Идея пожить немного у Лешки уже не казалась лучшим вариантом. Если у меня выпал такой шанс построить что-то с Павлом Сергеевичем, так почему бы мне не…
— Но я так же не стану терпеть твои выходки, — жестко добавил он, наклоняясь ко мне. — Никаких наркотиков, никакой компании, понятно?
Я заторможено кивнул, не решаясь сказать, что с Лешкой мы все равно будем общаться, ведь мы с ним одногруппники.
Да и зачем? Потерять друга ради чего?
Хотя, если я не повлияю на Лешку, не уговорю его прекратить общение с компанией Михи и бросить наркотики, то и так его потеряю.
***
На пары я решил не идти. Все равно у меня с собой нет даже ручки. Все это дело можно было бы купить, конечно, в канцелярском, но я все равно не смог бы собраться с мыслями, да и пересекаться с Лешкой почему-то не хотелось. А ведь еще можно было столкнуться в коридоре с Русланом и другими ребятами, которые были на вечеринке. Стыдно пиздец просто. Отец как котенка за шкирку вытащил!
Я решил попробовать занять зал и немного потанцевать, все-таки завтра уже отбор, и в этот раз мне улыбнулась удача. Раннее утро, четверг…
Музыка переливалась всеми цветами радуги, звенела и находила отражение во всех зеркалах и во всех моих зеркальных отражениях.
Мне не с первого раза удалось войти в то особое состояние покоя, когда кажется, что все, что существует на планете — это я в этом моменте…
— Неплохо, — раздался голос прямо у меня за спиной, когда музыка затихла, и я наконец-то замер. — Весьма посредственно, но неплохо.
Посредственно?..
У меня внутри все перевернулось.
— Весенний, — ядовито ухмыльнулся Марлен (кажется, так его зовут?), не делая попыток приблизиться. Так и стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и смотрел на меня своими пронзительными глазами. — Готовишься к отбору?
Я кивнул, не в силах отвести взгляд. Черт, понятно, почему девки визжат, глядя на него.
Красавчик. Впервые я видел его так близко и так отчетливо.
— Знаешь, почему посредственно? — продолжал он. — Энергия в тебе скрыта. Ты холодный и безэмоциональный. Очень пластичный — это да, но техники для контемпа мало. Должна быть страсть, желание, одержимость…
Он прищурился, как довольный кот, сожравший сочную мышь, а потом протянул:
— Мой тебе совет: хочешь получить место, вытащи из себя эту энергию. А лучше займись сексом перед самым отбором. Мне помогает.
И, не прощаясь, он ушел, оставляя меня в глубокой задумчивости.
Во мне нет энергии, блять? Нет желания? Нет страсти?
…Да, он прав, мои чувства и эмоции притуплены. И Лешка тоже был прав, моя влюбленность в Павла Сергеевича странная, не такая, какая должна быть. И тот секс тоже был очень необычный, ведь я ничего не чувствовал, кроме физического удовольствия.
Но ведь вчера на вечеринке после «колеса» я, кажется, был способен на большее, разве нет?
В рюкзаке в кармашке оставалась еще таблетка. Если разломать ее пополам, будет эффект? И как быстро зрачки потом вернутся в норму?
Стараясь не слишком много думать, я направился в раздевалку. Я и сам бы не мог сказать, чем руководствовался в тот момент. Наверное, просто хотел еще раз убедиться, что мне не показалось.
Полтаблетки — это же не много, да?
Когда подействует? Вчера, кажется, накрыло через полчаса. Но сегодня я голодный, так, может, все-таки быстрее?..
Я и сам не заметил, когда начал танцевать. Реальность воспринималась иначе, не так, как обычно, и даже не так, как на вечеринке.
Мне даже не хотелось что-то анализировать, я просто танцевал. Делал кучу ошибок, но двигался, двигался, двигался, не в силах остановиться.
Я почувствовал то самое не сразу. По ощущениям спустя целую вечность, когда голова уже кружилась от постоянной смены положения, я вдруг будто отключился, отдавая себя с потрохами музыке. Что-то внутри будто атомная электростанция питало энергией каждую клеточку тела, приводя в движение какой-то непонятный механизм. Зацикленная музыка все повторялась, и я двигался вслед за ней, раз за разом выполняя элементы.
Будто сбрасывал с себя оковы, освобождая вольную птицу из железной клетки. То, что мне говорили раньше, то, как меня учили, просто забылось, стерлось, размазалось, будто поплывший грим, обнажая истинное лицо.
Пусть я не мог оценить качество выполнения, но это казалось и не важным. Я просто хотел нащупать ту энергию, о которой говорил Марлен. И, кажется, я нашел ее. Теперь бы не потерять эту ниточку…
Я наконец-то выдохся.
Лег на пол, прикрывая глаза руками, и просто слушал музыку, которую успел изучить вдоль и поперек. Мир вращался перед глазами, отражался в многочисленных зеркалах, разбивался на осколки, осыпая меня серебрящейся рыбной чешуей…
Молчание было прервано размеренными ироничными аплодисментами
— Молодец, — прокоментировал Марлен.
Я открыл глаза, глянул на него прямо так, не вставая.
Он больше ничего не сказал, ушел, прикрыв за собой дверь.
***
— Ты чего вчера не пришел? — ехидно улыбнулся Лешка, поглядывая на меня из-под ресниц. — Весь день в кроватке со своим «папиком» валялся?
Я только фыркнул на такое заявление.
— Нет! Ничего не было!
Голубые Лешкины глаза округлились от удивления.
— Вы живете вместе, нравитесь друг другу и все еще не…
— Все еще не! — резко оборвал я его, но потом понял, что злюсь без повода. Черт, это же Лешка, мой друг! Какого хрена я срываюсь? — Извини, сегодня отбор, я волнуюсь.
Друг понимающе улыбнулся, кажется, совсем не обидевшись.
— Расскажешь, как все прошло? Ну, с отцом.
— Поорал, я ушел из дома, позвонил Павлу Сергеевичу, он меня забрал, а на утро позвонил отец, и они о чем-то поговорили…
— Хочешь сказать, родители одобрили ваши отношения? — переспросил Лешка, нахмурившись. — Дай угадаю, лучше он, чем я, да?
Отвечать не было смысла.
— Ну, я не удивлен, — кивнул он, задумчиво барабаня пальцами по столешнице. — И что?
— А что? Он прав, Леш, — я отодвинул от себя тетрадь и повернулся к нему всем корпусом. — С этим нужно заканчивать. Это путь в никуда, понимаешь? Однажды придется бросить.
Лицо друга стало совсем недружелюбным.
— Я не зависим, — холодно отчеканил он, поглядывая на меня несколько враждебно.
— Так чего ты ждешь? Пока зависимость разовьется?
Лешка ничего не ответил. Фыркнул и отвернулся, погружаясь в мрачную задумчивость.
Пары я отсидел с трудом. Впереди отбор, и я все думал, получится ли мне провернуть мою маленькую хитрость. Если кто-то узнает о наркотиках — мне пиздец. Может, не стоит так рисковать? Что я не смогу найти в себе силы?
Смогу. Один раз смог и теперь тоже получится.
— Марков!
Когда объявили мою фамилию, вся уверенность в собственных не подкрепленных таблетками силах куда-то подевалась.
Я вышел на паркет и попытался собраться мыслями, но под прицелами десятка глаз это сделать было сложно.
Раз. Два. Три. Четыре…
Музыка заиграла. Я замер, выжидая.
Черт, это же контемп, Есений, соберись! Вспомни, как круто получилось вчера! Блять, это же шанс…
Мелодия переливалась из одной ноты в другую, трепетала невесомыми крыльями бабочки, и я пытался и себе отрастить крылья.
Раз. Два. Три…
Не заваливаться. Вес на опорную ногу. Правую руку вверх…
Закрыть глаза, отдаться музыке. Это же так просто! Я же делал это уже!
Вверх, вверх, потом вниз и поворот. Быстрее! Музыка ускоряется, и я тоже должен ускориться, лететь вслед за ней.
Марлен смотрел на меня, Арина смотрела на меня, еще какие-то незнакомые мне люди смотрели на меня, другие ребята смотрели на меня, и я каждую секунду, каждое правильно выполненное движение считал своим достижением. Без ошибок. Я все сделал без ошибок!
Музыка замерла, и я тоже замер, выжидая паузу.
Выпрямился, посмотрел на преподавателей.
— М-м, хорошо, садись пока, — махнула рукой Арина, и я послушно сел на пол рядом с Анькой.
