Таким образом, перефразируя известное выражение, близость – в глазах смотрящих (или ушах, или носах), и даже животные, для которых характерно слияние и разделение, могут запаниковать, если окажутся в настоящей изоляции. Исходя из вышеизложенного, для того чтобы действовать согласованно или, по крайней мере, результативно реагировать друг на друга, для членов сообщества имеет значение не то, насколько близко, на наш взгляд, они находятся друг к другу, а знание о местоположении других. Это может быть знание о ситуации на ограниченном локальном участке, как у павианов, или на гораздо большем пространстве, как у слонов. Члены сообщества находятся вместе до тех пор, пока они знают друг о друге.

Сравните слонов (которые разбредаются, но часто по-прежнему способны действовать как единое целое, потому что остаются «на связи» благодаря крайне высокой чувствительности их сенсорных систем) с шимпанзе, которые тоже рассредоточиваются. Обладая зрением и слухом, сходными с таковыми у человека, шимпанзе обычно способен воспринимать только тех особей, что находятся рядом с ним. В действительности сенсорные ограничения шимпанзе (во всех отношениях) превращают их сообщества в гораздо более фрагментированные по сравнению с основными группами саванных слонов. Если вдруг возникает опасность – появляется враждебно настроенный чужак, – только те шимпанзе, что окажутся вместе на этом участке, способны организовать защиту. Поэтому, хотя сообщество всегда рассредоточено на местности, шимпанзе проводят большую часть времени среди других особей в одной из рассеянных подгрупп.

Тем не менее даже в самых рассеянных сообществах со слиянием-разделением у животных обычно имеются некоторые средства, чтобы через определенные промежутки времени связываться с теми, кто находится не очень далеко. Пятнистые гиены кашляют и издают пронзительные вопли при любой провокации; шимпанзе поддерживают контакт друг с другом при помощи громкого уханья; львы рычат; волки воют. До тех пор пока существуют линии связи, особи не будут полностью отрезаны друг от друга[83].

Мы все еще изучаем, какая информация передается с помощью этих сигналов. Животные могут использовать их, чтобы уточнить местонахождение других особей и, соответственно, сообщить о своем, хотя некоторые звуковые сигналы могут служить призывом к действию. Львы могут созывать помощников, чтобы вступить в битву или отправиться на поиски добычи. До 60 гиен собирается для того, чтобы напасть на враждебный клан (это отталкивающее и очень шумное действо), и лишь немногие объединяются для охоты. Причем в этом случае итог может оказаться совершенно противоположным. Гиены устраивают такой гвалт, что зачастую привлекают врагов и все заканчивается дракой.

Среди звуков, издаваемых шимпанзе, уханье – самый громкий, разносящийся на пару километров. Этот сигнал обозначается звукоподражательным словом: ни один человек не издает подобных звуков в приличном обществе (если только вы не Джейн Гудолл, которая хочет произвести впечатление на аудиторию). Крик выражает возбуждение шимпанзе по поводу совместной прогулки, командное приветственное «Ура!», которое укрепляет связи между самцами и помогает подгруппам поддерживать связь в пределах слышимости. При обнаружении плодов шимпанзе начинают исступленно ухать, привлекая других к любому месту, где много еды[84]. Но именно уханье чужого сообщества приводит шимпанзе в настоящее волнение: они обнимаются, пристально смотрят в том направлении, откуда раздается шум, иногда издают соответствующие ухающие звуки в ответ[85].

Однако большинство территорий, занимаемых шимпанзе, достаточно велики, так что разделенные большими расстояниями подгруппы, вероятно, находятся вне пределов слышимости; поэтому на деле о ситуации никогда не знает все сообщество целиком и, конечно, не действует как единое целое. Для сравнения: бонобо образуют похожие подгруппы, но эти объединения крупнее, долговечнее и нередко все находятся на расстоянии слышимости. Активный обмен информацией может идти в рамках всего сообщества бонобо. Эта способность демонстрируется на закате, когда бонобо издают особые ухающие звуки, «гнездовое уханье», которые направляют всех к одному общему участку для сна. Приматолог Занна Клэй рассказывала мне, что, если подгруппа бонобо забредет дальше, где другие их уже не услышат, то эти обезьяны не издают «гнездового уханья», видимо зная, что они оказались сами по себе, но воспринимая это спокойно[86].

Возможно, когда-нибудь мы узнаем, что животные передают больше информации, чем мы считали. Луговые собачки Гуннисона общаются с помощью ряда сложных звуков. По-видимому, они способны издавать слегка отличающиеся тревожные сигналы: крик, скажем, при внезапном появлении в поле зрения бегущего человека в красной футболке отличается от крика при виде медленно идущего человека в желтом, или когда появляется койот, а не собака. Неизвестно, используют ли и если да, то как именно, эту информацию их маленькие собратья[87]. Другие виды, возможно, общаются похожим образом, но мы пока об этом знаем мало. Может быть, воющий волк с дальнего расстояния передает инструкции своим сородичам в стае? Что-нибудь вроде «мы здесь почуяли кровь врага – приготовиться к бою!».

А что же насчет человека? Далее в этой книге я буду много говорить на тему, касающуюся расселения нашего вида и значения этого процесса для появления человеческого интеллекта и наших обществ, но здесь дам краткий обзор. До появления земледелия, привязавшего человека к определенному месту, охотники-собиратели имели возможность рассредоточиваться на местности. Как и у других видов, такое слияние-разделение снижало уровень конкуренции в человеческом обществе и приводило к росту численности населения, которое земля была способна обеспечить. В то же время слияние и разделение позволяло каждому человеку выбирать, как и сколько взаимодействовать с другими отдельными людьми. Возможно, шимпанзе не способны извлечь все преимущества слияния, чтобы сблизиться с находящимися далеко членами сообщества, тогда как для людей осведомленность о состоянии дел друг друга, даже тех индивидов, что находятся вдали, стала ключом к успеху. Большинство людей в ранних обществах находились слишком далеко друг от друга, чтобы можно было докричаться, поэтому некоторые изобретения, такие как дымовые сигналы и барабаны, стали незаменимыми. Подобные средства имели ограничения, как и все методы коммуникации на расстоянии до появления азбуки Морзе, с помощью которой новости стали передаваться в реальном времени. В большинстве сигналов доисторического периода, вероятно, содержалось такое же количество информации, как в текстовом сообщении «Привет»[88].

Тем не менее ранняя летопись полна свидетельств о том, что охотники-собиратели поддерживали связь довольно хорошо, особенно в чрезвычайной ситуации. Гонцы, передававшие послания из уст в уста, вероятно, представляли своего рода курьерскую службу того времени: бег не был проблемой, поскольку человеческое тело создано выносливым[89]. Благодаря таким средствам связи испытывающее жажду население собиралось у последней лужи, а кто-нибудь, наткнувшийся на добычу или врага, созывал других для пира или битвы. Во время одного из первых контактов европейцев с коренным населением Австралии команда голландского корабля 18 апреля 1623 г. похитила человека. На следующий день их ждала встреча с двумя сотнями аборигенов, размахивавших копьями: видимо, вести разнеслись быстро[90].

Сообщества закрыты, но не неприступны. Перемещения между сообществами необходимы для здоровья каждой группы. Без возможности перехода особей из одного сообщества в другое (редкие хитрые нарушители границы не в счет) популяция станет инбредной[91], особенно когда сообщества маленькие. Саванные слоны обходят это затруднение благодаря свободно скитающимся самцам. Слоны-самцы проводят большую часть времени среди других самцов, держась ближе всего к одному-двум самцам-приятелям. Не привязанные к основной группе, они спариваются с теми самками, которых выберут (но редко без драки с другим самцом). Однако в большинстве случаев в состав сообществ позвоночных животных входят взрослые особи обоих полов. У таких видов переход между сообществами может быть обязательным шагом на пути к достижению зрелости. Молодые животные могут быть исключены из сообщества, в котором родились, поскольку члены сообщества, знавшие их еще детенышами, избегают их как брачных партнеров. Для приматов характерны различные модели расселения, связанные с полом. У горных горилл и ряда других видов приматов особи обоих полов могут уходить из родного сообщества. У других видов перемещаются только особи одного пола. У гиен и многих обезьян сообщество покидают самцы; у шимпанзе и бонобо – самки, хотя некоторые самки шимпанзе остаются там, где родились. В более позднем периоде жизни животное может опять переместиться, если его статус настолько низок, что его выгоняют или оно уходит добровольно. Самки гиен не только избивают самцов, но и быстро теряют интерес к вновь прибывшим как к половым партнерам, заставляя многих самцов попытать счастья в другом клане.