— Вы говорили, он стабилен, — сварливо сказал Наблюдатель, без всяких усилий заглядывая ей через плечо.

— Большую часть времени, — кивнула Райт. — В этой капсуле он доживет до операции. Пожалуй, в ней его можно даже транспортировать, только это не имеет смысла — у вас все равно нет нужного оборудования.

Наблюдатель скривил лицо. Райт знала это, даже не оборачиваясь. А еще она знала, что он не упустит шанса уколоть ее в ответ.

— Мы все еще не уверены, что он нам нужен, — Наблюдатель ее не разочаровал. — Если ответ будет отрицательным, вам не возместят затраты.

— Не уверены? Хотите сказать, вы не видели запись?

— Видел. Да, его таланты впечатляют, но этот объект слишком…

— Неуправляем?

— Именно.

— Поверьте, это не будет проблемой. Полный перенос подразумевает и копирование личности, но управляющие чипы возьмут его под контроль.

— Вы то же самое говорили о той… — он сделал над собой явное усилие, прежде чем смог произнести следующее слово — женщине.

— Объект «CNNA»? Она показывала отличные результаты.

— До тех пор, пока не утратила контроль.

Доктор Бетани Райт развернулась к капсуле спиной, задрала голову, без всякого страха заглядывая в лицо Наблюдателю.

— Пока вы не утратили контроль.

— Наши специалисты разбираются, с чьей стороны был сбой.

— Наши тоже. И, полагаю, я уже знаю их вердикт.

Наблюдатель первым отвел глаза.

— Не думаю, что стоит рисковать еще раз.

— Мне казалось, мы только этим здесь и занимаемся — рискуем.

— И все-таки, это слишком опасно. Процесс видел его, он может узнать его, и тогда…

Райт засмеялась — хрипло, неприятно. Наблюдатель не разделял ее веселья и явно не понимал его причин.

— Вы действительно думаете, что он запоминает всех, с кем имеет дело? Бросьте, он считает нас не более чем органическим мусором, с которым он по необходимости вынужден сотрудничать. Он слишком самонадеян.

— Вы тоже, если думаете, что он не видит, что происходит у него под носом.

— Весь наш маленький проект происходит у него под носом, — Райт снова усмехнулась. — И все говорит об одном: Процесс пока даже не подозревает, что мы смогли извлечь из его жалких подачек технологию полного переноса.

— И все-таки, не уподобляйтесь ему, — Наблюдатель сложил руки на груди. — По крайней мере, пока не будут завершены практические испытания.

— Я успею подготовить объект к назначенному времени. Через, — она быстро глянула на часы — час сорок пять минут закончат протягивать линки. Перенос много времени не займет, а вот настройка… Не так-то просто убедить рефлексы принимать синтетику за настоящие мышцы.

Наблюдатель обошел Райт, навис над прозрачным стеклом капсулы, заглядывая в лицо спящему внутри человеку. Заострившиеся черты, запавшие глаза, шрам на переносице отчетливо выделяется на фоне бледной кожи. Человек-вихрь, в одиночку уничтоживший несколько десятков конструктов Процесса, сейчас казался до странного умиротворенным. Веки спящего дрогнули. Райт машинально глянула на пульт, убеждаясь, что через секунду впрыснут очередную дозу седатив-стабилизаторов.

— Наблюдатель, вы уже видели каркас?

— Видел. Его рука…

— Я решила использовать его родной имплант. Это сэкономит нам уйму кайлития, — Райт не удержалась от очередной шпильки. — И денег, в случае вашего отказа.

Наблюдатель обернулся через плечо, и Райт поздравила себя с маленькой победой.

— Вы играете с огнем! — он повысил голос. — Вы оставляете ему лазейки. Его имплант?! Вам что, мало его связи с другим объектом?! Зачем этот дополнительный риск? Вы что, хотите, чтобы он осознал себя после переноса в каркас?!

— Ваши опасения беспочвенны, Наблюдатель, — уверено ответила Райт. — Технологии блокировки памяти невероятно надежны, осознание попросту невозможно. А что до риска, вы помните условия нашего контракта. Мы оставляем за собой право на исследования и эксперименты, пока это устраивает обе стороны. Или вас не устраивает?

Наблюдатель стиснул зубы. Его бледные губы сжались в тонкую нить и казалось, почти исчезли с лица.

— Мы перечислим деньги завтра, — наконец сказал он и, ни разу не взглянув ни на Райт, ни на капсулу с новым объектом, направился к выходу из лаборатории.

Бетани Райт склонила голову к плечу, провела пальцами по стеклу защитного экрана над лицом объекта — будто по щеке погладила.

Она была уверена, что этот проект будет успешен, — а значит, приставка перед ее именем очень скоро сменится с «доктор» на «консул».

P-сектор

Коридор был пронизан светом и отмечен печатью какой-то нереальной чистоты: светло-бежевые стены, ровные ряды круглых лампочек, вмурованных в потолок, надраенный чуть ли не до зеркального блеска пол. Несмотря на обилие белого цвета, место не выглядело ни холодным, ни отталкивающим. Не будь большая часть персонала одета в белые халаты, можно было бы легко представить себе, что это вовсе не больница.

На самой Вай тоже был белый халат — выдали при входе вместе с парой раздражающе шуршащих бахил. Последнее было весьма кстати: на улице опять зарядил дождь, застав ее на полдороги от станции, и теперь вода стекала с мокрых ботинок, скапливаясь в прозрачных мешочках. Но даже одетая по всей форме, она чувствовала себя неуютно и неуместно, хотелось встать и уйти.

При мысли о том, почему она не могла этого сделать, уйти хотелось еще сильнее.

— Мисс… Вай?

— Это я, — Вай вскочила со скамейки. Светловолосая женщина в неизменном белом халате, надетом поверх фиолетовой формы-пижамы, еле заметно вздрогнула от ее резкого движения. Заглянула в папку-планшет, чуть нахмурила брови, снова перевела взгляд на Вай и слабо улыбнулась.

— Меня зовут доктор Сорака. Я — лечащий врач вашей сестры.

«Моей сестры?» — чуть было не переспросила Вай, но вовремя прикусила язык. Все верно, моей сестры. Было очень странно снова использовать это словосочетание — даже в мыслях.

— Как она, доктор?

— Лучше, чем могло бы быть при ее травме, но она все еще… не совсем в порядке.

«Не совсем в порядке» могло означать все, что угодно. Вай стоило больших трудов привянуть к мысли, что на «дневной» стороне Агломерации не принято называть вещи своими именами, поэтому слова Сораки ее не успокоили, будь она хоть трижды доктор. Похоже, это отразилось на ее лице.

— Пойдемте, я вам покажу, — сказала Сорака.

Она развернулась и бодро зашагала вглубь коридора. Вай поплелась за ней, хлюпая ботинками в мокрых бахилах. Она даже обернулась глянуть, не остаются ли за ней следы на идеально-чистом полу. Следов не было. Вай почувствовала новый прилив раздражения. Ее бесило все — от тщательно выверенной обстановки до слишком громкого цоканья каблуков ее спутницы. И как она только управляется с ними на таком скользком полу? Взгляд невольно скользнул вниз, Вай сбилась с шага: цокали вовсе не каблуки - стройные ноги доктора Сораки заканчивались парой копыт. В Агломерации было немало модификантов, но обычно люди шли на сплайсинг чтобы выиграть в силе, гибкости или — пусть и весьма специфической — привлекательности, и обычно не от хорошей жизни. Психоневролога-модификанта она видела впервые.

За этим наверняка скрывалась какая-то история, но почему-то Вай не испытывала ни малейшего любопытства.

Даже если доктор и заметила ее интерес, она не подала виду. Они свернули в другой коридор, остановившись только в самом его конце, у сестринского поста. У четырех мониторов, подключенных к системе, были скругленные углы — должно быть, чтобы лучше вписываться в обстановку.

— Одну минуту.

Дежурная медсестра покорно уступила свое место, доктор Сорака коснулась каких-то сенсоров, вывела на экраны изображение палаты. Вай медленно подняла голову, боясь увидеть слюнявую идиотку или спутанную по рукам и ногам психопатку, но Кейтлин была в порядке — по крайней мере, на первый взгляд. Сосредоточенное лицо, темные волосы лежат волосок к волоску… Даже больничная пижама выглядела на ней строго и аккуратно, будто деловой костюм. Вай даже почувствовала привычную неловкость, одолевавшую ее в присутствии Кейтлин. Сама она выглядела сущим пугалом, особенно в этом дурацком халате. Звонок Элисон вытащил ее из ванной, где она как раз пыталась перекраситься в нормальный цвет, и половина ее головы так и осталось розовой, а вторая — пошла какими-то бурыми пятнами.