Неспроста Генриетта вспоминала прежнего хозяина. Возможно, до её сознания донеслись гневные мысли Михаэля, который был откровенно взбешен бегством объекта своего мужского интереса. Разумеется, он не мог не предпринять попыток найти беглянку. Однако на это нужно было время. Да и где её искать? «Я не буду более с ней церемониться, – утешал себя Михаэль, – Видимо, девицу что-то напугало. Скорее всего, она сунула свой любопытный нос туда, куда не следовало. Напрасно я старался быть с ней обходительным и учтивым! А, может, она меня просто отвергла?! Вот ведь мерзавка какая! Думает, что убежала от меня. О, как она ошибается! А не прихватила ли она с собой пару флаконов с эликсиром молодости? Как раз, два пузырька стояли, кажется, в моей опочивальне. Воровка решила распорядиться чужим добром по своему усмотрению? Не бывать этому!»

Так что же произошло в доме Михаэля хмурым осенним вечером, когда хозяин остался наедине с объектом своей тайной страсти? Позже Гертруда обдумала сведения, предоставленные ей разговорчивой кухаркой. Хозяйка дома составила примерную картину того, чего желал дядюшка Михаэль. Как известно, этот ученый господин был настоящим сердцеедом и имел большой опыт по определению степени честности женщин, попавших в поле его зрения.

Было время, когда Михаэль утруждал себя обольщением женщин, но теперь он поступал по-другому. Он просто стал их брать, отчасти силой, но в основном благодаря своей природной сексуальности. Порой господин Михаэль делал это с особым цинизмом: где, как, когда и сколько хотел. Но случались и приступы нежности. Однако последнее время что-то в его мировоззрении изменилось. В какой-то момент Михаэль стал неоправданно разборчивым. Теперь он не желал близости с женщинами, которых считал испорченными. А как отличить честную женщину от распутницы? К сожалению, любвеобильный господин знал только один способ.

На счет непорядочности дядюшки Михаэля Гертруда была права. Помимо познаний в медицине, этот ученый бесстыдник обладал знаниями в области психологии. Он понимал, что Генриетта – твердый орешек. Но сложные случаи его только раззадоривали. В данном же случае крайне пострадало эго коварного сластолюбца. К тому же предмет его мужского желания-простая, но очень своенравная девушка, нужна была не для развлечений, точнее, не только для них. В молодой помощнице кухарки таилось что-то особенное, нечто такое, что выгодно отличало её от других женщин. В жизни Михаэля было много женщин, но Генриетта была особенной. Она по-настоящему зацепила прожженного ловеласа. До бегства ловкой девицы он лишь украдкой разглядывал Генриетту. Опытный сердцеед думал о том, что взял бы в жены эту статную с пышными формами девушку, даже если бы первым её мужчиной оказался не он. Но ученый химик не мог быть уверенным в том, что его избранница справится хотя бы с несколькими глотками его эликсира. «А что, если изменить схему приема голубого вещества? Например, разделить необходимое количество вещества на части, и принимать его в определенной последовательности, в более мелких дозировках? Для ответа на этот вопрос нужно провести немало опытов. Но время не терпит! Что же делать с Генриеттой? На то, что чертовка добровольно выпьет эликсир, можно не рассчитывать. Будь, что будет. Придется применить грубую силу!» – решил господин Михаэль. Генриетта вполне обоснованно опасалась за свою девичью честь. Но удастся ли ей избежать новой встречи с прежним хозяином?

Выслушав рассказ своей новой кухарки, Гертруда почему-то полностью ей поверила. Но разговорчивая девица была не столь проста и откровенна, как могло показаться на первый взгляд. Михаэль не ошибся относительно вороватых особенностей характера его бывшей работницы. Убегая из дома опасного химика, Генриетта действительно прихватила с собой два флакона волшебного снадобья. Но как она собиралась распорядиться этим диковинным зельем? Об этом Генриетта пока еще и сама не знала. Однако она страстно желала стать обладательницей вечной молодости и страстной любви. Любовные похождения господина Михаэля развратили Генриетту. Стараясь подавить в себе запретные инстинкты, девушка превратилась в сжатую пружину. При этом Генриетта опасалась того, что эта самая пружина вот-вот расправится и унес свою жертву в новую, невероятно развратную жизнь! Темпераментная девица сама себе удивлялась, потому что страстно желала ощутить то, что чувствовала бедная Хельга в крепких объятиях своего господина. Но вот беда! Жаждущую любви девицу страшил крутой нрав и необузданная сексуальная энергия Михаэля. В те времена это имело иное название, что, однако, никоим образом не сказывалось на степени страстности любовников и их изобретательности в любовных играх. В подобных делах среди всех известных ловкачей господину Михаэлю равных не было. А уж о целеустремленности этого уважаемого бюргера и говорить не приходилось! Но каким образом господин Михаэль пополнял свои практически неисчерпаемые жизненные силы и неиссякаемую энергию?

Если верить древней восточной мудрости, «Вчера – это лишь иное название Сегодня». О чем здесь идет речь? Если немного подумать, если чуть отступить от привычного взгляда на Время, то можно понять то, что наше вчерашнее действительно было сегодняшним. Более того, наше вчерашнее было весьма далёким будущим. Затем оно стало далеким будущим, затем стало настоящим. Теперь оно стало недалеким прошлым, а в будущем станет весьма далёким прошлым…Но как вчерашнее может оказаться будущим? И может ли прошлое событие измениться? Не может? Но остается ли оно неизменным, если с каждой минутой становится все более отдаленным во времени? Или же изменяются лишь наши характеристики этого события? Тогда получается, что Время – это то, что мы сами приписываем событиям, а на самом деле события плавают в море вневременности?

Стоял пасмурный зимний день. Оттепель сопровождалась затяжным нудным дождем. Тяжелые капли возникали из сырой темнеющей пустоты и бесследно исчезали, достигнув чуть подтаявшей, но уже успевшей подернуться тонким ледком поверхности. Небо над Финским заливом в такую погоду всегда закрыто неопределенно-серой и тяжелой облачностью.

Татьяна жила в удивительном городе, расположенном в 120 километрах к северу от Санкт-Петербурга. Второй этаж старого дома, в котором девушка родилась и выросла, облюбовали все ветра мира. Но внутри дома было тепло и уютно. Это уникальное здание, напоминавшее средневековый замок, было возведено в XVI веке. Оно имело толстые стены, надежный фундамент и являлось образцом качественной и добросовестной застройки. Наши современники, живущие в этом доме-замке, наверное, не удивились бы встрече с приведением в облике одного из прежних его владельцев. Бывшие жители каменного замка, давным-давно покинувшие его не по своей воле и, скорее всего, не по естественным причинам, топали, подвывали в подвале и на чердаке, скрипели своими старыми башмаками, и бог знает еще чем, пугая тех, кто находился в нем на вполне законных основаниях. Возможно, люди нашего времени несколько преувеличивали масштабы необычных явлений, то и дело возникающих в их доме, однако непонятные шаги, вздохи и скрип действительно периодически имели место быть. По версии историков, Танюшин дом (именно так называли его однокурсники Татьяны), входил в число средневековых бюргерских домов, которые на территории России можно увидеть только в Выборге.

Таня Володина училась на третьем курсе местного филиала одного из Санкт-Петербургских государственных университетов и готовилась стать экономистом. Ответственное отношение к учебе не мешало девушке быть веселой и общительной. Среди её многочисленных друзей особенно выделялся Виталий Рощин. Этот молодой человек учился на четвертом курсе и считался завидным женихом. Он увлекался спортом и был сыном небедных родителей. Отец Виталия работал в центральной городской больнице. «Хирург от Бога!» – говорили о нем и коллеги, и пациенты. По мнению Татьяны, для Виталика она была всего лишь «своим парнем», выросшим в их общем дворе. У этих молодых людей и в самом деле было много тем для общения, начиная с увлечения геологией и историей, заканчивая совместными планами на будущее. Однако во всем этом мире чувств и эмоций всё никак не могла найти своего места большая и светлая любовь. Постепенно дружеские взаимоотношения Татьяны и Виталия стали уходить в небытие. Во всяком случае так казалось девушке. Счастье ускользало, и в этом Татьяна винила только лишь себя.