– Как жаль, – заговорил он, остановившись в паре метров от края недавно образовавшейся ямы. – Столь крепкий мужчина, находящийся на заре своего жизненного пути. Безмерное количество сулимых ему судьбою светлых перспектив порою ослепляло, но вот всего одна трагическая случайность безжалостно обрывает его чрезвычайно полезное для общества существование. Душещипательная история. До чего же глупо совмещать наличие подобных мне врагов с дурной привычкой устраивать привалы в одних и тех же местах. Как бы то ни было, я свое слово держу. Арохонд отныне твой, Крес, смотри только не умри от счастья.

Закончив свой монолог, Нэт выпрямился и направился к стоящему у костра голему. Затем колдун добрых десять минут что-то выискивал во всех ближайших к существу сугробах, а когда наконец нашел заветную безделушку, отправился на восток. Великан, чуть вздрогнув, зашевелился и пошел за ним следом. В ночи еще долго не стихал грохот тяжелых шагов, сопровождаемый жалобным треском заваливаемых деревьев.

До глубины души поглощенный происходящими на поляне событиями юноша только сейчас осознал, до какой степени он уже окоченел. С каждой секундой его раздумий ожидание становилось все более невыносимым. Наконец страх сдался окончательно и покинул грудь мальчишки, уступая дорогу абсолютно безрассудному авантюризму. Парень уверенно выкорчевал задницу из сугроба и, до скрипа вцепившись в древко своего копья, направился прямиком к яме. Идти пришлось строго по следам Нэта. Ограниченная относительно скромными познаниями юноши фантазия попросту не могла даже вообразить, что еще способно скрываться под снегом этой непримечательной лесной полянки.

Поравнявшись с краем пропасти, мальчишка увидел Креса, безмятежно покоившегося на ее дне. Окровавленный позвонок, чуть торчащий из шеи колдуна, однозначно намекал на то, что его падение было крайне неудачным. Прямо напротив лица несчастного лежал загадочный шар, манящий окончательно поддавшегося любопытству парня, как влечет мотылька свет керосиновой лампы.

«Что такое этот Арохонд? Наверняка что-то ценное, – витало у него в голове. – В глубину яма метра три, копать такую в одиночку нужно без преувеличения неделю. Скорее всего, и здесь не обошлось без колдовства. Однако этот вывод никак не помогает мне в нее спуститься.

Похоже, придется тащить сюда одно из поваленных монстром деревьев. Развлечение, конечно, сомнительное, но, надеюсь, оно того ст…»

Тяжкие раздумья юнца прервал грунт, начавший уходить у него из-под ног. В следующую секунду парень уже лежал на дне злополучной дыры. От сильного удара головой его сознание начало медленно затухать. В глазах темнело. Крупные хлопья снега не спеша падали ему на лицо. Все заботы и мысли улетали прочь, он словно проваливался, уходил еще глубже под землю. История мальчишки подходила к концу, его имя, никому не известное, исчезало, подобно утреннему туману.

– Сэнни… Просыпайся, – прогнал небытие прочь приятный мелодичный голос.

Юноша открыл глаза, но толку от этого было не много: все вокруг застилала бесконечная белая пелена. От ямы, тайги, гор, облаков не осталось и следа, куда ни глянь, лишь нескончаемая снежная буря.

– Сэн… Иди ко мне, – донеслось откуда-то из пурги.

Закрыв лицо ладонью, парень сделал первый неуверенный шаг навстречу таинственному зову. В ту же секунду сильный порыв ветра попытался откинуть его назад, но мальчишке удалось устоять.

Голова юноши, казалось, пустовала. Тысячи вопросов, которые в такой ситуации парню следовало бы себе задать, сейчас нисколько не интересовали его затуманенное сознание. В мыслях ютилась лишь одна идея: «Нужно идти вперед. Во что бы то ни стало».

На каждый новый шаг мальчишки беспощадная пурга реагировала с неистовой злобой, а снег с такой скоростью бился о его лицо, что, казалось, разрывал кожу на куски. Наконец впереди стал различим чей-то силуэт.

Это была молодая стройная девушка. Длинные светлые волосы, по какой-то причине не тронутые стихией, непринужденно струились по ее плечам, в то время как белоснежно белое платье развевалось на ветру.

– Мама? Ты ведь умерла, – дрожащим голосом заговорил юноша.

– Прекрати, глупыш, я здесь, рядом, – убаюкивающе-нежно ответила девушка. На ее мертвенно-бледном лице сияла милая кроткая улыбка.

– Нет… Подожди… Ты мертва…

– Неужели? – Не спеша она протянула руку к его лицу. до слез ужалив мальчишку повеявшим от ее ладони холодом.

– Где твой отец?

– Он на охоте.

– Как давно? Шесть, может, семь месяцев? Сколько он уже охотится в одиночку? Зверей в лесу, должно быть, совсем не осталось, – девушка рассмеялась. – Ты можешь лгать кому угодно, даже собственной матери. Но нет ничего глупее, чем врать самому себе, – с каждым новым словом ее голос набирал силу.

– Нет… Я не…

– Ты хочешь выжить? Думаю, да, это ведь самое главное? Смелее. – Она вновь протянула руку. – Откуси кусочек.

– Нет… Прекрати… Я не стану. – Парнишка отпрянул прочь.

– Раньше ты ел с большим аппетитом. – Лицо девушки стало строгим, а волосы, казалось, начали слегка парить.

– Я не знал! Клянусь, я не знал!

– Ложь! – ее голос стал подобен грому, глаза покрылись коркой льда. – Ты видел, как люди в деревне смотрели на тебя, заметил, когда они начали сторониться, перестали разговаривать. Ты знал, что у мяса странный вкус. Почему никто, кроме тебя, не ходил к старику? Не требовал поделиться? Кого ты пытаешься обмануть? Меня или себя? – последние слова уже попросту оглушали юношу, провоцируя страшную головную боль. – А впрочем, тебе уже известно, какова я на вкус. Мой черед! – закончив, девушка набросилась на Сэнни, глубоко вонзив свои зубы в шею несчастного. Из груди мальчишки вырвался истошный вопль. С большим трудом ему удалось откинуть прочь озверевшую девицу. Зловещая гримаса искривила ее обагренное кровью лицо, а изо рта торчал кусок свежевырванной плоти. В отчаянной попытке замедлить начавшееся кровотечение Сэн плотно прижал ладонью свою рану, которую, помимо прочего, сильно жгло.

– Хватит, мам, остановись, прошу тебя! – заскулил парень, пятясь от сумасшедшей прочь. Огонь от его шеи с поражающей быстротой распространялся по всему телу, ощущение было такое, будто кровь в жилах юноши вот-вот закипит. В глазах от боли начало темнеть.

С завидной для его положения прытью Сэнни вскочил на ноги. Тело мальчика буквально пылало, по коже реками струился пот, можно было подумать, он ночевал в бане, а не в яме посреди тайги. От левой части шеи непрерывно исходила ноющая боль, однако тщательно ощупав проблемный участок юноша не сумел обнаружить на нем открытых ран. Напротив, там, судя по всему, образовалась какая-то таинственная опухоль.

«Что произошло? Почему я не замерз насмерть?» – подумал Сэн.

Косвенно ответить на мучавший мальчика вопрос сумела скорлупа, разбросанная возле куда менее удачливого любителя прыжков в яму. Загадочный шар, по всей видимости, оказался яйцом, и из него явно что-то вылупилось.

«Ты жив благодаря мне», – прозвучал у Сэна в голове незнакомый голос. Он был тихим, размеренным, как когда кто-то шепчет вам прямо в ухо, уверенный, что вы услышите каждое слово.

– Ты арохонд? Что тебе нужно от меня? – говорил Сэнни, тщательно оглядываясь по сторонам в надежде зацепиться глазами за что-нибудь подозрительное.

«Ничего. Я явлю себя, только успокойся и прекрати дергаться», – ответило существо.

– Хорошо! – вскинув руки вверх, крикнул мальчишка.

В следующее мгновение прямо под одеждой Сэна зашевелилось что-то постороннее. Ощущение, к слову, было не из приятных. Парень от испуга побледнел, а по его спине пробежали холодные мурашки.

«Медленно загляни себе за шиворот».

Сэнни послушно ослабил тесьму и растянул ворот. В темноте его меховой куртки блеснуло множество черных круглых глаз. Мгновением позже существо чуть больше выползло на свет. Это был паук. Его тело бледно-бежевого цвета размером едва ли превосходило полевую мышь, но длинные лапки, даже тщательно поджатые, занимали добрую половину мальчишеской груди.