы, стулья.

— Помоги мне, пожалуйста, — бормочу я палочке Грюма. — Твой хозяин бы этого хотел.

У меня есть единственный шанс добыть свою собственную палочку, пока Волдеморт погружен в изнурительную битву с Дамблдором и, кажется, забыл о ней. Выждав удобный момент, я восклицаю:

— Accio, палочка Гарри Поттера!

Мое драгоценное оружие тут же кочует ко мне в руки, и я готов на коленях возблагодарить всех богов, но вместо этого шепчу короткое «Спасибо» и прячу палочку Грозного Глаза в карман.

— НЕТ! — в ярости взревев от моего маневра, Риддл посылает в Дамблдора огромный огненный шар и принимается за меня. — Avada Kedavra!

— Expelliarmus!

То, что происходит дальше, ожидаемо, но оттого не менее жутко: палочки-сестры по-прежнему не желают сражаться между собой. Два луча — красный и зеленый — сталкиваются, разбрасывая фейерверки искр. Моя ладонь трясется вместе с вибрирующим в ней оружием — рукоять нагрелась так, что коже вот-вот станет больно.

— Ты не помешаешь мне завершить ритуал! — ощетинивается Волдеморт.

— Удерживай связь, Гарри! — слышу я уверенные наставления Дамблдора. — Еще не время отпускать!

И я держусь что есть сил. Нестерпимо хочется узнать, как там Северус, не пострадал ли он. До моих ушей доносится голос его противницы.

— Сначала я убью тебя, а после целую вечность буду пытать твоего вонючего гриффиндорского недоноска, пока Темный Лорд не позволит перерезать ему глотку, — плотоядно изрекает Беллатриса. — Avada Kedavra!

Кровь стынет в жилах, сердце пропускает удар, но не от страха перед чудовищными обещаниями. Эта гадина убила Сириуса, не моргнув глазом. Она может убить и Северуса. Миг, и его не станет.

Он уворачивается. Но сейчас я как никогда отчетливо ощущаю — любого, кто смеет покушаться на его жизнь, я готов стереть с лица земли.

Снейп меня опережает. Резкий взмах, вспышка невербальной магии, и на шее Беллатрисы появляется тонкая алая линия. Она быстро становится шире, и от нее начинают расползаться струйки крови.

— И пальцем его не тронешь.

Натужно хрипя, ведьма роняет палочку и падает на колени. Она пытается зажать кровоточащее горло, из которого доносятся скверные булькающие звуки, затем вновь хватает палочку, трясущейся рукой наводит ее в область шеи, но рана не поддается исцеляющим чарам. Подбежавшая к сестре Нарцисса бросается на пол рядом с ней и пытается оказать хоть какую-то помощь, но Беллатриса грубо отталкивает ее. Нарцисса заслоняла ей обзор: протянув ладони к своему повелителю, верная слуга Волдеморта жаждет напоследок поймать его взгляд, различить в нем проблеск одобрения и гордости, но все его внимание направлено исключительно на меня.

А в моей голове тем временем бьется шальная мысль: Северус перерезал ей горло, потому что она обещала сделать то же самое со мной.

Услышав плач Нарциссы, Риддл понимает — с Беллой покончено. Обезумев от гнева из-за потери своей преданной последовательницы, он отдает уверенный приказ:

— Нагайна, убей.

Я успеваю лишь встретиться с Северусом глазами: в одну секунду огромная змея совершает бросок, на лету раскрывает пасть и впивается зельевару в правую ключицу. Я кричу. Потом слышу хруст костей и цепенею от ужаса — лицо Снейпа искажается от адской боли. Если он переживет этот укус, то его добьет яд.

— Спасите его! — ору я что есть мочи, даже не зная, к кому конкретно взываю. — Спасите его!!!

Сжав зубы, Северус поднимает палочку и стремительным движением рассекает чешуйчатую броню. Но этого мало. Нагайна делает второй рывок и вонзает клыки в его шею.

Злые слезы застилают мои глаза: я абсолютно зверею от увиденного. Будто издалека слышу свой испуганный, сумасшедший вскрик.

Простая мысль пронзает сознание: Северус умрет. Я еще не понимаю этого до конца и не верю, что повернуть время вспять с недавних пор невозможно. Только испытываю ужасную усталость и дикую ненависть.

Как же мне опостылело все происходящее. Раз для спокойной жизни нужно убить проклятого монстра, я сейчас же покончу с ним навсегда, сотру в порошок, порву на кусочки. Что это, состояние аффекта? Да наплевать — я уничтожу и его, и вообще всех, если потребуется. В случае смерти Северуса мне терять точно нечего.

Весь мой гнев и вся моя боль сосредотачиваются в заклинании, которое я выкрикиваю, лихо направляя палочку в потолок и разрывая связь с ее близнецом. А уже в следующий миг целюсь Волдеморту в грудь.

— Avada Kedavra!

Зеленая вспышка попадает куда надо, но в первые мгновения я сомневаюсь, что все получилось — за прошедшие годы Том Риддл стал казаться мне неуязвимым и воистину бессмертным.

Несколько секунд он ровно стоит на ногах, а я пребываю в уверенности, что у меня не вышло. Но вдруг осознаю все по его отсутствующему взгляду — змеиные зрачки, устремленные на меня, больше не шевелятся. Наконец его колени подкашиваются и он тяжело грохается оземь лицом вниз.

Ненадолго вопли и раскатистые звуки заклятий затихают — по залу проносится ошеломленный ропот. А потом бой возобновляется — единственно потому, что Пожирателям некуда деваться: либо победа над Орденом, либо арест, а впоследствии — поцелуй дементора.

Я ничего не чувствую, глядя на отвратительного мертвеца, бывшего когда-то могущественным темным волшебником. Он лишил меня семьи, причинил чудовищные мучения ни в чем не повинным людям, убивал, разрушал, держал в страхе, подчинял волю. Чуть не угробил меня. Но при виде его трупа я не ощущаю ни торжества, ни трепета, ни ужаса. Словно в замедленной съемке я наблюдаю за тем, как Дамблдор разрубает пополам Нагайну… И наваждение проходит. Северус. Она убила Северуса.

Я срываюсь с места и подскакиваю к неподвижному профессору, лежащему на полу.

— Пожалуйста, пожалуйста, не нужно за меня умирать, — ломающимся от рыданий голосом умоляю я.

Но, теряя все больше крови и становясь все бледнее, Северус почти переступил грань.

— Я хочу быть с тобой до самой смерти! До смерти в глубокой старости! Ты слышишь? Прошу, не оставляй меня! У нас же так много впереди!..

Я плачу, зажимая его страшные раны на шее и груди, и меня уже ни капли не волнует, что окружающие все поймут. Надо немедленно уносить его отсюда.

— Гермиона! Гермиона! Очнись же, милая!

До моих ушей доносится жалобное бормотание Драко. Встрепенувшись, я вижу, как слизеринец склонился над моей подругой, неподвижно лежащей на полу. Сердце падает.

Под смущенными взглядами родителей Малфой, бережно придерживая голову возлюбленной, прижимается лбом к ее лбу и что-то нежно и отчаянно шепчет ей. Гермиона, тихо застонав, медленно оживает в его руках. Душа, едва не покинувшая мое тело от испуга, возвращается на свое место.