Он не хотел брать осла. Ей это может понадобиться.
"Для чего?" - спросила она.
"Он - лучшая компания, чем козел", - сказал наконец Лестар. В последнее утро он взял Канделу на руки и впервые поцеловал ее с нежностью. "Мне не нужно слышать о доброте ни от одного апостола", - сказал он ей. "Ты дала мне больше поводов для восхищения, чем почти все, кого я когда-либо встречал".
"Сразу видно, что ты не объездил весь мир", - укорила она его, почти с любовью. "Будь в безопасности, настолько, насколько можешь, дорогой Лестар: и будь храбрым".
"Мы пара?" - спросил он, достаточно смело.
"Мы - один и один", - ответила она. "В квадлингском мышлении один плюс один не равно двум. Один плюс один равняется обоим".
Долгое время, обернувшись назад, он мог видеть мягкий завиток дыма, висевший над тем местом, где должна стоять ферма "Яблочный пресс" в наступающем лесу. Дыхание огня висело, как вопросительный знак, над местом, где она уже посадила себя, чтобы ждать его возвращения.
Конференция птиц
1
ХОТЯ ПУТЬ от лесной усадьбы до начала перевала Кумбрисия был сравнительно коротким, каждый шаг, который он делал, отзывался болью в костях и нагружал суставы так, как, казалось, не делал ни один из долгих набегов по пересеченной местности раньше.
Что ж, он был старше. Едва достигший совершеннолетия - ему было двадцать три или двадцать четыре? Что-то вроде того. На самом деле недостаточно взрослый, чтобы чувствовать себя взрослым, но достаточно взрослый, чтобы выглядеть таковым и знать разницу между беззаботностью и беспечностью.
Так что он позаботился. Любая небольшая россыпь камней могла сдвинуться под его весом, любой клочок травы мог оказаться более скользким, чем следовало. Он опустил глаза в землю.
Уверенность и выносливость возвращались слишком медленно.
Но они вернулись. В конце концов он шел два часа подряд, прежде чем остановился передохнуть. Он устремил свой взор к горизонту и заставил себя двигаться вперед, задавая себе последовательные пункты назначения. Эта самая высокая голубая сосна, этот пучок травы на высокогорном лугу, это обнажение гранита. Вскоре перспектива стала грандиознее, так как Келлы стали более четкими, а крутой проход между ними гласил: "ПЕРЕВАЛ Кумбрисии: входи, если осмелишься".
Он вспомнил свое детское путешествие с Оутси Манглхэндом и караваном Грасстрайл и то, как путешественники обменивались историями. Свирепая Кумбрисия, ведьма из самых старых сказок страны Оз! Кумбрисия была настолько древней фигурой знания, что казалась свободной от ограничений какой-либо конкретной моральной позиции. Она точно не была демонической старухой из ада, стремящейся уничтожить души смертных, и не была кивающей великой синицей мира, оказывающей помощь во времена испытаний. Или, возможно, правильнее сказать, она была и тем, и другим. Один плюс один равняется обоим. Подобно самым беззаботным и игривым землетрясениям, разрушающим деревни и сокрушающим население, действия Кумбрисии следовали ее собственным тайным намерениям. Для человека то, что в одну минуту могло показаться удачей, в следующую минуту обернулось катастрофой, но что означало для Кумбрисии удача или катастрофа? В рассказах она была жестокой, аморальной, полностью самой собой. Непобедимый и неисправимый.
И непостижимый, на самом деле.
Как Неназванный Бог, когда вы подошли прямо к этому.
Иногда няня напевала, как детскую песенку, что-то, вероятно, заимствованное из "Озиада" или какой-нибудь другой барочной истории-легенды.
Кумбрисия помешивает в кастрюле и облизывает половник,
Накрывает на стол, наливает стакан слез.
Ждет рядом со зловещей пустой колыбелью.
Все еще жду. Она может ждать годами.
Да, точно так же, как Неназванный Бог.
2
СКАЛЫ ОТКРЫЛИСЬ перед ним, а затем сомкнулись за ним, потому что дорога на перевал Кумбрисия сделала несколько быстрых поворотов по дну долины, прежде чем начала подниматься.
Земля здесь дышала другими испарениями, и сезон затянулся: побуревшие листья на деревьях еще не опали. Не хватало ветра, чтобы сорвать их.
Сияние неба было разбито на кусочки глазурованной мозаики резьбой ветвей и листвы. Этот высокий каньон продолжался несколько дней, не так ли? - разве это не было его воспоминанием? Пока он не открылся на восточном склоне Келлса, и Тысячелетние луга не раскинулись так широко, как воображаемое море из детских сказок? Как он когда-нибудь найдет следы собрания птиц в этом тайном убежище?
Но он вынужден был признать, что это хорошее место для сбора. Горы служили крепостными валами, а овраг услужливо зарос. Здесь Юнамата проводили большую часть года. И здесь Бастинда и Лестар выбрали свой путь много веков назад, стремясь к Киамо Ко и надежде на убежище.
У него было достаточно времени для размышлений, в которых он нуждался, и еще немного. Что же он тогда понял в стремлении Бастинды? Ее потребность? Сила, которая толкала ее повсюду? Очень мало.
Но он помнил тот день, когда она спасла детеныша Снежной обезьяны, которому предстояло стать Уоррой. Ее врожденный талант? власть? умение концентрироваться? - или, может быть, просто сострадание? - привело к тому, что небольшое озеро покрылось льдом, поэтому она наполовину прошла, наполовину скользнула по нему, чтобы забрать брошенного, беспокойного детеныша обезьяны.
Вот что говорила его память. Под ее каблуками образовался лед. Мир приспособился к ее потребностям. Но как это могло быть правдой? Возможно, именно ненадежность памяти, романтические наклонности детства заставили Лестара запомнить это таким образом. Озеро покрылось льдом. Детеныш обезьяны был спасен. Может быть, на самом деле она перешла вброд. Или, может быть, озеро уже покрылось льдом.
