За секунду Себастиан успел разглядеть монстра и ужаснуться его чудовищности. Быть может, этот животный страх и спас мужчину, ведь его рука описывала правильный круг в воздухе, а на конце солтора и ладони зарождалась магия, когда волшебник ещё толком не успел понять, как защитить себя. Лапа монстра рассекала воздух в сантиметре от лица волшебника, когда липкая паутина облепила тело чудища и пригвоздила его к стене. Пары мгновений хватило Себастиану, чтобы вскочить на ноги и броситься в сторону выхода из шахты, попутно запуская в тело вендиго заклинания. Эванс как никогда отчетливо слышал, как ледовые иглы впивались в мясо.

Не переставая колдовать препятствия для вендиго, маг добрался до серебряной сетки. Глаза пытались выискать небольшой проход между нитями серебра, который Беатор предусмотрительно оставил для Себастиана. Но когда он наконец нашёл лазейку, сильная рука вендиго схватила волшебника за бедро, из-за чего тот упал. От неожиданности Эванс плюхнулся на проводник, но не успел достать меч из ножен, ведь чудище прижало мужское тело к полу с диким рыком. Трупный запах изо рта монстра вызывал тошноту и спирал дыхание. Себастиан затылком чувствовал чёрный взгляд вендиго и уже успел попрощаться с жизнью, когда чудище опять взвыло, выпуская тело мужчины из крепкой хватки. Волшебник приложил последние силы к тому, чтобы отползти от монстра, не задумываясь, почему тот так себя повёл. Едва его пальцы коснулись волшебного предмета на груди, Себастиан перевернулся на спину и магией сорвал и отправил в вендиго серебряную сеть.

Чудовище оглушительно завопило из-за обжигающего кожу серебра и рухнуло на пол. Только тогда мужчина заметил Беатора, неподвижно лежащего на камнях, и клинок в спине вендиго. Поняв, что стало причиной его спасения, Эванс сжал челюсти и одним движением вытащил меч из ножен.

В шахтах раздался утробный крик вендиго.

========== Часть 5 ==========

Серебряный клинок вошел в вендиго, из-за чего чудище упало на лапы в одном метре от головы Беатора. С противным хрустом меч перевернулся в теле монстра, разрывая мышцы и сухожилия. Кровь горячими каплями падала на пыльный пол, а испарина на лбу Себастиана едва заметно поблёскивала в светившемся зелёном свете зачарованной сети.

Вендиго вопил, но никак не мог остановить эту пытку: серебряные верёвки придавливали его к земле, лишали сил. Однако его тело дрогнуло то ли в последней отчаянной попытке спастись, то ли жизнь покидала отвратительного монстра, но через пару секунд бывшее человеческое сердце лежало на ладони волшебника. Протяжный истошный вой заполнил шахту, когда сердце впервые ударилось вне тела своего носителя.

Себастиан взглянул на Беатора, пытаясь понять, мёртв ли вечно ворчащий гном. Непривычный гнев наполнял тело мага всё больше и больше в то время, пока цепкий глаз пытался разглядеть, вздымаласть ли грудь храброго товарища. И почему-то ярость начинала захватывать разум волшебника, из-за чего ему пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не пронзить сердце чудища, зажатое в его руке, пока вендиго продолжал выть.

***

Языки костра почти что затрагивали небо, очерняя серебряный бок луны. Окружающие группу людей деревья бездвижно стояли в тени, будто были вытесаны из камня, и даже птицы не перелетали с ветки на ветку.

Одна Сарэйа казалась живой. И то лишь потому, что её губы не переставали шевелиться, а правая рука иногда кидала щепотки какой-то травы в огонь. Тихий голос женщины был единственным звуком, который можно было услышать помимо треска костра. Но и она почему-то казалась зачарованной статуей, оставленной своим творцом в этом странном месте. Даже сеточка морщин не придавала её лицу живости и, быть может, во всём были виноваты стеклянные серые глаза.

Себастиан скучающе наблюдал за чародейкой. Даже миска, наполненная травами для ритуала, не разжигала в нём никакого интереса или же внимания, хоть на самом дне посуды лежало кровавое бьющееся сердце вендиго. Даже уродливая голова этого чудища, оставленная у пня, больше не интересовала мага.

— Уверен, что не хочешь остаться выпить?

Эванс улыбнулся вопросу и перевёл взгляд на Беатора с обмотанной грудью. Гном оказался ещё более упёртым, чем представлял Себастиан, и не дал лечить себя эликсирами, хоть Элрики долго уговаривал сородича на быстрое выздоровление. Но кузнец напрочь отказался от такой чести, и Эванс думал, что знал причину. Боль, годами терзающая Беатора, наконец прошла, а сломанные рёбра казались незаметным синяком после пытки проклятием королевских гномов на протяжении десяти лет. Себастиан помнил, как долго приводил товарища в чувство, чтобы именно он снёс голову вендиго и обрёл искупление. Кузец даже не сетовал, что не он вытащил сердце монстра из его груди.

— Уверен, — улыбнулся волшебник. — В Гильдии даётся неделя на то, чтобы вернуться с задания, а мои семь дней закончатся через несколько часов.

Беатор хмыкнул и откинулся на поваленное дерево. Себастиан перевёл взгляд на задумчивого гнома и спящего Элрики в нескольких метрах от головы вендиго.

— Я так понимаю, ты покинешь остров?

— Да, — усмехнулся кузнец. — Теперь, когда месть свершилась, я смогу вернуться домой. Меня тошнит от этого острова. Я не выбирал оставаться тут пленником на десять грёбанных лет, маг.

— Может просто скучаешь по шахтам? Не думаю, что ты спокойно сидел в шахте, дожидаясь чудище, — со смешком сказал Себастиан и перевёл взгляд на несколько белых камней, которые Беатор вытащил из-за пазухи после охоты на вендиго.

— И это тоже, — ответил гном и приложился к горлышку бутылки.

Эванс последний раз посмотрел на грубое и острое лицо гнома и встал с земли. В этот самый момент языки костра ярче прежнего затанцевали в ночи, сопровождаемые заклинаниями чародейки.

— А ты куда пойдёшь?

— Прожигать жизнь в Ирландии. Раз моё имя так узнаваемо, у меня нет возможности свободно перемещаться по миру, но зато в этой маленькой стране я знаю достаточно пабов, чтобы хорошенько надраться или подцепить нимфу.

Беатор с сопением поднялся на ноги и протянул грязную руку волшебнику.

— Буду рад снова вытащить твою задницу из беды, приятель, — просто сказал он.

— Я не люблю этот остров, как и ты, Беатор, но отныне ты станешь моим любимым воспоминанием об этом дерьмовом месте, — ответил Эванс и пожал руку гному. — Я буду беречь его, — чуть позже сказал волшебник, хлопнув ладонью по мечу.

— Надеюсь на это, — усмехнулся кузнец и уставился на огонь.

Себастиан уже далеко отошёл от костра, когда услышал голос Сарэйи. Он остановился, но оборачиваться не стал, ведь уже знал, что она скажет.

— Уйдёшь и даже не попрощаешься?

— Не думаю, что оскорбил твои чувства этим.

— Ты обещал научить меня магии без медальона.

— Всему своё время, малышка, — ответил Эванс, повернув голову на рассерженную чародейку. Он чувствовал аромат трав, которые она всю ночь кидала в костёр. Запах тёмного леса и морозного ветра шёл от её тонких пальцев, дурманя голову.

— Что это значит?

Себастиан не ответил. Лишь крепче ухватил голову вендиго за один из его рогов и двинулся дальше в чащу.

— Ответь мне!

— Ты даже имени моего не знаешь. Думаешь, можешь командовать мною? — наконец обернулся Эванс и рыкнул на колдунью.

Сарэйа почему-то отшатнулась от него, словно от прокажённого, и её пальцы дрогнули.

— Как ты победил вендиго? Его невозможно одолеть.

— Серебряным мечом.

— И только?

Себастиан впервые за вечер взглянул женщине в глаза. Он видел, как сомнения, смешанные с какой-то непонятной эмоцией, плескались в них, из-за чего серый цвет радужки, казалось, становился всё темнее. Эванс усмехнулся этому и склонил голову на бок.

— Серебряной сетью.

— Но как? Их невозможно наколдовать, ведь…

— Я же говорил, что знаю много редких заклинаний, — просто ответил волшебник и отвернулся от Сарэйи.

— Как твоё имя?

— Тебе незачем знать это. Я же всего лишь волшебник.