— Дэвид, прошу вас, это очень важно!

— Уходите, Мэтти, я сейчас не расположен к беседам, — голос прозвучал так близко, словно Дэвид стоял прямо за дверью, почти прижавшись к ней. От неожиданности Мэттью отпрянул.

— Пожалуйста, Дэвид, я не займу вас надолго! — взмолился Мэттью. Сердце быстро стучало. Внутри что-то дрожало ему в такт, как перетянутая струна.

Дверь приоткрылась. Дэвид прищурился от света лампы, упавшего ему на лицо, и бросил на Мэттью недовольный взгляд. Он был растрепан сильнее обычного и кутался в теплый халат, бархатный, на неискушенный взгляд Мэттью.

— Что вам? — спросил Дэвид довольно резко.

Чтобы взять себя в руки, Мэттью буквально стиснул пальцы. Горло сдавило, и он едва вздохнул.

— Скажите, почему вы заклеили зеркала?

Дэвид нахмурился. В щель между дверью и косяком Мэттью видел лишь половину его лица, но теперь и она ушла в тень. Только глаз влажно блестел в резком электрическом свете.

— Это тот самый неотложный вопрос? — голос Дэвида прозвучал хрипло. — Вас не касается, Мэтти. Что-то еще?

Мэттью облизнул губы, отлепив язык от пересохшего нёба.

— Я боюсь, что это все же… некоторым образом меня касается…

Дверь закрылась. Щелкнул замок. Мэттью даже не сразу осознал, что произошло.

— Дэвид!.. — окликнул он, но тут же одернул сам себя. Бессмысленно. Его охватила в дрожь. Мэттью бросился в комнату, вытянул из-под кровати чемодан и распахнул его. К черту всё! К черту Дэвида и его проклятую квартиру! К черту этот город!

Горячая волна гнева на мгновение захватила его и тут же отступила. Мэттью тяжело опустился на кровать, глядя в темное нутро чемодана. В комнате было тихо, только дождь негромко скребся в стекло. От чего он собрался бежать? Куда?

Кружка какао так и осталась стоять на тумбочке. Напиток подернулся неаппетитной пленкой. Мэттью закурил и смахнул в нее пепел.

Пока никто здесь не причинил ему вреда. Его пугала неизвестность, странности, которые он не мог объяснить. Но, может, он сам накрутил себя? Хлоя всегда говорила, что Мэттью чрезмерно впечатлительный. Отсюда его детские кошмары. И чтение Бирса и Лавкрафта совсем не укрепляют его нервы. Нет ничего удивительного, что теперь, после смерти отца, он теряет голову по любому поводу.

Докурив, Мэттью бросил сигарету в чашку и поднялся. Обогнув чемодан, он подошел к двери в ванну. Вздохнул. И быстро отпер, не давая себе времени на раздумья. Здесь горел свет, который некому было потушить. На полу лежали сброшенные им вещи, ванна полна остывшей воды, расплескавшейся на светлый кафель. Медленно, стараясь не отходить от двери, Мэттью заглянул в зеркало. Сердце стучало так сильно и быстро, что его затошнило. Мышцы свело от напряжения. Звука упавшей капли хватило бы, чтобы заставить его метнуться обратно в спальню. Но комната хранила идеальное безмолвие.

Из зеркала на Мэттью взглянуло собственное перепуганное отражение. Под глазами залегла синева, на щеках — тень щетины. Взгляд бешеный, как у дяди по линии матери, застрелившегося пару лет назад. Первый сумасшедший в их роду. Так говорила Хлоя.

Мэттью медленно выдохнул, продолжая ощупывать взглядом зеркальную поверхность, но проходила секунда за секундой, а ничего не менялось. Шум крови в ушах становился все тише. Тело, не в силах больше сохранять каменное напряжение, расслаблялось, наливаясь тяжестью. Дыхание выравнивалось. Руки перестали дрожать. Обессиленный, Мэттью осел на пол и потер лицо руками.

Хорошо, что он ничего не написал Хлое. Она и без того считает его пугливым мальчишкой. Мэттью рассмеялся и сам вздрогнул от гулкого эха, прозвучавшего истеричным дребезжанием. Вынув портсигар, он снова закурил.

Одну сигарету спустя Мэттью поднялся, выдернул пробку из ванной, подобрал с пола одежду и вытер пол, то и дело бросая опасливые взгляды в сторону зеркала. Предстояло еще одно — побриться. Но он справился и с этим, стараясь смотреть только на собственное лицо и не блуждать взглядом по зеркалу, чтобы не перерезать себе случайно горло, испугавшись мелькнувшей тени. К моменту, когда Мэттью стирал с лица остатки пены, рубашка на его спине была мокрой от холодного пота.

Все. Все в порядке. Нет ничего страшного.

— Все в порядке, — повторил Мэттью вслух, глядя на свое отражение. И улыбнулся типичной блейковской усмешкой. Вышло натужно и нервно. Мэттью снова потер лицо руками.

Зеркало лучше заклеить. А завтра он купит маленькое, переносное. Этого будет достаточно. Мэттью сходил в комнату и вытащил из ящика несколько листов бумаги. Взгляд упал на дневник. Закончив, он подробно опишет все. И забудет эти глупые страхи.

Сунув в рот сигарету, Мэттью смочил страницу, прошелся куском мыла и осторожно приложил ее к зеркалу. Еще три таких листа — и готово. Управится за пару минут. Он смахнул пепел в раковину. Поднял взгляд, придирчиво осмотрел свою работу. Нигде не отходит? Еще раз провел рукой, разглаживая складки, и вздрогнул. Мокрая бумага разошлась под пальцами. Прямо ему в глаза смотрел Дэвид, прижимаясь рукой к его ладони.

========== 8. Отражение ==========

Мэттью отшатнулся, но рука осталось прижатой к стеклу, как приклеенная. Как если бы Дэвид держал ее.

— Мне нужна помощь… — голос прозвучал тихо, не отразившись эхом от кафельных стен, словно раздался прямо в голове Мэттью. Дэвид смотрел ему в глаза проникновенно до дрожи. — Мне нужна помощь…

— Нет, — Мэттью покачал головой, и все тело затряслось, как марионетка неуверенного кукловода. Сигарета выпала изо рта и с шипением погасла, ударившись о дно раковины. — Нет-нет-нет!

Он рванулся, но рука осталась на месте. Словно влипла в стекло.

— Нет… — Мэттью уперся ладонью в стену, пытаясь оттолкнуться. Ушибленное плечо отозвалось резкой болью. Он весь взмок, по лицу катился пот вперемешку со слезами. Горло сдавило, он только хрипел: — Нет-нет-нет, пожалуйста…

— Мне нужна помощь, — повторил Дэвид нежно и вкрадчиво. — Мэттью, прошу…

Тот зажмурился, хватая губами воздух. Всего этого нет. Не может быть. Это просто кошмар и ничего больше.

— Мэттью, посмотрите на меня…

Он всхлипнул. Сердце колотилось в самом горле, но тело уже становилось мягким и слабым. Колени подогнулись. Мэттью ухватился за край раковины, чтобы устоять.

— Я не хочу, — прошептал он, не открывая глаз. — Тебя нет. Это мне кажется.

— Посмотрите на меня, Мэттью. Прошу.

Из неплотно закрытого крана капала вода, звонко ударяясь о дно раковины. Мэттью насчитал пятнадцать таких ударов, пытаясь хоть немного взять себя в руки. Секунды шли, ничего не менялось. Пробуждение не наступало.

— Мэттью. Мне пришлось ждать многие месяцы! И я могу подождать еще несколько минут. Посмотрите на меня. Я ничего вам не сделаю…

Голос обволакивал. Никогда прежде он не звучал так бархатно.

Мэттью вздохнул, медленно и глубоко, а затем так же медленно повернулся к зеркалу. Дэвид ласково улыбнулся:

— Все в порядке, видите? Ничего страшного.

Мэттью механически кивнул. Пот пропитал рубашку насквозь, ткань облепила тело. Пальцы, цепляющиеся за край раковины, побелели.

— Что… что происходит? — прошептал он.

— Мне нужна ваша помощь, Мэттью, — в который раз повторил Дэвид. — Без вас я так и останусь в плену.

— Но я… не понимаю…

— Это ничего. Я расскажу вам все, что знаю. Только пообещайте, что поможете мне.

— Как?.. Как вы меня держите?.. — Мэттью попытался отнять руку, но ничего не вышло.

— Мэттью, смотрите на меня, прошу вас.

Он встретился взглядом с Дэвидом и ощутил, что краснеет, как если бы тот действительно держал его за руку. От его мягкой улыбки волоски на шее Мэттью встали дыбом.

— Я отпущу вас прямо сейчас, если вы пообещаете не убегать. Вы нужны мне, Мэттью. Знаю, как пафосно прозвучат мои слова, но мне действительно не на кого больше рассчитывать. Обещайте не бросать меня. Прошу вас.

Ладонь Мэттью стала влажной, рука затекла, но отнять ее от зеркала все еще не удавалось. Хотя не было буквально ни одной разумной причины, по которой он был бессилен это сделать.