"Летом мы можем обороняться. Зимой нам по силам побеждать".

  I went down to the water,

  Like a lamb to the slaughter.

  Didn't know what was waiting for me there.

  Nobody warned me,

  Nobody told me,

  My excuse is I wasn't prepared.

  I drank deep from the river,

  And sealed up my fate.

  I should have seen the trap, baby

  Before it was too late.

  We go down, we go down ,

  We go down, it's the only way out93.

  Я погрузился в воду,

  Как ягненок на бойне.

  Не знал, что ждет меня здесь.

  Никто не предупредил меня,

  Никто не сказал мне,

  Меня извиняет то, что я не был готов.

  Я напился из реки,

  И запечатал свою судьбу.

  Мне следовало разглядеть ловушку, детка

  Пока не слишком поздно.

  Мы опускаемся, мы опускаемся,

  Мы опускаемся, это единственный выход вон94.

  Что бы ни творилось вокруг, что бы ни происходило поблизости, нельзя допускать все это в свою душу, нельзя мириться с этим. Если принимать неправедное, значит - проиграть, значит - сдаться. А еще это значит, что, глядя на тебя, сдадутся другие. Тогда холера поглотит весь мир, тогда все жизни напрасны.

  С первыми заморозками пошли на поправку последние больные. Дурацкие холерные бараки, огороженные и похожие на хлева детища прокурора в отставке Парфёнчикова, так и остались стоять невостребованные. С наступлением зимы они начали растворяться в морозном воздухе: сначала растворились все доски, потом железо, потом проволока. Осталось пустое место, через которое проросла сыть, протянувшая к первым снежинкам свои жухлые стебли.

  Леннрот, как и остальные доктора, не жалевшие себя во время борьбы с холерой, были пожалованы самим императором золотым перстнем с бриллиантом. Закревский впоследствии пошел на повышение и сделался генерал-губернатором Москвы.

  Эпидемия повлияла на то, что студентам университета, все еще числившимся кандидатами, присвоили звания "докторов медицины". И к Рождеству шестеро новоиспеченных профессионалов вместе с заслуженным доктором Тернгреном отправились к нему в имение в Лаукко, чтобы слегка расслабиться.

  Нужна была разрядка, они все это получили. Никакого безобразия, только выпивка, баня, купания в проруби, какие-то бесшабашные селянки, да здоровое и обильное питание. Редко, когда доктор принадлежит самому себе, даже в Рождество. Тем ценнее были те праздники, с чем согласилась даже Йоханна, приглядывающая за своим Йоханном. Ну, а профессор Тернгрен ни на кого кроме своей жены больше и не смотрел.

  Основанное осенью того же года финское книжное сообщество, SKS95 в последствии, сразу же активно взялось за свое развитие. По Финляндии полетели гонцы с предложением о сотрудничестве. Один из гонцов долетел до Лаукко.

  Господа банщики, - обратился он к ряду голых мужиков, которые лежали в клубах пара от тающего под их разгоряченными телами снега. - Можно к вам обратиться?

  Можно, - согласились доктора, посыпая друг друга снежными охапками.

  Кто среди вас доктор философских наук Леннрот?

  А-то тебе не ведомо! - проговорил Йохан.

  Так, с вашего позволения, в бане все равны - и доктора, и философы.

  Банщики меж тем начали подыматься на ноги, все облепленные снегом, и, начиная зябнуть, пустились со всех ног обратно в сауну.

  Так есть? - вопросил гонец прямо в сверкающие розовые зады, скачущие в открытую банную дверь.

  Есть, есть, - в шесть голосов ответили ему люди, только один, высокий и все еще загорелый, промолчал.

  Посыльный от SKS вошел в предбанник и, дождавшись, когда отогревшиеся и оттаявшие доктора рассядутся в комнате отдыха с бокалами пива из бочонка, вежливо всунул в дверь половину своей головы и деликатно откашлялся.

  Уважаемый господин Леннрот. - проговорил он, обращаясь на сей раз к тому, кто промолчал, то есть, к Элиасу. - Могу ли я предложить вам сотрудничество с организацией, уполномочившей меня на это?

  В этом есть срочность? - с сожалением поднимаясь с плетеного кресла, спросил Леннрот.

  Что вы, что вы, я с позволения хозяина этого дивного места подожду, - пояснил гость.

  Ну, тогда, милостивый сударь, извольте подождать в доме, - сказал Йохан. - Там моя супруга нальет вам чаю. А мы в скором времени выйдем, дабы взбодриться и восполнить запасы потерянной с потом жидкости.

  Судя по подозрительно красному носу гонец странно реагировал на чай: глаза его заблестели, а речь сделалась несколько малопонятной.

  На вопросительный взгляд Йохана Йоханна лишь усмехнулась и пожала плечами. Сегодня был вечер отдыха. Сегодня все были живы и здоровы. Сегодня никого не печалили новости о бушующей эпидемии холеры - ведь она закончилась! Сегодня была жизнь, беззаботная и радостная.