В марте 1920 г. под руководством Л.Д.Троцкого была создана Комиссия для подготовки плана строительства социализма в мирных условиях. Ее рекомендации носили ярко выраженный военно-коммунистический характер. Предусматривались расширение продразверстки, тотального огосударствления экономики, всеобщей трудовой повинности, создание трудовых армий и милитаризации всей системы управления, разработка всеобъемлющего общегосударственного плана. Предложения Комиссии были с энтузиазмом одобрены большинством делегатов IX съезда РКП(б). (А.С.Барсенков, А.И.Вдовин. История России. 1917–2009. Учебное пособие. М. АСПЕКТ ПРЕСС. 2010, с. 101).
О большевиках формировалось представление, как об одержимых целью (превращавшуюся в самоцель) построения в Советской республике социализма на основе политики «военного коммунизма», а не действительно справедливой социальной организации общества. В народе России они стали видеть не конкретных людей с их обычными человеческими потребностями, а лишь определенные социальные группы: дворян-помещиков, крупную, среднюю и мелкую буржуазию, пролетариат, деклассированных элементов (люмпен-пролетариев), кулаков, крестьян-середняков, беднейшее крестьянство, вечно колеблющуюся интеллигенцию. При этом на конкретных граждан страны они смотрели преимущественно через призму возможной их принадлежности к классовым врагам, оппозиционерам, попутчикам, союзникам и соратникам, руководствуясь при этом формально-догматическими критериями, нередко без учета фактических личных качеств людей. Реальную жизнь россиян большевики пытались втиснуть в свою теоретическую схему социализма, созданную ими на базе социалистической концепции, лишь в общих чертах обозначенную Марксом, превратив рядовых строителей «военного коммунизма» в технических исполнителей, выполняющих волю передового отряда пролетариата (думающего за пролетариат) партии.
И, по мнению историков А.С.Барсенкова и А.Вдовина, «военно-коммунистический» курс на рубеже 1920–1921 гг. все чаще стал давать сбои. Резко сократил перевозки железнодорожный транспорт, что было обусловлено нехваткой топлива, которые без охоты поставляли крестьяне и полуголодные шахтеры. В результате снизился подвоз продовольствия в промышленные центры. На этом сказались и массовые крестьянские выступления; их участники не только сами не сдавали хлеб, но и препятствовали его доставке другими. Армия, состоявшая в подавляющем большинстве их крестьян, становилась все менее надежным союзником в борьбе на «внутреннем фронте»… В связи с ухудшением снабжения обострилась ситуация в городах, участились рабочие волнения. (А.С.Барсенков, А.И.Вдовин. История России. 1917–2009. Учебное пособие. М. АСПЕКТ ПРЕСС. 2010, с. 102).
Более того, – как отмечает историк Е.Ю.Спицын, – политика «военного коммунизма» стала причиной огромного количества крестьянских и не только мятежей, но и восстаний, среди которых особым размахом отличались вооруженные выступления Тамбовской и Воронежской губерний, крестьян Южной и Левобережной Новороссии, но самым опасным был Кронштадтский мятеж. Коротко рассмотрим их. (Е.Ю.Спицын. Россия – Советский Союз. 1917–1945 г.г. Полный курс истории России. Кн. 3. Концептуал. 2019, с. 110).
Восстание крестьян Тамбовской и Воронежской губерний возглавил бывший начальник кирсановской уездной милиции А.С.Антонов, который в ноябре 1920 г. создал Тамбовскую партизанскую армию численностью более 50 тыс. человек. Справиться с ним смогли только войска под командованием М.Н.Тухачевского, использовавшие все средства подавления, в том числе массовый террор, институт заложничества и ядовитые газы, буквально утопив в крови это восстание, уничтожив несколько десятков тысяч тамбовских и воронежских крестьян.
Восстание крестьян Южной и Левобережной Новороссии возглавил идейный анархист Н.И.Махно. Командующий Южным фронтом РККА М.В.Фрунзе сразу после разгрома войск Врангеля приказал армии «батьки Махно» (являвшуюся союзником РККА) перейти в оперативное подчинение командарму В.С.Лазаревичу в целях последующей ее переброски на Кавказский фронт, чем нарушил «Старобельское соглашение», заключенное с махновцами в октябре 1920 г. Н.И.Махно отказался выполнить этот приказ, и предложил советскому командованию провести переговоры для решения возникших проблем.
Но 26 ноября 1920 г. по приказу М.В.Фрунзе арестовали, а затем расстреляли одного из сподвижников Махно – Каретникова, а на «столицу» махновцев Гуляйполе началось наступление крупных сил Красной Армии. Но армии Махно удалось выбраться из окружения.
«Батька» смог собрать до 10–12 тысяч своих сторонников и 21 января разгромил штаб 14-й кавдивизии РККА, перебив весь ее командный состав во главе с комдивом А.Я.Пархоменко.
На подавление «махновского мятежа» направили 1-ю Конную армию во главе с С.М.Буденным. После нескольких сражений в конце июня – начале июля 1921 г. в боях на реке Суле махновцам было нанесено сокрушительное поражение и Повстанческая армия перестала существовать. Сам Н.И.Махно с небольшим отрядом ушел в Бессарабию.
Кронштадтский мятеж стал знаковым сигналом для большевиков. Его предыстория такова. В начале февраля 1921 г. было введено военное положение в Петрограде в ответ на выступление рабочих Путиловского, Невского и Сестрорецкого заводов, закрытых по решению Советского правительства.
Моряки двух линкоров «Петропавловск» и «Севастополь» решили поддержать рабочих и 28 февраля 1921 г. приняли крайне жесткую петицию, в которой выступили против большевистского всевластия в Советах и за возрождение поруганных большевиками светлых идеалов Октября. 1 марта 1921 г. в ходе многотысячного митинга солдат и моряков Кронштадтского военно-морского гарнизона было принято решение создать Временный революционный комитет, который возглавили С.М.Петриченко и бывший царский генерал А.Р.Козловский. Попытки главы ВЦИК М.И.Калинина урезонить восставших моряков не увенчались успехом.
Тогда 8 и 17 марта в ходе двух кровопролитных штурмов войска, под командованием специалиста по подавлению мятежей М.Н.Тухачевского взяли Кронштадтскую крепость. В результате часть бунтовщиков скрылась в Финляндии, 6.500 моряков приговорили к различным срокам заключения, а более 2 тыс. по приговорам ревтрибуналов были расстреляны. Этот мятеж посчитали «антисоветским заговором», который был инспирирован «недобитой белогвардейщиной и агентами иностранных спецслужб». Но большинство современных историков говорят о том, что восстание боевых частей РККА было вызвано объективными причинами экономического состояния страны, в котором она оказалась после завершения Гражданской войны. (Е.Ю.Спицын. Россия – Советский Союз. 1917–1945 г.г. Полный курс истории России. Кн. 3. Концептуал. 2019; П.Эврич. Восстание в Кронштадте. 1921. М., 2007).
Все описанные и многие другие восстания и мятежи против большевистской власти поставили руководство страны перед выбором: либо во имя идеи продолжать «военный коммунизм» и рисковать властью, либо пойти на уступки… Как прагматик В.И.Ленин сделал выбор в пользу второго варианта. (А.С.Барсенков, А.И.Вдовин. История России. 1917–2009. Учебное пособие. М. АСПЕКТ ПРЕСС. 2010, с. 102).
Не все гладко было и в самой РКП(б). В июле 1920 г. появилось письмо секретаря ЦК РКП(б) Е.А.Преображенского о симптомах разложения партии, которое положило начало дискуссии о «верхах и низах». «Низы» выступали против диктатуры «обуржуазившихся лжекоммунистов», генералов, шкурников, партбюрократов, настаивали на демократизации партии, представления большей самостоятельности ее организациям.
Те же мысли звучали на IX партийной конференции (сентябрь 1920 г.) из уст представителей «рабочей оппозиции», которую возглавляли А.Г.Шляпников, С.П.Медведев, А.М.Коллонтай, говорившие об отрыве партии от рабочего класса и ее «засоренности» непролетарскими элементами, о бюрократическом перерождении «верхов» и необходимости партийной чистки.
«Верхи» реагировали на все это созданием Центральной Контрольной Комиссии (ЦКК), призванной следить за единством и пресекать злоупотребления в партии; в феврале 1921 г. были сокращены привилегированные пайки и уравнены нормы снабжения руководящих кадров и рабочих. В то же время уже весной 1921 г. В.И.Ленин предпринял, энергичные меры по подавлению «оппозиционеров» и «раскольников», сохранению в партии «железной» дисциплины. (Там же, с. 103).
