Когда колдун спустился на первый этаж, веселье в трактире было в самом разгаре. Выпивка лилась рекой, а полностью обсаженные людьми столы ходили ходуном. Однако отчаяться где-нибудь присесть Нэт не успел. Едва чародей добрался до барной стойки, как вдруг с ее углового стула замертво свалился какой-то пьяница, тем самым любезно уступая гостю города свое нагретое место. Пренебречь таким подарком судьбы было бы совершенно недопустимо, поэтому колдун, аккуратно перешагнув своего благодетеля, уселся.

Вообще, возможность понаблюдать за пьяным дебошем в свое время Нэт находил очень привлекательной. Люди в таких условиях, лишенные всякого лицемерия, напоминают открытые книги. Их мотивы становятся прозрачны, а действия – предсказуемы, что, в свою очередь, дает возможность на примере простых ситуаций изучить поведенческие черты человека в целом. И хотя интерес колдуна к подобным мероприятиям давно угас, сегодня он счел такого рода досуг вполне приемлемым.

Разумеется, секреты, утаенные в головах северян, Нэта мало интересовали. Зато был шанс, что кто-нибудь назовет имя девушки, мечущейся вдоль барной стойки, словно раненая коза. Тогда чародею не придется лишний раз перенапрягать свою память или повторно с ней знакомиться, что, к слову, смотрелось бы крайне бестактно.

Тем временем сама девица выглядела совершенно измотанной, и удивляться тут, конечно же, нечему. Странным Нэту показалось то, что Лана, похоже, была в трактире одна среди полчища пьяных увальней, а значит, эта попойка могла для нее крайне трагично закончиться. С женской красотой всегда так: она либо оружие, либо проклятье.

Благо по итогу опасения чародея не оправдались и увеселительное мероприятие прошло без происшествий. Пара драк, разумеется, была, сломанные стулья, судьбы. Нужно заметить, что стража быстро отреагировала на дебош. Правда, в первую очередь досталось тем, кто просто оказался ближе ко входу в трактир, но чуть погодя несдобровали и нарушители общественного спокойствия.

Часа через три таверна уже опустела и выглядела так, будто Лане не суждено сегодня выспаться. Она сидела на стуле в центре зала, обреченными глазами осматривая хаос вокруг. Нэт с глупой улыбкой на лице по-прежнему находился в углу у трактирной стойки. Колдун наблюдал за ней, и сложившаяся ситуация его почему-то изрядно забавляла.

– Давай я помогу тебе здесь разобраться, – любезно предложил чародей.

– Ах-х! – подпрыгнув от неожиданности, вскрикнула девушка. – Нэт, это ты! Я-то думала, стража всех позабирала.

– Меня они, видимо, сочли за элемент декора, – ответил колдун.

Лана от услышанного чуть сморщила носик.

– Что ж, пожалуй, помощь мне не помешает. Надеюсь, ты умеешь сколачивать поломанные табуретки?

– Признаюсь, это одно из двух дел, которые я делаю по-настоящему хорошо, – допивая чарку, сказал Нэт.

– Неужели? А что за второе дело?

– Должен сразу потушить огонек надежды в твоих глазах, – начал чародей, с полной сожаления физиономией поднимаясь со стула. – Трахаюсь я так себе, но умею крайне соблазнительно подмигивать.

В следующую секунду совершенно подавленная, казалось, девушка разразилась закатистым смехом.

Отдохнуть как следует Нэту сегодня было не суждено. Мало того, что колдун уйму времени провозился с уборкой трактира, а впоследствии был послан спать в одиночестве, так еще и сон никак не шел ему навстречу. Причиной этой трагедии послужил всего один остававшийся без ответа вопрос: «Сколько сейчас времени?»

«У дворца мне нужно быть к полудню, – рассуждал озадаченный чародей. – Как будто хоть один человек в Сэлтриване понимает, когда здесь наступает полдень… Что вообще за издевательское условие? Тратить несколько часов на подъем только ради одного взгляда на небо я не собираюсь, а отлавливать гостей с поверхности – дело еще менее благодарное. Ладно, – подумал Нэт, неохотно усаживаясь на кровати. – Видимо, вместо того чтобы нежиться в постели, мне придется сейчас идти околачивать пороги дворца».

Тонкий скрип дверных петель прервал его раздумья. В комнату вошла Лана, четко дав понять своим появлением, что следующие несколько минут в жизни колдуна будут счастливыми. Совершенно безмолвно девушка переставила с подноса на стол тарелку тушеной оленины с грибами и стакан бульона, а затем удалилась.

«Да… Похоже, это любовь».

Быстро позавтракав, по крайней мере, чародей всей душой надеялся, что это все-таки был завтрак, Нэт вихрем вылетел из таверны.

Опаздывать не хотелось, в конце концов, колдун полгода ждал этого шанса, кропотливо работал и не менее усердно продавливал кровать в глубоких раздумьях о всевозможных вероятностях и невероятностях. Сейчас цель наконец-то становилась осязаемой, жаль только, Нэту не удалось как следует отдохнуть после путешествия. Сегодня ему как никогда нужна свежая голова и холодное сердце.

Вихрем проскочив сквозь бесчисленное количество узких сэлтриванских улиц, Нэт добрался до дворцовой площади. Она представляла собой небольшую пологую возвышенность, которую широкой линией насквозь пересекали многочисленные литые ступени. Здесь, у самого края пусто́ты, вмещавшей в себя город, находилась лишь роскошная лоджия, с которой в былые времена спаситель севера озвучивал свою волю, и врата во дворец Урду, целиком располагавшийся внутри горной породы.

Вход в святая святых Сэлтривана круглые сутки охраняли два воина, каждый из которых, облаченный в полный латный доспех, при первом взгляде скорее походил на статую, чем на живого человека. Это в то время, когда городской страже едва хватало железа, чтобы снабдить всех своих людей даже самым незамысловатым оружием.

– Во дворец нельзя, – неприветливо прозвенело откуда-то из-под брони, стоило колдуну приблизиться.

– Будет ли для вас убедительным аргументом тот факт, что вчера из стены в моей комнате появился человек и велел мне сегодня явиться сюда к полудню? К сожалению, он не представился, – объяснился Нэт с чрезвычайно серьезным видом.

Вместо ответа один из стражников закинул свой полуторный клинок на плечо.

– Именно поэтому тебе стоило узнать мое имя, – послышался из-за спины чародея знакомый властный голос.

Обернувшись, Нэт увидел приближающегося к нему человека в тонкой тканевой мантии. Лицо незнакомца опять скрывала тень, отбрасываемая глубоким капюшоном, однако сейчас, при более ярком свете стало понятно, что это скорее была не тень, а совершенно непроглядная тьма, без сомнений, имеющая магическое происхождение.

– Молча следуй за мной, – сказал загадочный мужчина.

Стража к этому моменту уже вернулась к своему стандартному положению, а тяжелые двухстворчатые ворота из литого, украшенного резьбой камня со скрежетом пришли в движение. Вскоре они остановились, лишь слегка приоткрывшись таким образом, что пройти мог один не особо крупный человек. Незнакомец, разумеется, невозмутимо прошел сквозь одну из створок, а вот Нэту, чтобы протиснуться внутрь, пришлось хорошенько выдохнуть.

Сразу за вратами колдуна ожидал зал поражающих воображение размеров. Его десятиметровые своды украшала россыпь различных кристаллов, своим мягким разноцветным свечением делавших потолок похожим на бездонное звездное небо. Могучие колонны, служащие опорой всей этой перебивающей дыхание красоте, были высечены в форме каких-то жутких существ, притом до того искусно, что от одного взгляда на них становилось не по себе. Совершенно невообразимые, скованные цепями чудовища извивались в отчаянных попытках облегчить свои муки, а их страшные морды искажали гримасы боли.

С трудом перебрасывая взгляд с одного произведения искусства на другое, Нэт едва поспевал за безразлично пересекающим зал незнакомцем. Однако вскоре колдун наткнулся на место, полостью поглотившее все его внимание. На невысокую платформу, располагавшуюся ближе к дальнему концу помещения, явно просилась еще одна колонна, но вместо нее почему-то стояла статуя скромных, по меркам этого зала, размеров.

Вообразите себе на фоне всего описанного великолепия двух каменных шутов, одетых в нелепые обтягивающие камзолы. Широкие штаны пройдох у колен встречались с длинными чулками. На их стопах красовались остроносые ботинки, а головы прикрывали шапки, будто бы сшитые из пары изогнутых колпаков. Вдобавок к обоим концам каждого головного убора крепилось по маленькому каменному колокольчику. Сами шуты стояли в обнимку, словно братья, а их высота была соизмерима с ростом обычного человека.