Генри был в растерянности, он потерял самое дорогое, что сумел забрать из затонувшего грота. И пусть это не его сын, но Джей всегда был для него как родной.

И как после этого смотреть в глаза его родителям?

Росс решил во что бы то ни стало найти Джея. Сейчас единственные, кто могли это сделать, были собиратели. Но у Генри не было ни денег, ни вещей, которыми он мог бы заплатить за их работу. Единственное, что у него осталось – его кибернетическая рука, без которой он не представлял жизни.

Все или ничего, – подумал он, глядя на свою металлическую конечность, и направился на главную площадь в надежде найти наемников, которые возьмутся за поиски Джея.

На главной площади все столпились вокруг небольшой сцены. Генри пробирался через толпу, и когда приблизился к импровизированным подмосткам, у него – старого матерого пирата – отвисла челюсть.

Перед ним в воздухе парила стройная красивая девушка в черном экзоскелете с яркими светящимися блоками, похожими на крупные соты. Играла ритмичная музыка, девушка развела руки, выставив вперед грудь, некоторые блоки выдвинулись вперед, и из-под них по очереди со свистом вылетело пламя.

Стоящий рядом мужчина сказал, что это она продувается, сейчас будет шоу!

После «продувки» соты закрылись на несколько секунд, снова открылись, и из них вырвалось куда более мощное пламя. Девушка замерла, раскинула руки, чуть подвернула их – откуда-то из-под рукавов тоже пыхнул огонь. Девушка начала вращаться…

…Это был завораживающий огненный танец. Кто-то кричал: Игни, ты лучшая! Девушка тем временем кружилась в ошеломляющем танце огня. Ее безупречное тело изгибалось, придавая огненному смерчу невообразимые формы, она была гуттаперчевая и пластичная, как глина в руках невидимого мастера.

Когда музыка стихла, девушка остановила вращение и опустилась на землю. Все долго аплодировали ей.

– Кто она? – спросил Генри у молодого человека рядом.

– Игни одна из собирателей.

Не каждый день встретишь такую горячую штучку, – подумал Генри. – Было бы хорошо найти к ней подход.

После представления Игни окружили дети, и им, в отличие от взрослых, она разрешила потрогать ее костюм – любила маленьких детей.

Генри подметил, что девушка была одна, хотя обычно собиратели-гастролеры ходят небольшими группами.

Тем проще, – подумал он, – возможно, с ней удастся договориться.

– Девушка! Мне очень нужна ваша помощь! Вы же занимаетесь собирательством? – спросил он, подойдя.

– Я не продаю личинок и не беру заказов, – отрезала Игни.

– Мне не нужны личинки, – отмахнулся Генри. – Дело жизни и смерти – в подземельях потерялся паренек. Я готов отдать все, что у меня есть, только помоги, пожалуйста.

Игни строго смотрела на него. В ее глазах не было ни капли сочувствия, на которое так надеялся Генри.

– Я же сказала – не беру заказов.

– Но ты же любишь детей. Я это видел. Разве ты можешь оставить на корм червям пацана? Я заплачу, – и Генри начал отсоединять прочно приросшую к его кисти искусственную руку.

Игни скрестила свои руки на груди, оглядела Росса с ног до головы:

– Ну, допустим… Но собиратели не ходят в подземелья в одиночку, а ты мне в компаньоны не годишься. И тут нет никого, кто бы согласился на это.

– Я не был никогда собирателем, но понимаю немного в людях – ты ведь не торговать приехала. Тут что-то другое. Может, я тебе смогу помочь?

– Ты мне?! – засмеялась Игни. – Сомневаюсь. И вообще, почему я должна тебе верить?

– Потому что теперь от тебя зависит жизнь моего друга.

– Ах, еще и друга? То есть это не твой родственник. Почему тогда ты ему помогаешь?

– Потому что дружбу никто не отменял. Он мне доверял, а я его подвел, упустил. Даже силы моей железной руки не хватило против натиска испуганной толпы… – Генри опустил глаза и грустно посмотрел на свой протез.

В этот момент на сцене появилась женщина в длинном платье. У нее были угольно-черные волосы и строгие черты лица. Она встала посреди сцены и заговорила:

– Мы все знаем, как нам тяжело приходится здесь – на окраине подземного мира! Червивые и троглодиты напирают на наши земли, нас топит, засыпает землей. Но самое главное – мы теряем детей. Они пропадают каждую неделю. И мы не можем найти того, кто к этому причастен. И пусть это сильно зараженные дети, но это наши дети! И мы не должны это терпеть!..

– Ванесса… – процедила сквозь зубы Игни. – Подожди, паскуда, я до тебя доберусь…

А Ванесса продолжала:

– А теперь обратите внимание на эту молодую особу! Игни! Говорят, она очень любит детей и играет с ними. Да еще и дружит с доктором Фаулером! Этим мерзавцем, который причастен к появлению плотоядок в нашем мире, – продолжала Ванесса.

Генри хорошо знал эту женщину. Она была сенатором в подземельях и имела власть не только над землями и простым людом, но и над местными собирателями. Ходили слухи, что она ладит с королем червей. По крайней мере, она как-то сдерживала его. Для Генри это была загадка. Но кое-что он вспомнил.

– Госпожа Ванесса, – сказал вышедший из топов Генри, – я всегда вас считал лучшим сенатором в подземельях. Вам удается столько всего, чего не удается другим. Ваш отец гордился бы вами! Поверьте, никто, кроме вас, нам не сможет помочь найти пропавших. И никто, кроме вас, не знает, как ему тяжело пришлось.

Ванесса на несколько секунд растерялась.

– Нам? Сомнительные вы слишком личности, – сказала Ванесса, но потом оступилась.

– Черт с тобой, старик, я буду рада, если ты, наконец, сдохнешь в подземельях. Хотя тебя такого, наверное, даже троглодит не захочет съесть, – с усмешкой сказала Ванесса. За их спинами раздался гогот, Ванесса спустилась со сцены и пошла прочь в окружении двух хорошо экипированных собирателей.

Народ стал расходиться. Игни снова посмотрела на Генри.

– Может, с тобой и проще будет, ты хотя бы не будешь ко мне приставать…

Сбоку кто-то засмеялся. Генри толкнул человека мощной железной рукой, и тот поперхнулся.

– …Жди меня тут. Утром выходим.

– До утра он может не дожить, – возразил Росс. – У парня проблемы с ногами. Да и дети тоже неизвестно протянут или нет. Троглодиты и червивые не спят.

Игни недовольно посмотрела на него.

– Наша общая знакомая Ванесса неплохо ладит с королем червей. Я думаю, это неспроста.

– Я знаю, – кивнула Игни. – Есть кое-кто, кто сможет ответить на наши вопросы. Я пойду в подземелья одна, а ты должен найти другой путь на станцию.

– Фаулер? – спросил Генри.

– А ты его откуда знаешь? – улыбнулась девушка.

– Я давно в подземельях. Пойду через большую реку, – сказал Генри, – удачи.

…Собиратель, завидев девушку, открыл шлюз и отступил. Игни вошла внутрь транзитного грота. Стальная дверь закрылась, и собиратель повернул тяжелую ручку засова.

Генри посмотрел ей вслед, потом на свою руку и двинулся в противоположную сторону.

Девушка подошла к краю платформы. Перила были изогнуты и сломаны. На полу и обломках мощных металлических трубок ограждения была запекшаяся кровь. Она стекала по вниз и застывала каплями на обрывках металлических листов, вывороченных напрочь. Тел не было. Противных запах смерти царил вокруг, даже закаленной в подземельях собирательнице стало не по себе.

Тут хорошо поработали троглодиты… – подумала Игни. Она встала на краю пропасти и посмотрела вниз. Ее костюм пошел яркими оранжевыми полосами. Словно мурашки по телу они пробежали от ног через сильные бедра, поднялись по животу до грудей, обошли их по кругу и завернув за плечи ушли в спину. Соты на спине зашевелились. Девушка спрыгнула с края платформы, соты приоткрылись, и из-под них вылетели снопы пламени, притормозив ее спуск. Она плавно приземлилась на землю, включила подсветку и осмотрелась. Рядом лежали два трупа.

До сих пор целые – это хорошо… Сюда троглодиты не пошли.