Макс снова торопливо опустил глаза на растрескавшийся асфальт и судорожно вздохнул. Ладно, пусть так. Пусть думает, что он просто испугался.

— Давай сегодня по домам спать, а завтра нажремся? — почти жалобно попросил он, и Стас согласно кивнул.

========== 1 ==========

Неделю назад

POV Стас

— Какой-то ты слишком счастливый, — подозрительно прищурился Тоха, задумчиво повертев в руках стакан. — Обкурился, что ли?

Я только фыркнул и покачал головой. И решил перевести разговор на другую тему.

— Расскажи лучше, что там у вас с Сережкой?

Друг откинулся на спинку дивана, устремляя невидящий взгляд в окно.

— Хочу раскрутить его на секс.

— Что мешает? — приподнял я бровь.

— Не тупи, парень, — хмыкнул Антон. — Его девственность мешает. Я боюсь сделать ему больно.

Я даже пивом подавился.

— Ты?! Боишься сделать больно?! — во все глаза глядя на него, вскрикнул я. — Черт, ты правда втюрился?

Тоха смутился и как-то растерянно пожал плечами, развел руками, мол, ну так получилось, и я решил больше его не доставать. Зато он решил ответить мне, кажется, той же монетой:

— Так, а что там наш дорогой друг Максик?..

— А что Максик? — скроив невинную морду, легко произнес я. — Палевный он очень. Но… — я был, наверное, слишком пьян, чтобы мыслить здраво, потому говорил то, что думал: — но красивый.

Повисло тяжелое молчание, за которое я понял, что…

— … спалился, — будто продолжил мою мысль Тоха, забираясь с ногами на диван и пододвигаясь ближе ко мне. — Ты запал на него!

— Нет!

— Да-а, — удовлетворенно протянул он. — Да, я знал! Чувствовал это, знаешь? Гей-радар в действии!

— Заткнись!

— У-у и когда же ты понял, что втютёхался, а?

— Ты придурок! — я несильно ударил его кулаком в бок.

Он только посмеялся и, слащаво вытянув губы трубочкой, поинтересовался:

— Ну и когда ты собираешься трахнуть эту принцессу? Давно у тебя мальчиков не было, да?..

Я оскалился, мечтая врезать ему, но на этот раз так, чтобы он заткнулся. Вот не хотел говорить! Знал, что эта ехидная скотина все перекрутит и опошлит!

— Принцесса — это твой Сережа, а Макс отбил бы тебе печень за такие слова, — холодно оборвал я его, но мои слова вызвали только смех этого придурка.

***

Две недели назад

POV Макс

Утром я проснулся от приятного запаха свежей выпечки, что на весь дом разносился из кухни. Прислушался.

Явно двоюродная сестра что-то готовит…

Разлепив глаза, я увидел рядом с собой спящего Стаса, в непростительной близости ко мне. Нет, я ничего не имел против, спать с кем-то в одной постели, пусть даже с другом, оказалось на удивление приятным занятием, но он занял две трети кровати, а это непозволительная наглость…

Приятное занятие?.. Черт, нет, ерунда, мы просто вчера попали под дождь, замерзли и, кажется, немного простыли.

Ничего такого. Это кто-то другой не спал полночи, прислушиваясь к его дыханию, рассматривая в полумраке расслабленное лицо, борясь с желанием коснуться пальцами, проследить линию бровей, носа, скул. Это не я мучился от стояка и едва ли не задыхался от ужаса, осознавая, что стояк этот неспроста.

Это кто-то другой, не я, потому что на меня это не похоже.

— Блять, — глухо выматерился я, поворачиваясь на другой бок.

От вчерашней паршивой погоды не осталось и следа. В окно било яркое солнце, под одеялом была такая парилка, что я со стоном оттолкнул его от себя и потянулся, едва не задев локтем Стаса.

Странно, горло действительно уже не болело да и вообще никакой простуды не чувствовалось.

Будить Стаса, чтобы узнать о его самочувствии, было бы глупо.

Тихо встав с поскрипывающего дивана, я прошел в ванную комнату, отчего-то пытаясь оставаться незамеченным сестрой, которая точно решит выяснить, кто этот парень, что вчера буквально притащил меня на себе, засунул в горячую ванную, а потом еще бегал заваривал чаи, хотя и сам продрог так, что зубы стучали.

Мой друг. Просто мой друг и очень хороший человек.

Когда я вернулся из ванной, очень хороший человек уже не спал.

— Как самочувствие? — бодро спросил я, решив тоже проявить заботу, и положил руку ему на лоб.

Температуры не было, озноба тоже, судя по всему.

— Горло немного болит и слабость какая-то, — стягивая с себя одеяло произнес Стас, как-то многозначительно улыбаясь. — Ну, и кто был прав? А я говорил, что пойдет ливень, а ты: «Февраль, дождей не будет…»

Я показал ему средний палец и, мстительно улыбнувшись, всей тушкой навалился сверху, так что у него, кажется, дух выбило. Простонав несколько матерных слов, он попытался спихнуть меня, и я, вздохнув, перекатился через него и улегся рядом.

— Как в тебе умещается изящество лани и грация бегемота? — проворчал Стас, восстанавливая дыхание.

— Будешь мне дифирамбы петь лирическими строчками, Есенин хренов? — пробубнил я, сворачиваясь клубочком и отодвигаясь от него подальше. Действительно, чего это я…

— Обязательно. При следующей встрече подарю тебе цветы, — издевательски протянул он и вдруг несильно толкнул в бок, а потом дернул футболку вверх, оголяя мой живот.

— Что ты делаешь? — с удивлением глянул я на него, замирая. От легкой щекотки по телу побежали мурашки.

В башке забилась предательская мыслишка: «Лишь бы не встал!»

Стас царапнул ногтем кожу над тазобедренной косточкой, окидывая меня мутным взглядом, и тихо ответил:

— Я не думал, что у тебя есть пресс.

— У тебя тоже есть пресс, — недоуменно буркнул я и посмотрел на свой голый живот, проверяя, не пропали ли мышцы, что я так долго качал, и прикусил губу, смутившись.

— Конечно, — как-то отстранено произнес Стас и отдернул футболку. — Ну, так мы сегодня пойдем в кино? Или будем дома тюлениться? Можем поехать ко мне или еще чем-нибудь заняться.

Я сел поудобнее, подобрав ноги, чувствуя себя почему-то очень неуютно и одновременно с тем комфортно. На душе стало так тепло от мысли, что мой друг хочет провести со мной этот день, что он не устал от моего общества, что он…

— Ладно, давай в кино, — пытаясь скрасить неловкость, пробормотал я. — Там, кажется, сейчас какой-то ужастик, мультики и мелодрамы.

— Только не мелодрамы, — закатил глаза Стас. — Ненавижу этот жанр. И драмы тоже терпеть не могу.

— Да? — удивленно переспросил я, вскидывая бровь. — Почему?

— Любовь, как и страдания, красивы только в книжках. На самом деле эта мясорубка, которой нужно избегать.

Я дернул плечом и уставился на него удивленно. Что он хочет этим сказать? Что, черт возьми, происходит?

— К чему ты ведешь?

— Любовь — это наша слабость, а другие этой слабостью пользуются.

— Жестоко, — эхом отозвался я. — А почему же тогда все так хвалят ее?

Стас только ухмыльнулся:

— Любовь груба и разрушительна и не имеет ничего общего с легкой, как крылья бабочки, влюбленностью. Любовь подобна снежной лавине, в то время как влюбленность — лишь снежинки на твоих волосах.

Я замер, недоуменно уставился в его голубые глаза.

— На моих волосах? — нервно переспросил я.

Краснов улыбнулся.

— Образно, — он, кажется, ни капли не смутился, потому что ровным тоном процитировал строки одного из тех заученных стихов, что читал своим девкам, соблазняя: — Не виноват никто ни в чем: кто гордость победить не мог, тот будет вечно одинок, кто любит — должен быть рабом.

Я нервно сглотнул и почти обиженно пробурчал, хотя и сам не мог бы сказать, откуда взялась эта горечь в голосе:

— Если влюбленность так уж плоха, разве не проще и вовсе ничего не чувствовать?

— А разве это от нас зависит?

***

— У меня есть подружка одна… — Макс пьяно хихикнул и подпер голову рукой. — Она говорит, что сексуальное желание у женщин частенько притуплено, да и они проще относятся к тому, с кем иметь отношения. Говорит, что поцелуи по пьяни — норма.

— И ты думаешь, это правда?

Макс ничего не ответил, только загадочно улыбнулся и заказал еще виски. Его явные намерения напиться вызывали подозрения, но Стас не стал зацикливаться на этом. Хочет — пусть пьет. Он ему не нянька.