Никто из тех, кому я опасаюсь рассказать о нас, просто не видел этого и не сможет понять. А я вижу. Вижу, как выглядит сгорающий от желания Северус Снейп, и столь фантастическое зрелище мне не забыть до самой смерти.

Разведя бедра, я притягиваю его ближе и обнимаю высокую худощавую фигуру, чувствуя себя слабым, уязвимым и нуждающимся сейчас только в том, чтобы тот из нас, кто старше, сильнее, мудрее, понял меня и не отверг.

— Прошу, будьте первым, — шепчу я, смущаясь от нахлынувшей неловкости. — Мне это нужно.

Глаза предательски щиплет от осознания моей отчаянной потребности в нем.

С беспокойством вглядевшись в меня, Снейп серьезно произносит:

— Поттер. Необдуманные решения, принятые на поводу у эмоций, приводят к плачевным последствиям. Это говорит вам человек, не единожды испытавший подобное на себе. Потому вы должны умерить свой пыл.

Но от его слов я лишь вспыхиваю.

— Решение обдумано, я пришел к нему, хорошо поразмыслив. И справлюсь с любыми последствиями, какими бы они ни были. Мы оба справимся. Вам ведь не плевать на меня! Пусть я неопытен, но кое-что все же понимаю — вы тоже жаждете этого.

— Мои чувства в данной ситуации ровным счетом ничего не значат, — он мягко проводит пальцами по моей щеке. — Я ваш учитель. Который, к своему великому стыду, не сумел противостоять влечению. Но вовремя останавливаться — жизненно необходимый навык для всех без исключения.

— Это подходит для других, но не для меня, — качаю я головой, обезумев от всего происходящего и по-прежнему не выпуская его из своих рук. — И не для вас. Три дня назад мы были на волоске от смерти. Неизвестно, наступит ли завтра. Пока я жив, пока вы живы, мы не имеем права растрачивать впустую каждый новый день. Особенно желая одного и того же. Я ни разу не ощущал себя так, как сейчас, — задохнувшись, я приникаю к его губам и исступленно целую, наплевав на предостережения. Тот Снейп, что пять лет превращал мою учебу в ад, стал чужим и канул в небытие. Я узнал его нового и теперь просто без него не смогу.

— Не отпускайте, не отпускайте меня, — горячо умоляю я, уткнувшись ему в шею, чувствую его распаляющий запах и завожусь от этого еще больше. — Боже... Если не вы, то никто.

И он сдается.

Одна фраза, сказанная тихим, глубоким голосом, заставляет мое сердце сделать сальто.

— Не здесь.

Где угодно, где скажете, хочется пролепетать мне, но я, еле сдерживая переполняющее меня ликование, быстро подтверждаю кивком, что понял.

— Полно вам сиять, как начищенный галлеон, — возводит глаза к потолку Снейп и, открыв взмахом палочки дверь в свои комнаты, пропускает меня внутрь. Обжигающий жар расползается от груди до паха, когда я, пройдя через рабочий кабинет и лабораторию профессора, где мы вместе готовили зелье, останавливаюсь у входа в его личные покои.

Раньше обстановка казалась мне мрачной и зловещей, как в вампирском склепе. Мало света, от постоянно влажных каменных стен веет холодом. Бессчетное количество банок с заспиртованными внутренностями волшебных существ — мозгами, сердцами, языками и другими гадкими составляющими — наводят жуть. Но сегодня для меня это самое уютное и желанное место в мире.

Отсюда видна кровать в его спальне, застеленная зеленым стеганым покрывалом. Неужели там, на ней...

— Куда делась вся прыть? — поднимает бровь Снейп, заметив мое смятение.

Не отвечая, я в упор разглядываю длинный ряд мелких пуговиц на его сюртуке. Мерлин, как с ними быть? Может, стоит для начала раздеться самому?

Пальцы плохо слушаются, когда я тянусь к воротнику рубашки. Взволнованно вздохнув и стараясь не думать о том, сколь неумелым и жалким сейчас кажусь, кое-как справляюсь с двумя петлями, и вдруг Снейп перехватывает мои взмокшие ладони своими — сухими и теплыми — и медленно опускает их. Взяв инициативу на себя.

Какие у него уверенные руки. Они легко освобождают из тесного плена пуговицу за пуговицей, постепенно обнажая все больше кожи. Зельевар зачарованно рассматривает мое тело, и это внимание окончательно меня добивает. Я еще не ловил на себе таких голодных взглядов, наполненных любованием и откровенным желанием обладать.

Рубашка падает на пол. Я остаюсь в одних джинсах, сбрасываю ботинки и, направленный его повелительным жестом, прохожу в спальню. Ступая по пушистому ковру, добираюсь до кровати и ложусь на покрывало.

Я в его личном пространстве, это что-то необыкновенное! Тут он засыпает и просыпается, здесь донельзя интимная обстановка — кресло в единственном экземпляре, прикроватный столик с книгой, миниатюрный шкаф, куда, видимо, помещаются все немногочисленные предметы его гардероба.

Снейп, шагнув за мной следом, останавливается напротив и, не сводя с меня глаз, принимается методично расстегивать свой сюртук, в два счета одолев бесконечные застежки: он привык делать это ежедневно в течение долгих лет.

Комната погружена в полумрак и тишину, нарушаемую лишь потрескиванием пламени в камине. Его оранжевые блики резво пляшут на стенах, вновь создавая ощущение, будто я решил погостить у Сатаны.

Тот, кстати, успел избавиться от своего обмундирования и развязать шелковый шейный платок. Наблюдая, как мой учитель в белой сорочке и черных брюках выскальзывает из обуви, я жадно отслеживаю каждое его движение и уже ожидаю, что он продолжит раздевание, но этого не происходит. Профессор, проведя рукой по волосам, в последний раз окидывает меня взором, раздумывая над чем-то, а затем наконец подходит ближе. Приподняв подбородок, изучает мое лицо, и его губы трогает едва уловимая улыбка.

— Итак, ты победил. Я поддался, и я с тобой.

Ничего лучше мне и не мечталось услышать. Всегда стойкий, как каменное изваяние, скупой на эмоции, закрытый и непостижимый, сегодня он позволил мне увидеть себя настоящего. Только мне! И пока в моем распоряжении есть вся ночь, нельзя упускать свой шанс.

В непреодолимом душевном порыве я опускаюсь перед Снейпом на колени и ощущаю себя словно в другом измерении, смотря на него снизу вверх.

— Стой, — зельевар старается не дать мне дернуть брючную застежку, но его попытка не удается, а вот моя — вполне.

— Поттер! — предупреждающий тон отчего-то веселит. Он наверняка, как и я, взволнован.

— И что вы сделаете мне, сэр? — ухмыляюсь я. — Снимете баллы?

Через мягкую ткань белья я чувствую, как жаждет вырваться наружу его член. Я грезил об этом мгновении ночами напролет. Воображал его и помыслить не мог, что смогу не только увидеть воочию, но и прикоснуться. И теперь Снейп собирается меня остановить? Ха!

— Нет, — раздраженно отвечает он. — Лишь твою одежду. И отымею тебя.

Вспыхнув от нахлынувшего возбуждения и заерзав на полу, я почти молю:

— Обещайте.

— Гарантирую.

Застонав в нетерпении, я запускаю руку под резинку его боксеров, слегка оттягиваю их вниз, освобождаю длинный ровный член и еле удерживаюсь, чтобы не охнуть. Даже в моих фантазиях он не был настолько красивым. Большим, налитым, твердым, с выступающими венами, обрамленным темными завитками волос, соблазнительная дорожка из которых устремляется вверх и скрывается где-то под рубашкой.

Подняв голову, я смотрю на Снейпа. На его лице читается абсолютное превосходство. Уверен, он примерно представляет мои чувства сейчас. Сколько раз ему случалось наблюдать похожую реакцию от тех, с кем спал? Будь у меня такое достоинство, я бы тоже, наверное, расхаживал по школе с невероятно высокомерной физиономией.

Хочу хоть чем-то запомниться ему. По крайней мере, быть не худшим из его партнеров и подарить не меньше удовольствия, чем он даровал мне. Ничего не умея и зная об оральных ласках исключительно в теории, я действую, как диктует мне собственное тело, и обхватываю член Снейпа у основания. Знакомое ощущение шелковистой кожи под пальцами вселяет уверенность: он такой же, как я, а мне ведь сто раз доводилось удовлетворять самого себя. Все должно быть не слишком уж сложно.

Его аромат, смешанный с опьяняющим запахом вожделения, дразнит ноздри. Начав медленно двигать рукой, я слышу вздох одобрения и воодушевляюсь. Приоткрыв губы, высовываю язык и провожу кончиком по влажной головке. Затем вбираю всю ее в рот, услужливо наполнившийся слюной. Сверху до меня доносится вздох куда громче.