В отличие от Лэна.

Спустя некоторое время мы отодвигаемся друг от друга, но он не позволяет мне уйти. Вместо этого он наклоняется и смотрит на меня.

– В чем дело, маленькая принцесса?

Так зовет меня папа. Маленькая принцесса.

Мама – настоящая принцесса. Папа боготворит ее и воплощает в жизнь все ее мечты.

Я дочь принцессы и, следовательно, маленькая принцесса. Я стираю слезы с глаз.

– Ничего, Брэн.

– Нельзя тайком проникнуть в подвал в пять утра, нарисовать вот это, а потом сказать, что ничего не произошло. Можешь говорить что угодно, но что-то явно случилось.

Я беру палитру и начинаю смешивать случайные цвета, чтобы только занять свои мысли и руки.

Тем не менее Брэн не сдается. Он отходит в сторону, а затем встает между мной и картиной, которую точно выброшу в ближайший костер.

– Дело в Девлине?

Я вздрагиваю, и при упоминании имени друга мое горло сдавливает.

Когда-то он был моим самым близким другом.

Парень, который понимал мою загнанную музу не хуже, чем я понимала его одиноких демонов.

Пока однажды нас не разлучили.

Пока однажды пути наши не разошлись в разные стороны.

– Дело не в Деве, – шепчу я.

– Бред. Думаешь, мы не заметили, что после его смерти ты изменилась? Ты не виновата в его самоубийстве, Глин. Иногда люди решают уйти, и мы не можем остановить их.

Перед глазами все расплывается, а грудь сдавливает так, что невозможно нормально дышать.

– Просто забудь об этом, Брэн.

– Мама, папа и дедушка беспокоятся о тебе. Я беспокоюсь. Если мы можем что-то сделать, скажи нам. Поговори с нами. Если не выскажешься, нам не справиться с этой проблемой.

Я чувствую, что разрушаюсь и сдаюсь, поэтому прекращаю смешивать краски и сую палитру ему в руки.

– Лучше создай прекрасный лес в своем стиле с помощью всех оттенков зеленого.

Он берет палитру, но глубоко вздыхает.

– Если будешь и дальше отталкивать нас, то однажды, когда мы тебе действительно понадобимся, Глин, нас не будет рядом.

На моих губах появляется слабая улыбка.

– Знаю. – Я умею держать все в себе.

Однако Брэн не верит и остается рядом, пытаясь выудить из меня информацию. Пожалуй, впервые жалею, что меня нашел именно он, а не Лэн. По крайней мере, Лэн не стал бы давить.

Ему все равно. Брэн слишком сильно тревожится. Как и я.

Однако спустя некоторое время он берет палитру и уходит. Как только дверь со щелчком закрывается, я падаю на пол перед картиной с изображением темного утеса, черной звезды и красных цветов страсти.

Затем обхватываю голову и позволяю слезам вырваться наружу.

К началу дня я готова сбежать, чтобы не сталкиваться ни с кем из своей семьи.

Я собираю чемодан для нового семестра, затем принимаю душ, который занимает, наверное, целый час. Чищу зубы, мою волосы, руки, ногти.

Везде, где психопат касался меня.

Потом надеваю джинсы, топ и куртку, чтобы отправиться в путь. Я достаю телефон и пишу своим девочкам. У нас есть групповой чат с тех пор, как мы были еще в подгузниках, и мы всегда там общаемся.

Ава: Не странно ли, что у меня выпадают волосы из-за Ари? Она не затыкается, пытается уговорить меня добавить ее в чат.

Сесили: Пусть снова подаст заявку через два года, когда станет совершеннолетней. Мы обсуждаем проблемы больших девочек.

Ава: Проблемы взрослых девочек? Какие, сучка? Не видела ничего подобного в твоем ханжеском меню за последние… девятнадцать лет.

Сесили: Очень смешно. Прям по земле катаюсь. Нет.

Ава: Я знаю, что ты любишь меня, Сес *поцелуй*

Взвалив сумку на одно плечо, я начинаю печатать.

Глиндон: Готова выехать в университет. Кто за рулем?

На самом деле мы можем долететь до острова, и так будет быстрее, но это значит воспользоваться самолетом, а я боюсь летать.

На моем экране высвечивается ответ.

Ава: Не я. Точно. Прошлой ночью мы не спали с родителями, бабушкой и дедушкой, и я чувствую себя зомби.

Сесили: Тогда я поведу. Подождите еще час. Я все еще не наговорилась с мамой и папой.

Я уже собираюсь написать, что спешу, но не успеваю, поскольку Ава пишет ответное сообщение.

Ава: Буду чертовски скучать по маме и папе. По дедушке и бабушке тоже. Ох. Я даже буду скучать по смутьянке Ари. Девочки, вы видели ее новый аккаунт в Инстаграме[3]? ariella-jailbait-nash[4]. Вот дерзкая маленькая сучка, клянусь. Если папа увидит, то запрет ее к чертям собачьим. Я уже говорила, что из-за нее у меня выпадают волосы?

Поскольку обе они очень сентиментальны, если я предложу уехать прямо сейчас, то покажется, словно я убегаю от родителей или что-то в этом роде.

Но это не так.

И действительно, я тоже буду чертовски скучать по ним. Может быть, даже больше, чем Ава и Сесили будут тосковать по своим близким, но иногда мне просто не нравится находиться рядом со своей семьей.

Когда я спускаюсь с лестницы, за обеденным столом уже оживленно.

Мама выкладывает перед Брэном яйца, а папа помогает, но по большей части мешает, потому что трогает ее при каждом удобном случае. За что она его ругает, но все равно смеется.

Я останавливаюсь у лестницы, чтобы полюбоваться на них. Такая привычка сформировалась у меня еще в подростковом возрасте, когда я мечтала о собственном прекрасном принце.

Папа большой, высокий, мускулистый и белокурый, словно бог викингов, как любит называть его мама. Он также является одним из двух наследников состояния Кингов. Мужчина из стали и без жалости, о чем часто пишут в СМИ.

Но рядом с мамой и нами он самый лучший муж и отец. Человек, который привил мне более высокие стандарты.

С детства я видела, как он обращается с моей матерью, как будто не может дышать без нее. И я видела, как она смотрит на него, как будто он ее защитник. Ее щит.

Ее партнер.

Даже сейчас она качает головой, когда папа скользит рукой по ее груди и украдкой целует губы.

Ее щеки краснеют, но она не пытается его оттолкнуть. Я унаследовала ее рост и насыщенный цвет зеленых глаз. Но во всем остальном мы разные, как ночь и день.

Мама такая талантливая художница, но я совсем не дотягиваю до ее уровня. Она сильная женщина, а я просто… я.

Брэн не обращает внимания на публичное проявление любви рядом с ним, элегантно нарезая яйца и сосредоточившись на своем планшете. Возможно, читает какой-нибудь искусствоведческий журнал.

Мама замечает меня первой и быстро отталкивает папу.

– Глин! Доброе утро, малыш.

– Доброе утро, мама. – Я натягиваю на лицо самую сияющую улыбку, бросаю рюкзак на стул и целую ее в щеку, затем папу. – Доброе утро, пап.

– Доброе утро, маленькая принцесса. Куда ты улизнула прошлой ночью?

Я резко отступаю назад и смотрю на Брэна, который просто пожимает плечами.

– Не только я заметил.

– Я просто выходила подышать воздухом, – шепчу, опускаясь на стул рядом с братом.

Мама и папа занимают свои места, отец располагается во главе стола. Он берет вилку и нож и говорит, пока еще не приступая к еде.

– Ты могла подышать воздухом в пределах участка. Разгуливать по ночам опасно, Глиндон.

Ты даже не представляешь, насколько прав.

Я делаю глоток апельсинового сока, чтобы не дать себе пережить гнилые воспоминания прошлой ночи.

– Оставь ее в покое, Леви. – Мама передает мне вареное яйцо – вкрутую, как я люблю – с улыбкой. – Наша Глин уже большая девочка и может сама о себе позаботиться.

– Нет, если на нее посреди ночи нападет какой-нибудь сумасшедший подонок.

Я поперхнулась соком, который попал не в то горло. Брэн передает мне салфетку и странно смотрит на меня.

Дерьмо.

Пожалуйста, не говорите мне, что все написано на моем лице.

– Не накликай беду, – говорит мама, нахмурившись, а затем указывает на яйцо. – Ешь, милая.