Неделя молчания, а потом одна короткая игра вопросов и ответов.

Иногда они значили много, иногда были о чем-то простом, вроде книг и любимых цветов. Гермиона поймала себя на том, что считает дни через месяц после того случая его пытки у ее ног.

— Ты привязалась к этому мальчишке.

Не вопрос, утверждение. Нельзя было ждать от Волан-де-Морта каких-то отеческих разговоров. Но и тон был мягче обычного, и его позу нельзя было назвать напряженной. Он стоял, опершись о край стола, и смотрел на расположение крошечных картонных фигурок на карте Англии.

— О ком вы, мой Лорд? — невинно спросила Гермиона, и так зная, о ком пойдет речь.

— Давай ты не будешь пытаться мне врать, а я не буду жесток, — уже жестче отрезал мужчина, строго взглянув на девушку подле себя. Почему-то она редко задумывалась о том, что он в трое старше её, а воспринимает чаще, как равную себе. Хотя нет. Равного себе он не считал никого. Том смягчился, увидев её кивок. — Я говорю о Малфое. Младшем.

— Я не имею привязанности к кому бы то ни было. Это… довольно опасно в наше время, разве не так? — и ведь это даже не было ложью…

— Я привязан к тебе, — неожиданно для них обоих честно признался Лорд. — К тому, как ты думаешь и как действуешь. Разве это делает меня слабым?

— Нет, но… — она запнулась. — Для чего вы говорите мне это?

Он пожал плечами.

— Я подумал, что ты многому могла бы его научить. Он слаб, не уверен, от него легко можно ждать предательства. Я не забыл его ошибку с Дамблдором, а теперь ситуация повторяется и с Уизли.

— Не боитесь, что его неуверенность передастся мне? — приподняв бровь, полюбопытствовала Гермиона.

Лорд рассмеялся в ответ на её вопрос, потом улыбнулся и покачал головой.

— Нет, поверь мне. Орден был способен посеять в тебе сомнение, но теперь ты здесь. Общение с Драко Малфоем не сделает тебе ничего плохого, но поможет мне вырастить из него сильного солдата. У него великий потенциал.

— Другие Пожиратели могут почувствовать угрозу от него, — попробовала напомнить Грейнджер, но и этот вариант он откинул.

— Люциус уже слаб, он не станет соперничать с собственным сыном. Как и Беллатриса, и Долохов. Все они знают своё место. Нам нужно найти и место Драко, — спокойно проговорил Лорд, а затем через секунду добавил. — Я… мне нужно, чтобы ты поискала кое-что для меня.

Она удивленно хлопнула глазами дважды, затем с особой внимательностью посмотрела на Лорда.

— Они уничтожают крестражи. И большинство из них, кроме Нагайны, уже не в моих руках. Мне нужен новый способ поддерживать в себе жизнь.

— Я не уверена, что части души могут собраться в одну, мой Лорд.

— Я не хочу снова сделать её цельной. Я хочу иметь силы жить с одной седьмой от этой души.

— Поищу что-нибудь… — она провела пальцем по краю стола, раздумывая над его словами. — Может быть есть у вас что-то конкретное на уме?

Он посмотрел в сторону, чуть наклонив голову, что обычно Гермионой воспринималось как то, что он думает над вопросом. И пока не стала прерывать его размышления, просто сосредоточившись над задачей самостоятельно.

— Я слышал о ритуале, который поглощает магию из других, — сообщил Лорд, снова возвращая ей свой взгляд. — Но это лишь слух, как и все, что связано с ритуалами. В наше время они практикуются…

— Редко, — подтвердила девушка. — Вы правы, информации о такой магии немного. Но я думаю, что могу поискать.

— Хорошо, — коротко откликнулся он и махнул рукой, бросая негласное «свободна». Когда она разворачивалась, чтобы уйти, он снова окликнул её.

— И Гермиона. Я не хочу, чтобы ты говорила об этом кому-либо.

— Конечно, мой Лорд. Хорошего вечера, — наклонившись в легком поклоне, Грейнджер скрылась за дверью, унося тяжелые мысли с собой.

*

— Грейнджер в библиотеке. Некоторые вещи не меняются, — Малфой усмехнулся, снова показываясь в проеме комнаты. Среди полок, наполненных книгами, тусклым светом от свечей, Гермиона сидела за столом рядом с целой стопкой произведений. Она на секунду обратила внимание на вошедшего Драко и тут же захлопнула книгу перед собой.

— Что читаешь?

На нем была черная рубашка, расстегнутая на пару пуговиц у воротника, и, он казался более довольным, чем обычно. По крайней мере, прежней мрачности, выражавшейся в нахмуренных бровях или сжатых губах, не было.

— Не твое дело, — неожиданно грубо ответила Гермиона, будучи абсолютно не в настроении разговаривать с ним. Она хотела провести тихий вечер после тяжелого дня, копаясь в литературе, но мечтам было не суждено сбыться.

Он аккуратно подхватил пальцем обложку книги, чтобы посмотреть на блестящее золотом название.

— Любопытно. И зачем тебе это?

— Я же сказала. Не твоё дело.

Драко чуть вскинул брови, все еще усмехаясь, и отпустил обложку. — Ритуалы, темная магия. Строишь заговор?

Слово «нет», похоже, не существовало в словаре Малфоя, и его настойчивость могла бы бесить, но злости девушка по каким-то причинам не испытывала. Ну или, по крайней мере, не на его дотошность.

— Нужно быть готовой ко всему, — снова коротко и резко она дала ответ.

— Чего ты ощетинилась, Грейнджер, — он чуть свел брови, подхватил её лицо за подбородок и вынудил посмотреть на себя. Его прикосновение обожгло горячее любого раскаленного металла. Первое за многие месяцы, даже годы, чересчур аккуратное даже для него. Выражение его лица сменилось за секунду и снова обрело привычную озабоченность и даже волнение. — От тебя разит смертью.

Причина её сегодняшнего плохого настроения и желания побыть наедине со своими проблемами и мыслями.

Гермиона отвела взгляд в сторону, посмотрела на колышущееся пламя свечи, лишь бы Малфой не рассмотрел за её внутренним барьером всю правду. Она сама не понимала, почему хотела это скрыть, очевидного было достаточно.

— Сколько? — короткий простой вопрос со сложно дающимся ответом. Число застряло в горле, и вместо признания Гермиона сделала очередную попытку его оттолкнуть.

— Я не хочу об этом говорить.

— Сколько, Грейнджер, — настойчивее повторил Драко, чуть сильнее надавливая указательным пальцем.

Она закрыла глаза не больше, чем на две секунды, сглотнула и, выдохнув наконец, выдала ему ответ. — Пятеро.

Реакцией его было то, что он повернул её лицо чуть в сторону и наклонил голову, взгляд впился туда, где пульсировала её сонная артерия. Второй рукой Малфой откинул несколько её шоколадных прядей назад и тут же отпрянул. — Раздевайся, — коротко приказал он.

— Что? — Гермиона удивленно посмотрела на него в ответ.

— Ты слышала. Раздевайся.

— С какой стати? — самозащита крылась в злости, и теперь её кровь медленно начинала закипать от такой наглости.

Драко не стал ждать, пока она сломается под его давлением и выполнит то, что ему было нужно. Он дернул её за руку на себя, вынуждая встать, до того, как она могла бы выдернуть запястье из хватки, развернул за плечо спиной к себе и застыл.

Она была в черном, как и всегда. Любые другие цвета казались неуместными, когда ты Пожиратель Смерти. Какой бы было глупостью надеть что-нибудь желтое, например, правда? Атласное платье ей было по колено, с ровным строем крошечных пуговиц вдоль позвоночника.

— Что ты дел-

Гермиона и закончить предложение не успела, сменив его испуганным криком, когда Драко схватился за ткань и дернул ту в стороны. Атлас порвался, пуговицы посыпались на пол, а он снова замер, осматривая всю поверхность обнаженной спины.

— Твою ж мать…

Она знала, что он там увидит. Попробовала развернуться и прикрыться, но Малфой снова схватил её за плечо и вынудил остаться на месте под её тихий вздох разочарования в самой себе. Даже такой простой секрет спрятать не получилось.

Вся спина Гермионы была покрыта рисунком, напоминающим ветки голого дерева зимой, стволом от поясницы и до самых плеч. Черные вены, ломающиеся и закручивающиеся, отравляющие каждый отрезок кожи своей безумной красотой. Как картина, нарисованная художником с кистью и угольной краской.