– Я Вам не верю, профессор… Это какая-то чушь… Вы еще скажите, что корпорации хотели загнать всех в рабство.
Повисло молчание и с лица француза сползла улыбка.
– Да никакая это не чушь. Они это чуть было не сделали. Группа Маркуса Брауна вскрыла секретные разработки федерального правительства США, в интересах нескольких крупных корпораций по созданию жестко контролируемого общества, где основой должны были стать плановое производство и поддерживающая деградацию людей культурная среда. За эти исследования платили налогоплательщики, простые граждане, а результатами должны были пользоваться корпорации. Это одно из основных правил, Джошуа. Сделать расходы общими и завладеть доходом. Вот в чем подлость. А действия Маркуса и его группы по пропаганде реального равенства всех людей и привели к победе революции 2029 года в США. И хорошо, что китайские коммунисты опередил корпоративщиков в разработке нейроинтерфейса. Трудно даже представить как бы мы сейчас жили…
– Браун? Я ничего не слышал о таком…
– Насколько я помню, он стал широко известен только в середине 2029. Примерно через год после начала Двухнедельной Войны…
– А когда она началась?
– 24 июня 2028…
***
Через час, вдвоем с профессором Брэнниган пришел в конференц-зал. Профессор захватил чай в термокружке.
– Вот так, Джошуа – профессор сделал глоток чая. И запросил у системы ролик о послевоенных столкновениях без звука. Запустилось видео со знакомым логотипом ООН с текстом "malfermiteco racieco humanismo"9 под ним. Это, похоже, была нарезка из новостных репортажей, к каким привык Джошуа – мелькали плашки телеканалов и бегущая строка. В правом верхнем углу была большая надпись на зеленом фоне "Originala. Kontrolita"10 – Уже в первые сутки войны не стало надводного тихоокеанского флота США. Все тихоокеанские порты и базы США были уничтожены – Сан-Франциско, Сиэтл, Лос-Анджелес, Сан-Диего… Гавайям досталось немногим меньше. За первые часы были выпущены лишь десять процентов запасов ядерного оружия со всех сторон. Обмен не был тотальным, но этого хватило чтобы поставить человечество на грань практически неизбежной мучительной гибели. На что рассчитывало правительство и военные США так и остается загадкой. Словно они все дружно сошли с ума и не понимали, к какому шагу они подтолкнут Китай. К сожалению, никто из них не прожил достаточно долго, чтобы их могли допросить или оставить какие-то воспоминания о тех днях. Историки судили только по оставшимся документам и пришли к выводам, что большая часть разведсводок имели серьезнейшие расхождения с действительностью. Или кто-то ошибался в силу некомпетентности, или намеренно создавал предпосылки для Армагеддона.
И все же многие ответственные за запуск ракет отказывались выполнять самоубийственный приказ, некоторые даже стрелялись… А в России в первые часы войны произошел военный переворот. Китай после применения ядерного оружия выступил с инициативой немедленного прекращения столкновений. К тому времени они все-таки объединились с Тайванем. На тот момент еще никто не осознавал, какие изменения произошли внутри правящей коммунистической партии Китая. Россия и часть европейских государств поддержали инициативу, но не все были готовы сложить оружие. И все же самый сильный участник – США получил настолько серьезный ущерб, что был вынужден отступить. Еще предстояли несколько лет борьбы народов Европы и США за право влиять на политику своих государств. Происходили перевороты, военные путчи, власть переходила из рук в руки до тех пор, пока массы не взяли всю власть под свой контроль. В США после революции началась гражданская война, расколовшая страну на два лагеря вкупе с вооруженными столкновениям на расовой почве. Очень долго шли эти гражданские столкновения. Владельцы капиталов и их наемники шли на любые ухищрения, лишь бы сохранить прежние порядки, но объективные условия требовали немедленного мира и решения насущных проблем. А их после обмена ядерными ударами было просто гигантское число. Радиоактивные осадки по всей планете гарантировали страшные заболеваниям в ближайшем будущем, эхо которых мы можем наблюдать даже сейчас. Начиналась ядерная зима. На второй год производство продуктов питания на всей планете упало больше чем на треть. Сотни миллионов голодающих людей буквально втаптывали полицейские и армейские части, выделенные для подавления волнений, в землю и захватывали оружие. Иногда агитаторам и пропагандистам удавалось перетащить на сторону народных масс полицейских и солдат.
Пока профессор говорил на экране беззвучно сменялись кадры новостных репортажей тех дней. Джошуа успевал читать названия городов Милан, Париж, Берлин, Сантьяго-де-Чили, Мехико, Мадрид, Дели, Йоханесбург, Лондон. Везде стоял то ли вечерний, то ли предрассветный полумрак. Летали трассеры, на улицах взрывалась припаркованная техника, из окон домов нередко вырывался огонь, люди, рискнувшие бежать по улицам, падали и уже больше не поднимались. Вся видеозапись велась только из-за спин солдат продвигающихся вперед. Некоторые из них тоже падали и больше не поднимались.
– А почему так темно? Днем разве столкновений не было?
– Чаще всего это и есть день, Джошуа, – профессор обхватил ладонями кружку и постарался удобнее сесть в кресле. – Нехватка солнечного света – это результат ядерных ударов и причина похолодания и голода. Это миллионы тонн сажи в верхних слоях атмосферы. Вот к чему привела война, этот подарок империализма. Для того чтобы она осела естественным путем могли понадобиться десятилетия, а это означало гибель для всего человечества. Голодную смерть для миллиардов людей. И то, что я имею радость сейчас разговаривать с Вами – это заслуга ученых и военных из Китая, России и Социалистических Штатов.
– Вы это серьезно? – Джошуа повернулся к профессору.
– Абсолютно. Пока весь мир лихорадило, те ученые, которых удалось сохранить китайскому правительству смогли найти решение ускоренного осаждения сажи. И им помогали русские. А вот реализовать техническую сторону в необходимом объеме даже две такие большие страны одни не могли. Но они начали…
***
Почти две недели Джошуа избегал любых разговоров и максимально много времени проводил в спортзале. Практически все остальное время он валялся на койке в медитативной. Иногда он следил за процессом медитации ученых. Группа медитирующих делилась на две неравные части. Все сидели на специальных подушках в почти идентичной позе, но если Шнайдер и профессор Фанастил сидели молча положив руки на колени, то остальные доставали четки и порой что-то бубнили. Посидев так минут пятнадцать-двадцать ученые уходили, оставляя Джошуа в одиночестве. Изредка у того просыпалось любопытство, но он так и не спросил, в чем же для них разница в процессе.
Такое затворничество начало тяготить Джошуа. Самая острая жажда общения скрутила его на восемнадцатый день карантина. Брэнниган бродил разминаясь по этажу и зашел в "болтальню". Там сидел профессор и рисовал в альбоме. На столе стояли пара кружек, блюдце и яблоко.
– Вы еще и художник, профессор?
– Я-то? Нет, что Вы, Джошуа. Вот мама моя прекрасно рисовала.
– Она еще жива?
– Жива… Но тяжело болеет. Медицина ушла далеко вперед, но все же не сделала нас неуязвимыми или бессмертными… В юности я сопротивлялся попыткам завлечь меня изобразительными искусствами. Считал это не очень важным. Музыка и спорт – вот что мне было тогда интересно.
Джошуа присел в стороне и спросил:
– Вы делаете только то, что важно?
– Стараюсь сделать самое важное за день. Так учил меня отец. А его – мой дед. Да, в принципе, и школа, и армия учат этому же. Даже Будда этому учил.
– Вы же не буддист…
– Я и не "общественник"… – профессор взял ластик и начал подчищать в альбоме. – И все же полностью разделяю их идеи, идеалы и направление действий, и тщательно слежу за каждым словом, которое произносятся Советами. Вдруг мне придется взять свой станнер и встать за защиту демократии? – Профессор замолчал и снова начал наносить штрихи карандашом.
