Каждый раз, проходя мимо, я замирал рядом с ним, касаясь пальцами лепестков. Кажется, подарок пришелся ей по душе. Я выбирал не очень долго и не очень старательно. Просто спросил у флориста, что обычно берут в подарок жене. Милая девушка долго рассказывала о всяких там сакральных смыслах цветов, но, поняв, что мне это не интересно, ткнула пальцем в розы.
Отлично, все женщины любят розы, особенно в таких роскошных букетах. Я знал, что дарить «в целлофане» — тупо, а потому попросил просто обвязать их золотистой ленточкой и, конечно же, убрать колючки. Выглядело хорошо, правда.
Я заехал еще в магазин и купил бутылку вина, опираясь тоже исключительно на красоту этикетки. Вино я не пил давно, да и вообще старался избегать алкоголя после того раза хрен знает сколько лет назад. Под мухой изнутри прорывались гадкие желания, с которыми ох как сложно было бороться.
Однажды после нового года, когда я позволил себе выпить лишнего, я даже подрочил в ванной, засовывая себе в задницу пальцы и смело фантазируя о всяких голубоглазых придурках.
Но хрен с ним, сегодня я хотел купить вина. Что там еще по списку? Торт? Банально как-то и тупо. Свиданки мы с женой не устраивали, и как себя вести, я тоже не знал.
Ладно, не торт, может, тогда просто фруктов? Клубника, виноград, кусочки манго и все это в фондю. Кажется, у нас был набор для фондю, да?
Но нужно купить несколько плиток шоколада…
— У нас сегодня романтический ужин? — Машка хмыкнула, доставая из кастрюли сваренные заранее спагетти. Накладывая их в тарелку, она боковым зрением наблюдала, как я откупориваю бутылку красного сухого, и вдруг тихо рассмеялась.
— Что? — непонимающе приподнял бровь я, оторвавшись от своего занятия.
— Будто специально сбагрил Ирку к Аньке на ночевку, — игриво улыбнулась жена.
Я тоже дернул уголками губ. Пробка в бутылке наконец-то поддалась и с громким «чпок» выскочила, оставшись на штопоре.
— Надеюсь, в шкафу есть свечи, — Машка закончила натирать пармезан на терке и, оставив ее в раковине, посыпала спагетти сыром. — И неплохо было бы одеться поприличнее
— Ты хорошо выглядишь, — не задумываясь, отвесил я дежурный комплимент, даже не взглянув в ее сторону.
Пиздец как стыдно и жутко от того, что мне плевать, во что она одета.
Но лучше быть поосторожнее со словами. Вряд ли ее растянутые на коленях застиранные треники, старая домашняя футболка с динозавром и небрежно собранные в пучок волосы можно было назвать подходящим нарядом.
Хотя Машка проигнорировала мои слова.
— Кстати, — разливая вино по бокалам, произнес я, — возвращаясь к той ситуации на твоей работе. Чем все закончилось?
— Да ничем, — жена только ухмыльнулась, погоняв вино по стенкам бокала. — Нинке выговор, а Сёма как всегда белый и пушистый…
— Знакомо, — вздохнул я, наматывая на вилку спагетти. — Ваш Сёма вообще неадекватный парень…
— Ага, — небрежно бросила Машка и замолчала, будто вообще не хотела разговаривать. На лице ее сияла все та же приклеенная улыбка.
Нужно было о чем-то разговаривать, но почему-то придумать тему было сложно. Не то чтобы этому поспособствовали годы, проведенные в браке, нет. Нам никогда особо и не было о чем разговаривать. Ну работа, ну друзья, ну дочка. И всё.
В таком тоскливом молчании мы приговорили спагетти, и я принялся по уже продуманному сценарию готовить фондю.
Она взяла в руки плитку шоколада, покрутила, читая название, а, когда я достал из холодильника клубнику…
— Макс, ты совсем уже, да? — вопрос показался невыразимо громким звуком в наполненной звенящей тишиной кухне.
— А? — непонимающе пробормотал я, резко разворачиваясь к ней.
Маша выглядела мрачной. И крайне обиженной.
— Ты меня не любишь, — произнесла она твердым, не терпящим возражений голосом.
— Люблю…
— Если бы ты меня любил… — она уперлась костяшками пальцев в стол и приподнялась, грозно глядя на меня горящими яростным блеском глазами, — ты бы знал, что из всех цветов больше всего я не люблю банальные розы, ненавижу сраный черный шоколад, и у меня, — она ткнула пальцем в пластмассовую упаковку с ягодами в моих руках, — аллергия на клубнику!
Я застыл с открытым ртом, пытаясь найти хоть один долбанный аргумент в свое оправдание, но не мог.
Отлично, Макс, просто отлично. Обосрался, как говорится, на всех фронтах. А Машка решила добить. Она прищурила глаза и ехидно поинтересовалась:
— Может быть, еще анал мне предложишь, м-м? Или лучше тебя, блять, отстрапоним?! Как тебе больше нравится?
Коробочка с клубникой выпала из ослабевших рук. Красивые ягоды раскатились по всей кухне.
Я стоял и молча смотрел на нее, распаленную, злую, обиженную и такую… чужую.
— Маш, я тебе никогда не изменял, — зачем-то прошептал я, безвольно опуская руки. — Ни с женщиной, ни с мужчиной. Никогда.
Она замолчала на полуслове. Удивленно вскинула бровь и неловко пробормотала:
— Да? — как-то смущенно произнесла жена, складывая руки на груди. Неужели и правда думала, что я хожу налево? — Ну, даже если и так, это ничего не меняет. Тебе плевать на меня. И всегда было плевать.
Я хотел возразить, но она не позволила перебить себя:
— Не спорь со мной! Я знаю, о чем говорю! Хочу только понять, что у тебя было с тем мужиком. Стас или как там его…
Отчаянно замотав головой, я тяжело опустился на кухонный табурет и залпом допил вино из бокала.
Нет, черт, нет. Я не хотел ей говорить. Не хотел врать. Но ведь и правда тоже безумная и омерзительная! Что лучше?..
— Ничего, Маш, — слабо прошептал я, виновато поглядывая на нее из-под ресниц. — В студенчестве по пьяни перепихнулись, а потом я попытался разорвать с ним все контакты, но жизнь будто специально сталкивала нас. Я не видел его с того самого случая на катке, представляешь? А теперь… — алкоголь развязал мне язык, меня откровенно несло, — а теперь я узнал, что нам предстоит работать вместе, и что он все это время помогал мне. Я думал, пройдет время, и все забудется, но я не могу, — слышишь? — не могу забыть его.
Она присела на корточки рядом со мной и осторожно отвела мою руку от лица, сжала, погладила костяшки пальцев…
— Я не злюсь на тебя за это, — вздохнула она, заглядывая мне в глаза. — Я была так влюблена и совсем не замечала, что интерес с твоей стороны нулевой. Думала, ты просто флегматичный такой или стесняешься. Должна была заподозрить еще когда ты мне сделал предложение. Так быстро, спустя полгода недоотношений.
— Маш…
Она всхлипнула и смахнула слезу.
— Но я злюсь на тебя за то, что ты не сказал мне. Ты использовал меня, прикрывался мною. Боялся, что тебя рассекретят, да? Потому так сразу женился, ребенка заделал, чтобы все как у всех?..
Я сполз на пол и обнял ее, прижимая к своей груди. Она вздрогнула, цепляясь пальцами за мои плечи.
Забормотала что-то невнятное, а у меня сердце надрывалось от ее жалобного голоса. Наверное, только сейчас я понимал, как гадко поступил. Из-за своих страхов и комплексов я лишил ее, возможно, настоящей любви. Кто знает, может, она бы встретила мужчину, с которым была бы по-настоящему счастлива? Который помнил бы, какие цветы она любит, какой шоколад ненавидит, на что у нее аллергия? Может, если бы не я…
— Что теперь будет, Макс? — глухо спросила она, поднимая на меня заплаканные глаза. — Ты уйдешь к нему, да?
Я растянул губы в дурацкой улыбке и ошарашенно переспросил:
— Что? Уйду к нему? К Стасу? К… мужику?
— Ну ты же гей, — она стерла слезы тыльной стороной ладони и нервно всхлипнула. — И Стас этот твой, раз помогал, значит, тоже…
Я скривился от ужаса, представляя себе на мгновение картинку нашего общего с ним быта.
Ага, рассеченные брови, выбитые зубы, фиолетовые синяки, сломанные ребра… и страстный секс в перерывах между кровавым побоищем.
Не самая радужная перспектива.
— Нет, Маш, — я сильнее прижал жену, утыкаясь носом ей в волосы. — Нет.
========== 5 ==========
