– Ты не присоединишься к нам? – Донесся голос Тадеуша.

– Обойдусь.

Наступило следующее утро. Я не сомкнул глаз, лежал в постели и смотрел в окно. Ева постучала в мою дверь, до этого момента за дверью не раздавалось ни звука.

Я с минуту не реагировал. Потом все же поднялся. Ева стояла, опустив голову, словно даже не ждала, что я открою.

Когда я открыл дверь, Ева подняла глаза на меня и удивленно улыбнулась.

– Доброе утро, Господин.

– И тебе доброго утра.

Ева стала выглядеть немного спокойнее после того, как я с ней заговорил.

– Господин больше не сердится на Еву? – Осторожно спрашивает Ева, собираясь сжаться как напуганный еж, в ожидании негативного ответа.

Я помотал головой.

– Мне не за что на тебя злиться.

Ева стала выглядеть озадаченно.

Она не могла сформулировать мысли и вопрос, поэтому я пояснил, чтобы она даже не пыталась:

– Вчера я очень устал, не хотел портить тебе настроение.

– Господин уходил по делам? – Она спросила, распахнув в надежде глаза.

– Да, в каком-то смысле.

– Надеюсь, Вы хорошо провели время, – Ева улыбнулась, склонив голову. Через секунду она спохватилась: – Хозяин, Вы не хотите позавтракать вместе со мной? Кажется, мне нужно вернуться на кухню, чтобы завтрак не сгорел…

Ева виновато краснеет и смотрит на меня.

– Конечно, иди. Я спущусь через пять минут.

– Большое спасибо, Хозяин! – Ева уже бежала к лестнице.

Я не мог не улыбнуться, прислонившись к дверному косяку, и глядел ей вслед.

Я направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Набрав в ладони холодную воду, умыл лицо и посмотрел на себя в зеркало. Из-за бессонницы я снова стал выглядеть нездорово, особенно это видно по моим красным глазам. Я переоделся и спустился вниз.

Ева невольно улыбнулась, когда случайно посмотрела на меня. Поставив тарелки, она села на высокий табурет, подогнув юбки голубого платья с атласными и кружевными лентами. Ее волосы завиты и собраны сзади, открывая шею, но некоторые кудри выбиваются, что выглядит мило и скорее очаровательно.

Алые губы Евы шире растягиваются в улыбке, когда она ловит мой взгляд.

– Господин, Вам налить кофе?

Мы начали завтракать, я впервые ел что-то карамельное с орехами. Ева узнавала столько новых рецептов десертов и завтраков, что я просто поражался, каждый раз видя, что она приготовила. Мне стало даже интересно, что она приготовит в следующий раз.

– Какие красивые цветы, – Ева смотрит на маленький букет белых цветочков, оставленный мною вчера в стакане.

– Чем они пахнут? – Спросил я, не поднимая глаз.

Ева приблизилась к ним и опустила лицо, прикрыв глаза. Через несколько секунд она открыла их и произнесла:

– Молоком с медом.

Я подавил улыбку, вместо тостов до крови укусив губу. Я едва не подавился кровью, что мгновенно распространилась по всему моему рту.

– Интересно, откуда эти цветы здесь? – Ева все продолжала смотреть на них.

– Их принес я.

Ева подняла удивленный взгляд.

– Правда? Господин, они прекрасны. Благодаря Вам на кухне так приятно пахнет. И мне захотелось медового молока.

Ее глаза блестели от частичек счастья в них.

Мы закончили завтракать. Когда Ева ставила последнюю чистую тарелку, к нам спустился Тадеуш. Он уже некоторое время шел на поправку, и уже занимался моим лекарством. Я ждал того дня, когда наконец смогу покинуть этот дом и обо всем забыть.

– Доброе утро, Мастер, – Ева обернулась к нему и поклонилась. Меня затошнило, и я посчитал невежливым, если меня стошнит перед Евой едой, которую приготовила она.

Тадеуш смотрел на меня.

– Мастер, я приготовила завтрак. Не хотите ли позавтракать со мной?

Я подумал, правда ли она будет есть во второй раз. Но она сделала это. По ее лицу я видел, что она через силу кладет в рот каждый кусочек еды. Должно быть, моя ошибка в том, что сейчас она мучает себя. Ведь если бы не моя вчерашняя реакция, все могло быть по-прежнему. Интересно, было бы все так, если бы я не вернулся в тот момент, когда Тадеуш насиловал ее.

Тадеуш почти ничего говорил, и тем более не обращал внимания на Еву. На ее лице застыло фальшивое выражение удовольствия.

– Я смотрю, вы двое снова друзья, – произнес Тадеуш. – Все-таки вам лучше оставаться друзьями, так намного легче нам всем ужиться под одной крышей.

Ева улыбнулась.

– Ева уже привыкла жить вместе с Мастером и Господином, вот бы… – Она краснеет и из-под дрожащих ресниц произносит: – Вот бы все оставалось так как можно дольше.

Тадеуш прагматично хмыкнул.

– Но это невозможно, Ева. Жизнь – это постоянное движение. И это делает ее прекрасно трагичной, разрывая узы. Хм, какая вкусная еда. Ты сегодня превзошла себя.

Ева краснеет, принимая благодарность.

– Спасибо за похвалу, Мастер, – ее щеки расцветают алыми цветками, так же постепенно на ее лице возникает улыбка.

С ума сойти. Я не мог смотреть на этих двоих и отвернулся к окну, подставив под голову руку.

– Сегодня большой день, нужно сделать много дел. Ева, сегодня ты делаешь уборку и готовишь обед. Нам нужно заняться работой.

Ева кивнула.

– Как скажете, Мастер.

Тадеуш обратился ко мне:

– Идем, с твоей помощью я закончу раньше.

Мы стояли в лаборатории за столом, ожидая, когда реагенты достигнут необходимой температуры. Я подпирал голову руками, наклонившись к столу. Тадеуш постоянно попрекал меня, говоря, чтобы я не путал его записи и не опускал голову на его ящики с пробирками и другим лабораторным хламом. Я часто зевал.

– Да что с тобой такое? Неужели ты позволял себе подобное безалаберное поведение и в учебных заведениях?

– Мне скучно.

Тадеуш выдохнул, сложив руки.

– Ты сам видишь, что процесс очень растянут, ускорив его, мы потеряем важнейшие свойства, без которых эликсир утратит свою ценность.

Я вздохнул, и Тадеуш замолчал.

– Что-то не так?

– Нет, все… все отлично.

– Не терпится покинуть нас? Послушай, я понимаю тебя. Ведь на самом деле у нас больше общего, чем кажется. Поучившись у меня, ты сам в будущем сможешь изготовлять эликсир после моей смерти.

Я, не отрываясь, смотрел на цвет вещества, находящегося в перегонном аппарате.

– Да, именно так и будет.

– И я стараюсь, чтобы ты был доволен пребыванием здесь. Ева не доставляет тебе неудобств?

Как раз с ней проблем не было. Вот если бы ты оставил нас одних, старый мудак.

Когда настало время обеда, Ева принесла нам чай и сэндвичи. Подождав, когда Тадеуш попробует и скажет, что еда ему понравилась, Ева посмотрела в ожидании на меня.

– Я не голоден.

Ева виновато подняла уголки губ.

– Простите, Хозяин.

Ева взяла поднос и направилась к двери. Я поймал ее за руку выше локтя. Ева остановилась, посмотрев на меня.

– Господин желает…

– Перестань просить прощения за вещи, которые совсем не требуют этого.

Ева не сводила от меня испуганного взгляда, пока Тадеуш не произнес ледяным тоном:

– Немедленно отпусти Еву. И не смей больше так грубо обращаться с ней.

На секунду я сдавил руку Евы со всей силы и только потом отпустил. На ее коже остался красный след от моих пальцев. Лицо Евы было бледным, в глазах блестели слезы.

– Ева, пожалуйста, можешь идти.

Ева благодарно кивнула на слова Тадеуша и вышла за дверь.

Тадеуш схватил меня за лабораторный халат, смотря с гневом. Его рот криво свело от ярости.

– Если ты еще хоть раз посмеешь так относиться к ней, я… я…

Я наклонил голову, смотря на него.

– Тогда что? – Я оттолкнул руки Тадеуша от себя. – Если я уйду, ты останешься никем, лишившись моих денег. Кому ты еще нужен, Тадеуш? – С насмешкой произнес я.

Тадеуш не поднимал глаз с того момента, как я оттолкнул его от себя. Он смотрел куда-то на пол, где скрестились наши тени, и его глаза расширялись от ужаса.