Труды эти Лика тоже искать не стала, потому что ничего нового по заинтересовавшей её теме из всего разрешённого в те годы к открытой печати она бы точно уже не почерпнула. Но ей жутко захотелось хотя бы разочек взглянуть на «своего» картавого мальчика. Как сложилась судьба этого Владика? Где он?

Через три недели она вернулась домой в Петербург из своей аспирантской командировки с уже почти готовой диссертацией в ноутбуке и сразу же принялась разыскивать кого–нибудь из местных питерских, кто вхож в московские пиар–круги. Ещё через четыре дня она уже сидела в крохотной комнатке с вывеской на двери «Пиар–агентство «Туринский и партнёры».

Никаких партнёров там не наблюдалось, но руководитель Лике понравился, хотя и являлся «голубым», о чем просительницу перед встречей новые знакомые поставили в известность.

– Чиляев? – поднял к потолку глаза Туринский. – Да, да, да, припоминаю. Как же, как же… Москвич. Знаменит тем, что не проиграл ни одной предвыборной кампании, что вёл в регионах. Но близко, извините, не знаком. Хотя и имел честь быть представленным. Деньжищи ему сейчас, все говорят, просто сумасшедшие платят!

– А он сильно картавит, да?

– Да я же был всего лишь представлен… Мы почти и не общались. Не знаю, не знаю.

– А как с ним можно познакомиться? Вадим Соловьёв мне сказал, что вы это можете устроить.

– Как–как… Надо подумать.

– Когда мне к вам можно будет зайти за ответом, Борис Михайлович?

– Да подождите вы, я ж быстро думаю. Есть такой институт изучения репутации. Там всегда требуются интервьюеры. А ваш Чиляев им подойдёт в качестве интервьюируемого.

– Я не журналист. Не умею брать интервью.

– Да здесь другое. Просто нужно заполнить опросник. Платят пятьдесят долларов за анкету плюс командировочные. Разумеется, оплачивают и проезд. Чиляев всегда там, где проходят выборы. В институте должны знать, где он сейчас работает. Но одной анкетой с ним вы не обойдётесь.

– В смысле?

– В том смысле, что вам нужно будет опросить кроме него человек ещё десять, не меньше. Получите таким образом пятьсот баксов. Думаю, вам они не будут лишними. У меня есть знакомый, что набирает группы для социологических опросов в регионах. У вас, полагаю, имеется высшее образование?

– Я учусь в аспирантуре.

– Это хорошо, они на такие опросы берут только грамотных. Я тоже только с образованием к себе беру. Не хотите поработать у меня? Станем с вами партнёрами. Рабочий день у нас ненормированный. То есть к восьми утра и вообще каждый день не нужно на работу приезжать.

– Я подумаю, спасибо вам за предложение. А вы позвоните вашему знакомому, что набирает группы?

– Немедленно позвоню. У меня даже сотовый есть.

Туринский снял трубку и, тут же изменив произношение на присущее меньшинствам сограждан, пропел: «Аллё, Игорёк, приветики. Как, кто это? Я это, Борис. Ой, прямо–таки можно подумать, мы не узнаём! Слушай, давай не будем, а… Я по делу к тебе».

Глава 3. Весь в белом

В далёкой Сибири местные и приезжие политтехнологи готовили потенциальный электорат к выбору нового губернатора. Привокзальные заборы краевого центра были густо облеплены предвыборной агитацией. Как объяснили Лике при собеседовании ещё в питерском институте репутации, в этом крае зарегистрированы и конкурируют между собой четыре основных кандидата. Все желающие дорваться до власти в богатом природными ресурсами регионе–доноре обещали избирателям райскую жизнь при условии электоральной поддержки и дальнейшем непосредственном участии граждан в реализации новых экономических проектов. Штабы, каждый на свой лад, расхваливали своих кандидатов.

У руководителя Ликиной питерской группы социологов с начштаба Владиславом Владимировичем Чиляевым, как, впрочем, и с остальными тремя, уже состоялась по телефону предварительная договорённость об интервью для института. Лике оставалось только позвонить его штабной секретарше, напомнить об обещанном, представиться и подтвердить, что ответить на все вопросы анкеты шеф сможет минут за пятнадцать–двадцать. На большее в такую горячую предвыборную пору рассчитывать не приходилось.

Лике назначили время. Штаб находился за краевым центром в пригородном Чулымске. Когда на следующий день она подъехала сюда на такси, то сразу поняла – сегодня никакое интервью не состоится.

Во дворе толпились возбуждённые штабисты и штабистки. Парни в чёрных масках выносили из здания какие–то газеты, листовки и вынутые из штабных компьютеров винчестеры. Телевизионщики на камеры писали человека в штатском. Тот пространно говорил о том, что именно на этой территории залётные пиарщики использовали импортную копировальную технику для печатания тиража нелегальной газеты, содержащей клеветническую информацию «о якобы имеющихся связях с местными криминальными кругами у одного из самых уважаемых кандидатов на пост губернатора края». Затем в штатском долго и тепло благодарил за бдительность неизвестных даже ему граждан, от которых органы внутренних дел своевременно получили сигнал о подпольной типографии.

Лика отпустила такси, решив до конца досмотреть маски–шоу.

Через пару минут к штабу подкатил большой чёрный джип. Из него вышел молодой импозантный мужчина – весь в белом.

«Это он, мой Владик!» – почему–то сразу узнала его Лика. Профессорский внук оказался красив. Брюнет. Выше среднего роста. С чёрной гривой вьющихся на широколобой голове волос, с тонкими чертами лица. Он явно был из числа тех мужчин, в которых девчонки влюбляются с первого взгляда, но боятся подойти поближе, а потом полжизни об этом тайно жалеют.

Ликин картавый Владик окинул взглядом запруженный омоновцами штабной двор, мигом оценил обстановку и, не медля более ни секунды, прямиком направился к телевизионщикам. Те тут же прекратили задавать дополнительные вопросы многословному человеку в штатском и стали быстро разворачивать объективы камер в другую сторону.

Владик подошёл к журналистам, но даже не поздоровался. Засунув руки в карманы, он молча ждал, пока корреспонденты разберутся со своими шнурами от микрофонов и зададут–таки свой первый вопрос. А Лика с замиранием сердца ждала, когда он заговорит.

– Как вы можете такие действия правоохранительных органов прокомментировать? – разродилась наконец–то журналистка с серьгой в пупке на ничем не прикрытом загорелом пузе.

Владик ей белозубо улыбнулся и совершенно чисто произнёс:

– Вам здесь должны были сказать о чьей–то жуткой бдительности, если я не ошибаюсь? Но не назвали фамилий. Лично я с большим удовольствием всех этих бдительных лиц назову. Пофамильно и без утайки.

Начальник штаба Чиляев выдержал небольшую паузу, потому что журналисты оживились и зашушукались между собой. Потом, как и обещал, приступил к перечислению фамилий:

– Лагутенко – глава вашего муниципалитета. Сегодня ему по телефону сказали, что денег он больше на свои выступления по ТВ и бесплатные газеты не получит, так как все уважающие себя пацаны… – Оратор прервался, растопырил по–блатному пальцы и завершил: – Чисто давно уже засомневались в его способности победить у моего кандидата.

Журналисты понимающе заулыбались.

– Ещё у вас есть такой полковник Литвинов, начальник местной милиции, – продолжил он. – Лагутенко ему после беседы с вашим теневым бизнесом позвонил и сказал буквально следующее: «Немедленно выкинуть всех из этого сучьего штаба, здание опечатать, а Чиляева увезти в кутузку».

Тут уже в штатском криво усмехнулся. Незаметным жестом он подозвал к себе рослого омоновца, о чём–то его попросил. На ходу отстёгивая с пояса наручники, тот подошёл к оратору и встал за его спиной. Но тот, не обращая на угрозу особого внимания, спокойно заметил:

– Кстати, коллеги. Насколько мне известно, сейчас названный мной бдительный полковник пишет соответствующую бумагу – об уходе на пенсию по выслуге лет, так как понимает, что с новым главой края жизни для него не будет. Дальновиднее было б ему недобдеть…

Телевизионщики дружно захохотали, а начштаба, воспользовавшись паузой, посмотрел на часы, потом на человека в штатском и пообещал: