Драко сорвался с постели в крохотной комнате больницы, когда его вызвали к маленькой девочке в педиатрию с припадком около пяти утра следующего дня. У неё и так была назначена операция на утро, так что Малфой её и провёл, неизвестно благодаря каким силам стоя на ногах.

Гравитация в одиночку явно не справлялась.

Ему требовался хороший кофе, но больничным Малфой уже был сыт по горло. Короткая прогулка до ближайшего кафе, и, уже стоя на кассе, Драко вдруг вспомнил, кто ещё наверняка просиживал часы в палатах, не смея уйти. Почему-то он знал, что Гермиона никуда не уехала, хотя могла.

— Американо и латте с карамелью и двойными сливками, пожалуйста.

Его голова раскалывалась от многих часов работы, к которым он, безусловно, привык. Но мысли об одной только Гермионе умудрялись скрашивать всё его существование.

Драко вернулся в больницу и прошёлся по списку всех, кого оперировала Грейнджер вчера с какой-то сумасшедшей одержимостью. Взгляд зацепился за одно имя. Малфой просто знал, что она там будет, и направился в сторону реанимации, ожидая увидеть Грейнджер возле спящей уже восемь часов беспробудного сна Эллисон Ланкастер.

Она сидела на стуле в углу с картой на коленях и, согнувшись над листом, старательно выписывала что-то на нём. Даже отсюда Драко видел всю усталость, залёгшую синяками у неё под глазами.

Он оставил обе чашки кофе на стойке у медсестры, сделал к палате несколько шагов и, отодвинув стеклянную дверь в сторону, посмотрел на девушку — ту, что была укутана проводами рядом со множеством экранов и показателей. А потом на Грейнджер, которая уже заметила его присутствие.

— Ты просидела тут всю ночь? — голос звучал чуть более обеспокоенно, чем следовало бы. Она кивнула, возвращая внимание Эллисон на кровати. — И как она?

— Без изменений, — печально отозвалась Гермиона с тяжёлым выдохом. Малфой положил руку ей на плечо, поглаживая, чтобы успокоить. Безусловно, он нервничал, но переживания Грейнджер казались более сильными. Прежде чем Драко озвучил свой вопрос, она успела прочитать его мысли.

— У неё тоже никого. Родители погибли, братьев и сестер нет. Она ехала в Сиэтл за новой жизнью, купила здесь дом. А теперь… вот.

— Тоже?

— Автокатастрофа. Пару лет назад.

Драко спрашивал о ком-то из её подопечных, о ком-то, за кем она следила. Но получил другой ответ. Совсем другой, заставивший его содрогнуться. Он опустил взгляд на Гермиону и тогда понял, почему так тяжело ей давался этот день. Это были не только воспоминания, связанные с войной, как у него. Она знала, что такое стоять на месте близких и слушать эти страшные слова:

«Мы сделали всё, что могли».

Знала, каково это — когда крошится сердце.

— Пойдём, — Малфой подхватил её ладонь, утягивая с кресла в сторону двери. — Тебе нужно поспать.

— Драко, нет, — Гермиона даже с места не сдвинулась, почти вырывая его руку. — Я никуда не пойду.

— Если что-то пойдёт не так, мы оба нужны ей в хорошем состоянии, чтобы помочь. Тебе для этого требуется сон, — его строгий голос заставил её задуматься. Искорка здравого смысла мелькнула в её глазах.

— Я просто хочу, чтобы рядом с ней был кто-то… Я бы хотела, чтобы меня ждали.

— Поттер бы весь мир на ноги поднял, чтобы тебя вытащить, и не сомкнул бы глаз.

— Значит, и я не имею права её бросать, — она подняла свой взгляд на Драко, и в нём было так много мольбы, что он почти согласился. Но в итоге Малфой придержал её за локоть, всё-таки утаскивая к выходу против её воли. Всё равно он был сильнее, хотела Грейнджер того или нет.

— Ты её не бросаешь.

Драко вручил ей стакан с кофе, как только они оказались за пределами реанимации, и намеренно сжал её пальцы своими, чтобы она не смела отказываться.

— Уйти, чтобы поспать и набраться сил, — не предательство, Грейнджер. Она — не единственная пациентка, к тому же.

Гермиона выдохнула и отвела взгляд в сторону. Может быть, это был стыд или сожаление, трудно сказать наверняка. Но то, как она кусала губы, говорило ему о многом. Поэтому и руки её Малфой не торопился отпускать.

— Она единственная в таком критическом состоянии. Остальные, — рваный вздох, граничащий с истерикой, — или в порядке, или мертвы.

— Ты заслужила отдых, — настаивал Драко. Она наконец вернула ему своё внимание и улыбнулась.

— Сам-то спал?

Он кивнул.

— Пару часов. Больше не удается.

— А зелья?

Но на это Малфой только покачал головой, поджимая губы. Наверное, это глупо — так убегать от всего. И эта мысль как раз отразилась на её лице, превращая сожаление в злость. Оглянувшись по сторонам, чтобы лишний раз не поднимать такую тему в кругу магглов, Грейнджер грубо схватила его за ткань халата и потянула в ближайший коридор.

— Драко Люциус Малфой, чёрт тебя подери, — замахнувшись, Гермиона ударила его в грудь ладонью. — У тебя был талант в зельях! У тебя были такие возможности дальше это развивать! — Ещё один удар. — Золотые руки! Даже я не могла тебя обойти. А ты наплевал?

Малфой слишком устал, чтобы ругаться с ней. Скажи она ему это ещё сутки назад, он был бы зол, что она не понимает. Да, отказался. Да, ушёл. Но сейчас Драко действительно не находил сил с ней спорить. Он накрыл рукой её тёплые пальцы, аккуратно сжал, но не отстранил.

— Наплевал, — просто согласился он. — А ты плевать хотела, что у тебя было любое место в мире магии, и сбежала к магглам.

— Да не было у меня никакого места. Думаешь, подруга знаменитого Гарри Поттера была нужна кому-то? — она рассмеялась горько и язвительно, откидывая голову назад на пару секунд. — Смешно. Уж кто-кто, а ты должен понимать, что это так не работало. Всё своими силами, Малфой. Плевать всем было на ордена.

— Поттер получил место главного аврора, даже школу не закончив, — возразил Драко.

— Именно, Гарри получил. Мы с Роном шли сами до всего, и никакое «Мы помогли выиграть войну» для нас не работало, — конец фразы она буквально выплюнула ему же в лицо, дёрнула руку и сделала несколько шагов ему за спину. — А у тебя были такие таланты.

— Не тебе судить, какие таланты у меня были в школе, Грейнджер, — теперь уже в нём начинала играть та самая злость. Вся усталость, всё напряжение вылезали наружу, а Гермиона буквально его провоцировала. — Не ты ли сказала, что спасение жизней — это невероятно?

— Я даже не думала, что ты отказался от всей магии, — она всплеснула руками, повернувшись к нему. Обвиняющим тоном она высказывала свои претензии. Как будто он был виноват во всём. — Я думала, ты практикуешь беспалочковую. Я думала, ты занимаешься зельями. Сколько пользы ты мог бы принести! А ты просто убежал.

— Я приношу чёртову пользу каждый сраный день! — Драко закричал, ударяя кулаком по стене рядом с собой. Гермиона выкрикнула следом, даже не дослушивая:

— Ты делаешь недостаточно!

И только его злость начала закипать в крови настолько, что он смог бы вдавить Гермиону в стену и заставить замолчать, всё испарилось. Драко смотрел на неё, хлопая глазами, пока в ней ещё таился гнев. Но не на него… Она говорила не о нём.

Грейнджер говорила о себе.

— Кто тебе это сказал? — уже ровным тоном спросил Малфой. Настолько тихо, что наверняка она могла и не услышать.

Удивлённая внезапным спокойствием, она впала в ступор на несколько секунд.

— Что?

— Кто сказал тебе, что ты делаешь недостаточно? — громче, отбивая каждое слово, повторил Драко. Гермиона всё ещё не понимала. Или делала вид. Малфой не знал. Она стояла посреди коридора, растерянно открывая и закрывая рот, но так и не находя слов, чтобы что-то сказать. — Поттер? Уизли? — продолжил давить он. — Сколько лет назад это было?

— Много.

Это было сказано холодно, отстранённо, и Малфой почувствовал себя за бортом её корабля. Она прочертила между ними линию чёрным ярким маркером, и теперь он будто и не имел права её нарушать.

Но Драко не был бы самим собой, если бы не перешагнул через неё, наплевав на все рамки. Он схватил Гермиону за руку и дёрнул на себя так, что она пошатнулась и практически упала ему на грудь. И теперь он мог смотреть на неё сверху вниз своим угрожающим взглядом. А она чувствовала себя беспомощной.