Я подобрал под себя ноги, оперся спиной о стену, с тревогой ожидая, что же он мне ответит.

23:17 Павел Сергеевич:

Я рад, что понравился. Увидел в магазине и не мог пройти мимо.

Значит, он думал обо мне? Там, в Берлине, когда был в командировке. Шел по магазину, гуляя в свободное время, увидел часы и подумал обо мне?

Что писать дальше?.. Спросить, как рабочий визит? Или еще какую-нибудь глупость?

Но из всех глупостей я решил написать самую большую:

Они, наверное, очень дорогие

Ответ пришел незамедлительно.

23:18 Павел Сергеевич:

Главное, что ты доволен

========== 2. ==========

— Ого какие люди! А я думал, ты решил не ходить на экологию, — Лешка, уже успевший разложить свои манатки на всю парту, сдвинул тетради и конспекты на свою половину и убрал рюкзак с моей части неудобной до омерзения скамейки.

Я устало приземлился рядом с другом, подпирая башку рукой, и незаинтересованно подцепил пальцем распечатку.

— Да я написал пацану, который все эти годы закрывал мне проблемные предметы, но он сказал, что эколог действительно не берет взятки. Недопуски, бесконечные пересдачи, отработки… еботня, короче. Я решил, что лучше похожу на пары, посплю…

— Поспит, он как же! — фыркнул Лешка, собирая разбросанные по столу бумажки. — Я на прошлой паре писал столько, что у меня едва рука не отвалилась! А потом он сказал еще из этой мути выбрать самое важное, найти дополнительную инфу в интернете и сформировать вот в такую херь!

Он потряс перед моим лицом конспектом, и я понял, что отвертеться не получится.

— Терпение и труд мне не идут… — уныло пробормотал я, положив голову на парту. — Что сегодня будет?

— Лекция и опрос по прошлой теме, — пожал плечами друг, а потом схватил меня за запястье. — Вау, где взял?!

Я скосил глаза на свою руку, на которой красовались новенькие часы, но прежде чем я успел ответить, Лешка наклонился ко мне, так что его челка коснулась моих пальцев…

— Он подарил, да?

— Да, — прошептал я в ответ, почему-то краснея.

— Ты ему отсосал что ли за эти часы? — хмыкнул друг, ехидно прищурив подведенные черным карандашом глаза.

— Что? Нет! — возмущенно воскликнул я, отталкивая его от себя. — Придурок!

Лешка только рассмеялся и сел ровно.

В аудиторию вошли последние опоздавшие, а следом за ними наш новый эколог, величественно взирающий на глупых детишек презрительным ученым взглядом. Такой высокомерный, холодный… потный лысеющий придурок.

— Как его зовут? — прошептал я, выуживая из сумки тонкую тетрадь на двенадцать листов.

— Николай Петрович, — ответил друг, открывая последнюю страницу своего блокнота, где было записано имя нового препода, номер телефона и адрес электронной почты.

— А фамилия?

— Да хрен его знает. Я не запомнил.

Я еще раз оценивающе посмотрел на что-то там вещающего эколога, которого я почти не слышал со своей галерки из-за музыки, играющей в одном наушнике, но если судить по серьезному выражению лица, то говорил он что-то по теме. Странно, он вообще не был похож на тех жестких преподов старой закалки, которые очень ревностно относятся к своему предмету и не в меру требовательные. Скорее на взяточника.

— Может, он натурой берет? — поинтересовался я у старательно конспектирующего друга.

— Если и берет, то только женской, — спокойно ответил Лешка, не поднимая глаза. — Тебе ничего не светит.

— Я и не планировал, — произнес я, видимо, достаточно громко, чтобы привлечь внимание сидящих впереди ребят. Наклонился к Лешке и уже тише прошептал: — А если попробовать решить вопросы через декана? Или даже ректора?

— Ясь, помолчи! — буркнул друг, пытаясь что-то найти в своих распечатках. — Я серьезно, просто заткнись. У меня все равно нет денег что-то там решать.

Действительно, зачем обсуждать это с Лешкой, который за четыре года всё закрывал своими силами.

***

— У меня ощущение, что меня эмоционально выебали… — ошарашенно прошептал Лешка, пальцами зачесывая назад волосы. — Блять, «чем являются хром и никель?» Откуда мне знать! Я вообще не ожидал, что он запретит с места отвечать, вызовет как сраного пятиклашку к доске! Блять, единственный хром, который будет в моей жизни — это Гугл Хром!

Я схватил его за рукав и потащил в сторону маленькой будки, чтобы взять кофе и наконец-то расслабиться. Меня не трогали на этой паре, но сказали, что я должен буду отработать ее, иначе не доберу баллы, и на сессии меня ждет анальная кара.

— «Канцерогены или ингибиторы»? Еще бы я знал, что такое эти ингибиторы! — продолжал возмущаться Лешка, выуживая из кармана пару смятых купюр. — Вот скажи, Ясь, почему нельзя просто дать какой-нибудь тест или еще что-то? Зачем эти беспонтовые опросы? Он же даже не всех успел опросить. Они что, ни одного балла за пару не получат? А если они учили и хотели ответить, что тогда?

— Уверен, на следующей паре он о них вспомнит.

Взяв по капучу, мы устроились на лавке в курилке и наконец-то прекратили бессмысленное обсуждение никому не всравшейся экологии.

— Твои часы, — несколько невнятно из-за зажатой между зубами сигареты, произнес Лёшка, зябко ёжась под пронизывающим ветром. — По какому поводу? Они же, наверное, дорогие.

— Сказал, что просто увидел в магазине и решил купить, — я пожал плечами, рассматривая стайку первокурсниц, выпорхнувших из дверей учебного корпуса. — Не думаю, что для него это большие траты.

Лёшка выдохнул в затянутое тучами осеннее небо сизый дымок и после минутной молчаливой задумчивости произнес:

— Я тут заметил, что ты говоришь о нем как-то… равнодушно, что ли. Я, конечно, понимаю, ты флегматик до мозга костей, не сильно эмоциональный человек и все-такое, но обычно влюбленные так себя не ведут.

— Да? — я удивленно приподнял бровь. — А как же они себя ведут?

— Ну… — Лёшка смущенно улыбнулся и поднес сигарету к губам, пытаясь скрыть покрасневшие щеки. — Говорят безумолку об объекте своего воздыхания, например.

Я сделал глоток сладкого капучино и попытался представить, как буду рассказывать кому-нибудь о Павле Сергеевиче. Как он посмотрел, что сказал… Бред.

— Ты не подумай там чего! — торопливо произнес друг, заглядывая мне в глаза. — Я не говорю, что ты должен мне что-то о нем рассказывать, если не хочешь. Я просто всегда думал, что внутреннее состояние влюбленности должно отражаться на поведении и всё такое. Просто ты даже про танцы рассказываешь больше и эмоциональнее, чем про этого своего Павла Сергеевича.

Мы снова помолчали какое-то время, а потом Лешка ненавязчиво пробормотал будто между делом:

— Сегодня у ребят собираемся, не хочешь со мной пойти?

Давая себе время на размышления, я подцепил пальцами его окаймленный меховой опушкой капюшон, и натянул его Лешке на голову, спасая от холода, но в итоге отвечать все равно пришлось.

— Мне не очень нравятся твои новые знакомые.

— Брось, Ясь, там будут все свои! — Лешка снова сунул сигарету в зубы и приложил ладонь с растопыренными, унизанными многочисленными дешевыми колечками пальцами к груди и лукаво улыбнулся. — Только Алёнка, Никита, Жорик с Натали…

— Подожди-подожди, а разве Натали не подруга Михи?.. — я подозрительно прищурился, не зная, можно ли верить словам друга и уж тем более его огромным честным-пречестным глазам, которые, кажется, сейчас из глазниц повыпадают, так старательно он их таращил! — И не говори, что там будет только травка!

Лешка вдруг быстро отнял руку от груди, посмотрел вниз, вверх и вытащил сигарету изо рта, забыв сделать вдох.

— Ну-у, я не могу гарантировать…

— Я так и знал!

— Пиздец ты душнина! — скривился он. — У меня ощущение, что моя тетка более тусовочная, чем ты!

Я совсем по-детски показал ему средний палец, беззлобно улыбаясь, но понял, что он совершенно прав.

— Ладно, хрен с тобой, идем!

— Правда?! — просиял друг, вскакивая на ноги. — Так чего же мы ждем? Всю водку без нас выжрут!..