– Это была захватывающая игра, девушки,– Мистер Перес стоял напротив скамеек и самопроизвольных трибун, осматривая всех, не снимая с лица довольную улыбку,– Особенно сегодня отличились несколько учениц, в число которых входит Ванесса, Изабель, Лили и Сара. Я очень рад, что вы втянулись. А теперь,– Он перевел дыхание, поправляя рукава футболки и свисток, что висел на его шее,– Попрошу выйти мальчиков. Покажите, что вы можете еще лучше.

Я посмотрела через плечо на Эвана, которого, как бы подбадривая, Лайтвуд поцеловала горячо в щеку, кинув на меня меткий взгляд. Я лишь закатила глаза. Но зачем я вообще на них посмотрела? Что бы там ни было, Эван, в момент получения поцелуя, тоже посмотрел на меня и это, кстати говоря, было немного странно. Мне стало интересно, какие между ними отношения и насколько серьезные.

Игра мальчиков была мне не так интересна в силу того, что я была увлечена своим отдыхом, но иногда бросала взгляд на поле, подметив для себя, что все играют хорошо, не то, что девочки в наших с Изабель командах. Они и правда боялись мяча, будто он их укусит или ужалит. Немного дико, если честно. Какая выиграла команда – я не знаю, ведь почти под самый конец их игры просто ушла в душ, пока раздевалку не заполнили треплющиеся девчонки, обсуждающие парней, что так открыто играли своими мускулами почти перед самым лицом, вау.

– Ты опять сбежала, пока никто не видел?– Кажется, Лили начала замечать мои уходы после нашего недолгого общения. Я очень надеюсь, что это не помешает мне делать так и дальше, иначе моя голова просто съедет от ее долгих и утомительных рассказов.

– Решила переодеться, пока никого нет. Как игра?– Я быстро перевела взгляд на время, а после вздохнула, понимая, что опаздываю на встречу с мистером Чейзером. Я все-таки обещала сделать ему задания по пропущенному материалу,– Ладно, потом поговорим, мне нужно в кабинет истории.

Я убежала сразу после вопроса, не дав Лили возможности ответить, скрывшись за поворотом на лестничную клетку. Мы договорились встретиться на третьей перемене, но игра настолько увлекла меня, а отдых после нее еще сильнее, что я забыла о встрече и о материале, который томно скучал у меня в сумке.

Стук. Еще. И еще раз, пока учитель наконец не подал голос, что я могу войти. Не то, чтобы меня волновало личное пространство Чейзера, просто я не нарушаю его, придерживаясь рамок приличия.

– Я принесла вам задания,– Я протянула ему несколько листков, на которых были пометки.

– Какие у тебя были оценки в прошлой школе?– Он кинул одобрительный взгляд на свои листки, говорящий, что я уложилась в срок. По крайней мере, это пока лучшее, что могла сделать.

– Я шла на отлично, но с некоторыми были проблемы,– Скрывать оценки от учителя было бы очень глупо, поэтому я говорила спокойно, расслабленно, словно со старым другом, а не с преподавателем.

– Я вижу в тебе усердную ученицу, надеюсь, что так будет и дальше. Спасибо, что пришла, ты свободна. Как все проверю – дам тебе ответ и от него будем уже отталкиваться,– Мужчина кивнул мне, одарив дружелюбной улыбкой, после чего я вышла. На самом деле, он был больше похож на психолога, которому хотелось все высказать и выплакаться, получив дельный совет, но явно не на учителя старших классов.

Может я резко вышла, не заметив перед собой фигуру человека, а может человек специально так встал, но, тем не менее, я в кого-то врезалась, пока смотрела в пол. Иногда я слишком долго находилась в своем мире, погруженная в мысли, отчего становилась очень рассеянной. Это явно был минус.

Я медленно подняла голову, чтобы извиниться, но вместо этого у меня вырвалось:

– Ты?

Эван усмехнулся, будто предполагал о такой реакции.

– Ты все-таки следишь за мной?– Я немного отошла от него, прищурив глаза. Он и правда меня преследует.

– Нет,– Он оскалил свои зубы, улыбаясь хищно, будто рассчитывал поймать рыбку в свои сети. Но я не рыбка и даже не мышка, я больше, чем он думает,– Мне надо было к мистеру Чейзеру, но, видимо, он занят, поэтому зайду попозже.

Я ничего не ответила, а просто обошла его, идя в сторону нашего кабинета. К сожалению, нашего.

– Ты хорошо играешь. Училась где-то?– Эван не отставал от меня, идя рядом по коридору, изредка поправляя лямку рюкзака. Сейчас он казался еще выше.

– В школе, Эван, я училась в школе.

– Наша пташка не очень разговорчивая?– Он усмехнулся, и эта усмешка отдалась в моей голове, словно гром. Как же он надоел.

– Может ты сделаешь из этого вывод?– Я даже не смотрела на него, подходя к железному шкафчику, что служил сейфом для безделушек и предметов учебы.

– И какой же?– Эван облокотился плечом о соседний, вновь скрещивая руки на груди.

– Что я не хочу общаться или поддерживать диалог, или может все и сразу, говоря, чтобы меня оставили в покое. М?

Я не знаю, может меня услышали небеса, может сам Сатана, может все и сразу, но мою душу пришел спасать никто иной, как лучший друг Эвана.

– Все донимаешь новенькую?– Парень, чьи волосы были, как самый чистый снег, а глаза цвета нетронутых алмазов, лучезарно улыбнулся, смотря сначала на Редгрейва, а потом на меня. Я уже видела его, но лишь краем глаза в столовой, когда впервые встретилась с Эваном взглядом.

– Чего тебе?– Мой преследователь явно был недоволен появлению друга, чего нельзя было сказать обо мне.

– Я – Сильвер Полейс или просто Селли,– Он не переставал улыбаться, а я скептически смотрела на него, будто передо мной очередной человек, который не войдет в число важных. А, постойте-ка, так и есть.

– Ванесса Эванс,– После этих слов – я ушла, даже не попрощавшись, лишь чувствуя на себе пристальный взгляд кого-то со стороны, и как оказалось, этим кем-то была Изабель.

И как меня угораздило попасть в один класс не только с самым главным мерзавцем в школе, но и с его стервой?

Физика была для меня непостижимой наукой, как бы я не пыталась, как бы я не читала и как бы я не списывала, но понять ее просто не получалось. Меня пытались поднатаскать по этому предмету все, но тщетно. Поэтому и сейчас, сидя почти перед учителем, так как он решил, что это самое лучшее место для новенькой, я чувствовала лишь ветер в своей голове, а в ушах свист непонятной инопланетной речи, которую была не в силах разобрать, а просить помощи я просто не хотела. Надо будет – снова постараюсь выучить. А потом снова, снова и снова. И так по кругу.

– Ванесса,– Мистер Харрис обратился ко мне, непонимающей, уже уставшей от счетов и формул,– Иди к доске и вычисли мне эту массу.

"Какую к черту массу?", – именно это пронеслось в моей голове, проклиная дотошного, мерзкого и неприятного учителя, чья шевелюра была похожа на мертвого пуделя, всеми существующими и нет словами.

Я лишь вздохнула, убирая волосы за уши, а после встала и медленно подошла к доске. Сказать, что эти каракули, плавающие по ней, были мне непонятны – ничего не сказать, потому что, при виде них мой мозг, будто отключался, перезагружался и включался заново: чистый, светлый, пустой. Я кинула быстрый взгляд на класс, видя лишь то, как отличница отчаянно тянет руку, а Изабель ядовито улыбается, думая, что это станет моим провалом. Да, так и будет, но разве это важно? Разве кого-то вообще должны волновать мои оценки, кроме родителей, не думающих ни о чем больше? Нет, не должны! Так почему же сейчас эта змея ехидно давит улыбку, надеясь на мой провал?

Я постояла еще немного у доски, держа в руках мел, а после положила его обратно, так ничего не написав.

– Я не знаю, мистер Харрис.

– Отвратительно, Ванесса. Садись.

Я села с осознанием того, что не только разочаровала учителя, но и расстроила себя. Нет, мне было абсолютно плевать на то, как на меня посмотрят или что подумают, я была расстроена, что все от меня чего-то ждут и требуют, а я просто ломаю их возвышенные представления и разочаровываю. Вот такая я. Мне грустно от того, что люди не видят главного и не понимают самого поверхностного: оценки не делают меня умнее, плохая успеваемость по какому-то предмету не показывает мой интеллект, а наоборот, говорит о том, что я сильна в других направлениях, но никто, кажется, никто не задумывается об этом. И это меня печалит.