Она смотрела на свое отражение в зеркале, повернувшись спиной, кончиками пальцев задевая черный рисунок и рассматривая его, пока все до одной линии не поплывут перед глазами. Её все еще мокрые после душа волосы были перекинуты на другую сторону. И глаза, впервые за много недель, были по-настоящему красными от слез.

Гермиона осознала, как же чертовски сильно она скучала по таким простым вещам, как нежность. Объятия. Поцелуи в макушку. Ей очень не хватало всех тех частичек её жизни, которые дарили близкие ей люди. Если Орден был семьей, в которой были ошибки и неверные шаги, то Пожирателей связывала лишь власть. Грейнджер не была уверена, что ей позволено так думать и проводить подобные сравнения.

Голова раскалывалась от продолжительного дня, начавшегося с убийств, а закончившегося многочасовым поиском в библиотеке. Девушка аккуратно убрала с кровати книги и записи, наткнулась глазами на пергамент с единственным словом, выписанным аккуратным почерком. И, подхватив его, разорвала на кусочки. И так всё было ясно.

Она залезла под одеяло, укуталась по самые уши и, в надежде спрятаться от всего мира, наконец уснула, глубоко в душе надеясь, что просыпаться не придется.

*

— Мой Лорд, — Гермиона постучала в двери комнаты и, только услышав утвердительный ответ, зашла внутрь. Мужчина стоял у окна, надменно наблюдая за тем, как внизу одну из девушек-шпионок Ордена грязно мучают уже который час. Её крики отдавались эхом от стен, наполняя весь дом, но Грейнджер уже почти игнорировала их.

Волан-де-Морту же доставляло особое садисткое наслаждение наблюдать за слезами и мольбами несчастной в руках Пожирателей. Гермиона поежилась, сильнее ухватилась за книгу и кашлянула, обращая внимание Тома на себя.

— Я нашла кое-что, что может вам помочь, мой Лорд, — неуверенно начала девушка, выкладывая на стол чуть дряхлую, старую книгу с потертыми желтоватыми страничками. Он подошел к ней, ожидая дальнейших разъяснений, пока змеиные глаза уже бегали по строкам. — Это ритуал, который поглощает магию из других людей. Нужно семь человек, которые навсегда лишатся своих волшебных сил. Все, что принадлежало им, перейдет к вам.

Лорд хмыкнул в задумчивости.

— Я не уверена, что есть еще какие-то способы.

— Значит мне нужно выбрать семь самых сильных волшебников, магию которых я хочу поглотить? Это не навредит мне?

Гермиона провела пальцем по одной из строк. — Здесь важно соблюсти определенный баланс сил. Если переборщить с магическим потенциалом, то ритуал сделает из вас скорее обскура, чем волшебника. Это убьет Вас если не мгновенно, то довольно скоро.

— Хммм, — задумчиво промычал в ответ Реддл, поглаживая подбородок двумя пальцами. — Кого бы ты предложила?

— Мне сложно судить.

— Но всё же, — настаивал он.

— Я не могу взять на себя такой выбор, мой Лорд, простите, — она виновато посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Недовольство проскользнуло в его выдохе, но более давить он не стал. — Мне стоит подготовиться?

— Нет. Проведение ритуала влечет за собой множественные риски, я не могу лишиться тебя. Думаю, что знаю, кому могу это поручить, — Волан-де-Морт подхватил книгу, — здесь все, что стоит знать?

— Абсолютно, — подтвердила девушка.

— Хорошо. Спасибо. Ты свободна.

*

Когда новость ударила по её голове, словно молния среди ясного неба, её ноги подкосились. Ей пришлось незаметно опереться на ближайшую колонну, чтобы не упасть, когда последнее имя прозвучало в списке. Почему она вообще, черт подери, предложила это.

Гермиона еще никогда так не жалела, что маховик времени уничтожили.

Она бы вернулась в прошлое. Для многих вещей, но так как ошибки даже недельной давности уже было не исправить, то вот события, произошедшие менее суток назад — вполне. Ей так хотелось… четыре оборота, может пять. И на пару часов назад, чтобы сжечь злополучную книгу.

Имя стучало в висках, готовое вот-вот разорвать в щепки черепную коробку.

Она не успела зайти в зал, где за длинным столом еще оставалось её место под руку с Лордом. Тошнота подступила к горлу, и Гермиона даже не успела осознать, когда оказалась в другой части дома, прижимающаяся к стене. В жалких попытках убежать от собственных поступков, она затаилась в самом углу и опустилась на пол.

Она обрекла семь человек практически на смерть.

Она обрекла на это Драко Малфоя.

*

Ей давно не было так плохо и так больно от своих ошибок. Каждая частичка души кричала о вине, и именно это чувство расплывалось по телу, ведь так и должно было быть. Её мозг лихорадочно шерстил все известные ему книги и информацию в поисках способа вернуться назад во времени, и все исправить.

За каждым шагом вниз по лестнице стояли тысячи мыслей разного содержания, но ничего нельзя было поменять. Некоторые ошибки были допущены, а если бы и не были, то в любом случае были бы другие. Альбус Дамблдор считал, что как бы не поворачивалась история, итог будет одним и тем же. Был ли он на самом деле прав?

Выходит, что Драко суждено лишиться всей магии и стать изгоем в магическом мире, научиться жить как маггл. Ну или погибнуть от отчаяния, когда вся жизнь уже не будет прежней?

Гермиона нашла его в саду Мэнора, в котором сегодня утром состоялась встреча. Среди белоснежных пионов и роз, он сидел на качелях, старых и заржавевших, и заламывал пальцы, уставившись в никуда.

Под серыми облаками его склоненная к земле фигура казалась сломанной болью. И Грейнджер знала, что ему не до нее, но она просто хотела… поговорить? Она понятия не имела, что собирается ему сказать. Не могла же она честно признаться, что лишь её вина в том, что он лишится волшебства навсегда. Драко возненавидел бы её, а она могла бы ему помочь.

Может быть даже помогла бы ему спрятаться далеко, стерла бы память обо всем, что связано с Лордом, и научила бы его жить по-другому, лишь бы только исправить то, что натворила. Гермиона чувствовала себя обязанной хотя бы попробовать его утешить.

Ему это было нужно.

Но она стояла там, бессмысленно наблюдая за его крошащимися в осколки остатками прежней жизни, и не находила в себе сил подойти.

Поэтому сбежала. Так же, как делала это всегда.

*

Но Гермиона была бы не собой, если бы просто села со сложенными руками. Справившись со своими обязанностями днем, она на трясущихся от изнеможения ногах дошла до библиотеки. Книгу за книгой она выкладывала на стол, пока места не осталось. Тогда она отсортировала их по алфавиту, наколдовала второй столик, и разместила все по темам.

А затем по книге начала перебирать в поисках информации. То, что не подходило отправлялось назад на полку. То, что было хоть приближено к теме, оставалось на полу. Темная магия, ритуалы, спасение души, крестражи.

Слова плыли перед глазами, прячась за слезами от усталости, но Гермиона продолжала искать, сколько бы времени это не заняло. Закат сменился глубокой ночью, а у нее была лишь одна зацепка.

И то не имеющая никакого отношения к тому, что на самом деле будет происходить. Она уткнулась в ладони, сдерживая всхлип отчаяния, уронила голову на раскрытые страницы. Решения нет… его не существует.

У каждого действия есть противодействие.

Жаль только, что далеко не всё можно обернуть вспять.

Закрыв глаза, Гермиона попыталась хоть на секунду представить, как это будет происходить. Лишение магии, на самом деле, это огромная боль, которую нельзя унять. Из всего твоего существа вытягивают то, что делало тебя человеком. Грейнджер просто рассчитывала на другой выбор. Ей нужно было перечислить тех, кого она считала подходящим. Убить и отобрать магию у Беллатрисы, у Долохова, у Яксли. Да, черт их дери, идеальные кандидаты.

А в идеале и молчать про баланс силы ей нужно было. Идиотка, просто идиотка.

Гермиона не заметила, как её окутали тонкие чары тепла, пока она продолжала корить себя за совершенное. Не заметила и то, как уснула, лежа на открытых страницах.