— Не думал, что твоя голова соображает не только в горизонтальном положении, — продолжил ворчать гном, пока одним ловким движением вытягивал меч из ножен. — Я возьму западную часть, а ты иди осматривай восточные.

— Я и в вертикальном могу! — крикнул ему Себастиан, но тут же осёкся. Тяжёлая ветвь ели тяжело прочертила по крыше с противным скрежетом, а где-то в тени глухо каркнула ворона.

Мужчина проследил, как с дерева сорвались две птицы и полетели навстречу солнцу, оставляя Эванса и Беатора одних в мёртвой деревне. Волшебник со вздохом сжал челюсти и одним движением руки отправил шар света в обступающий деревню лес.

Яркая вспышка осветила корявые деревья, редких ворон, жмущихся на ветвях друг к другу, и старые, но всё ещё хорошо различимые, пятна крови на стволах. От внимательного взгляда волшебника не ускользнуло и то, что трава у одного куста была прижата к земле, будто на том месте долго кто-то стоял. Мурашки пробежалась по спине мага с удвоенной силой, когда он краем глаза заметил огромный кровавый отпечаток на стене одного из домов.

Себастиан медленно приблизился к дому, по которому скользили последние солнечные лучи, с вытянутой рукой наготове. В тот момент, когда он поднял к отпечатку руку, ворона с громким криком сорвалась с ветки, из-за чего Эванс судорожно обернулся и заметил удаляющуюся от него тень. Недолго думая, он запустил в убегающего заклинание, которое, однако, так и не достигло цели. Видя, как что-то непонятной формы и размеров скрылось за одним из домов, Себастиан наплевал на изначальный план и пинком открыл дверь отмеченного кровавым отпечатком жилища.

Мужчину встретила зловещая тишина, которую нарушало только биение его собственного сердца. Эванс, наколдовывая на ходу послание Беатору, чтобы тот шёл в этот самый дом, медленным шагом двинулся из прихожей в тесную спальную комнату.

Половицы под его ногами противно скрипели, а пыль с улицы лезла в нос и рот. Себастиан слышал, как на улице внезапно смолкли все звуки, а вечер за разбитыми окнами стал будто бы темнее. Лишь высовывающаяся из облаков луна, которую можно было легко разглядеть сквозь обломки крыши, освещала захламленные вещами бывших владельцев и грязью с улицы комнаты. Под ногами Эванса шуршали листья и размокшие из-за дождей книжные страницы, из-под которых выбегали тараканы и другая противная живность.

Свет солтора и луны позволяли прочесть уцелевшие обложки и исписанные тетрадные листы, которые валялись не под дырами в крыше. Детские сказки, детские рисунки, чей-то аккуратный почерк в рваном письме, который начинался со слова «прощай», усеивали пол у сломанного шкафа. Себастиан аккуратно отбрасывал листы мысом ботинка, не прекращая прислушиваться к звукам на улице, которых всё так же не было. В доме не было никаких ценных или интересных вещей, кроме глубоких кровавых следов когтей, которые исполосывали полы и стены. Эванс никогда не видел ничего похожего раньше, хотя много где побывал, много чего видел.

— Что за чёрт? — спросил сам у себя Себастиан, проводя пальцами по чётким следам когтей и человеческим окровавленным отпечаткам.

Сфокусировавшись на доказательствах страшной бойни в шахтёрской деревне, мужчина сначала не понял, из-за чего вдруг раздался хруст. Зловещие тени пугливо попрятались за стенами, когда маг повернулся к двери с напряжённым взглядом и глухо бьющимся сердцем. Открытая дверь выглядела словно портал в другой, менее страшный мир; заросшие тропинки деревни манили к себе, обещая вывести волшебника в безопасное место, но вот ворон, стоящий прямо на пороге и вглядывающийся в бледного Эванса, разрушал иллюзию того, что в округе есть хоть что-то, что сможет спасти его в нужный момент.

Себастиан неосознанно сделал шаг назад, и хруст опять наполнил комнату. Маг наконец посмотрел под ноги и увидел, как свет солтора очертил пожелтевший, пробитый в нескольких местах, череп бывшего обитателя дома. Внезапно мужчина понял, что воздух был насквозь пропитан гнилью и сеном, что по всему полу были разбросаны кости, прикрытые порванными листами. Осознание того, что слухи о Риэле и том юноше, что прибежал в Гильдию — совсем не страшилки для детей и впечатлительных девушек, а реальность, начало пугать. Из-за невероятного открытия, что Себастиан действительно вызвался сражаться с непонятным чудищем, из-за многочисленных смертей, которые произошли на этой самой земле, из-за ворона — предвестника смерти, который следовал по пятам — к горлу подступила тошнота, и лишь громкий волчий вой спас пол от рвоты.

Эванс споткнулся о детский череп и почувствовал, как под его ногами пропал пол. Перед тем, как потерять сознание, мужчина увидел лишь железные прутья, которые проткнули его руки и грудь.

— Блять, — выдавил из себя волшебник, глядя, как рубашка пропитывалась тёплой кровью.

***

— Эй, Себастиан! — послышался далёкий знакомый голос над самым ухом. — Давай, приходи в сознание, маг!

Лунный свет резко ударил в глаза, а воздух опять отдавал гнилью. Где-то в поле зрения возникло лицо Беатора, но Эванс закрыл глаза до того, как смог прочесть хоть какую-то эмоцию гнома.

— Приведи его в чувство любым способом, — раздался где-то слева чужой голос. — Он должен сделать выбор.

— Не дави на меня! Я сам знаю, что делать, — огрызнулся Беатор и ударил мага по щекам. — Давай же, сын собаки, открывай глаза!

Себастиан с трудом исполнил приказ гнома и попытался сфокусироваться на лице знакомого. Но вместо недовольного кузнеца он видел лишь нечеловеческий силуэт с огромными рогами и волчьей мордой. Когтистые лапы потянулись к телу мужчины, из-за чего тот забрыкался, а вороны на деревьях и бродящие по округе волки и дикие собаки начали каркать и выть, будто бы желая подвергнуть ослабшего Эванса пытке.

Себастиан закричал, стараясь заглушить какофонию звуков, и дёрнулся ещё раз.

— Если он сейчас не придёт в себя, то обратится!

— Почему ты просто не можешь помочь ему?!

— Потому что моя помощь не подействует без его согласия!

— Блять, Эванс, ну же! Ты должен вернуться в реальный мир! — взмолился Беатор и залил в рот компаньона виски из старой фляги.

Напиток обжёг горло, но всё же прогнал страшные тени от волшебника, благодаря чему мужчина наконец осознанно оглядел обступивших его гномов.

— Кто он? — прошептал Себастиан, не отводя взгляда от волосатого незнакомца.

— Элрики, — кратко ответил Беатор, похлопывая по щекам мага. — Ну же, мальчик, посмотри на меня. Послушай меня внимательно, ладно? — продолжил говорить гном, когда Эванс перевёл взгляд на кузнеца. — Элрики жил здесь до того, как на деревню напал вендиго. Себастиан, мы охотимся на вендиго. Он разодрал в клочья семью из дома напротив, он разодрал семью и из этого дома. Себастиан, у нас нет времени: в полнолуние он наберёт полную силу, и мы его едва ли одолеем. Поэтому у тебя есть выбор. Ты можешь рискнуть и обратиться в чудище, но тебя сможет вернуть чародейка с болот, если твой разум силён. Либо мы потеряем несколько дней, если ты решишь, что хочешь точно вылечиться.

— Почему я обрачусь? — прервал Беатора маг.

— Потому что на тех прутьях была кровь вендиго. Я не осужу тебя за то, что ты захочешь остаться человеком, но если ты рискнёшь…

— Нет! — прохрипел Себастиан. — Вылечи меня! Вылечи! Ты многого не знаешь обо мне, Беатор, ты умрёшь, если я стану вендиго, умрёшь!

— Это будет больно, — раздался голос Элрики. — Тебе нужен кляп.

========== Часть 4 ==========

Тошнотворный запах гнили преследовал его уже много лун. Он преследовал по пятам, словно дикий голодный зверь, желающий сожрать свою добычу: оказывался под каждым кустом, в каждой пещере, на каждой травинке и не давал надежды на то, что он когда-нибудь отступит. От него можно было сбежать лишь в те редкие минуты, когда первые капли тёплой крови падали на язык, когда глаза становились такими чёрными, какой была та роковая ночь, пробудившая монстра. Сердце начинало биться сильнее, а из горла вылетали рыки и едва узнаваемые звуки хриплого смеха, ведь ему было так радостно, когда отвратительный запах гнили уступал аромату крови.