Может быть, именно таким был и Житников?

Грачев с интересом, оценивающе взглянул на него, продолжавшего писать свой опус. «Синдром Кандинского», или «синдром толпы», – подумал контрразведчик. – Это психиатрический термин. Наркоз перед операцией, как сказал сам Анатолий Львович».

Был такой в начале века врач-психиатр Кандинский, он и обосновал в своих научных работах это явление. Двоюродный брат знаменитого художника Кандинского. Для того чтобы «завести» толпу, достаточно лишь несколько психически больных людей, а политическая шизофрения передается по воздуху, как грипп во время слюноотделения.

Грачев опять усмехнулся, продолжая вспоминать.

Как правило, толпу заводят и умело управляют ею опытные кукловоды. В данном случае это были доморощенные либералы и демократы. Они, можно сказать, поджигали ее политическими спичками и однозначными короткими лозунгами-слоганами. Ельцин и его камарилья вбрасывали в толпу фразы, бившие наповал по Советскому Союзу и КПСС.

Но ведь все они сами были бывшими партийными чиновниками, причем не последнего уровня. Гайдар занимал место зама главного редактора журнала «Коммунист», Бурбулис – завкафедрой научного коммунизма в Свердловске, Ельцин вообще был кандидатом в члены Политбюро. Но теперь он расхваливал жизнь за рубежом, а в США с трибуны провозглашал, кладя руку на то место, где должно было бы быть сердце: «Боже, храни Америку!».

И его представления об экономических реформах походили на детскую веру в волшебную палочку. Дескать, по щучьему велению все устроится. Главное – «Рука рынка». И демократы поддерживали его в этой абсурдной сказке.

С трибун он кричал, что если удастся свергнуть ненавистный коммунистический режим, демократы разом наладят новую, безбедную, счастливую жизнь для миллионов россиян. Жизнь с молочными реками и кисельными берегами. Подкреплял свои слова примерами из заграничных поездок. В Нью-Йорке он трижды облетел вокруг статуи Свободы, и тотчас же, по его словам, «эта свобода проникла в его душу и сердце, а с плеч упали оковы коммунизма».

Толпа завороженно слушала его речи, раскрыв уши, на которые вешались изделия с макаронной фабрики. Глаза и рты тоже были широко открыты, дыхание останавливалось. В Лужниках собиралось до трехсот тысяч человек. Впору вести за собой куда угодно, хоть на скотобойню, хоть к краю пропасти. Разве могли они знать, что произойдет всего через год? Что жизнь в условиях рынка, это не только изобилие товаров в магазинах, не только картинки красивой жизни в гламурных и глянцевых журналах, но и высокие цены на все, инфляция, безработица и прочее.

Для них были предопределены нищета и суровое выживание, а красивая жизнь и роскошь – только для победителей. Назначенных олигархов, нуворишей и «новых русских». Быстро нарождался новый класс буржуазии, похлеще, чем коррумпированные чиновники и партократы в советское время. Да, это была именно антисоветская революция, и делали ее потомки троцкистов и идейные поклонники «февралистов», когда те ликвидировали монархию.

Демократы были поддержаны спецслужбами зарубежных стран, которые свои посольства и консульства в столице и в крупных городах России превратили в штабы по координации действий государственных изменников. Все это было чекистам известно. Но сделать ничего не могли. Политические решения принимает власть.

Руководство РСФСР стало на защиту Конституции и Президента СССР. ЦК КПСС показал свою абсолютную недееспособность, заявив, что «не скажет о своем отношении к ГКЧП, пока не узнает, что с его Генеральным секретарем». Цеплялись за Горбачева из последних сил. Это только «подлило масла в огонь». Руководители союзных республик сначала воздержались от комментариев, сделав вид, что «путч» – внутреннее дело России. Но через несколько часов, поразмыслив, присягнули, на всякий случай, ГКЧП. И первыми в этой верноподданной очереди выстроились прибалты и украинцы.

А вот в Москве были очень сильны антисоветские настроения. Жители поначалу вели себя спокойно, потом стали собираться вокруг Белого дома. На следующий день, если не в тот же, введенные в столицу распропагандированные воинские части и бронетехника постепенно «перетекли» на сторону ельцинистов. А что же ГКЧП?

Никаких конкретных шагов он не предпринимал, по телевидению продолжали крутить «Лебединое озеро», определенной точки зрения по насущным вопросам высказано не было. Так заговор не делают. Ночью 20 августа произошел трагический инцидент в туннеле на Садовом кольце. По нему следовал патруль БМП. Попал на устроенную там баррикаду. Бронемашина была подожжена, возникла сумятица, в которой погибли трое юношей. Как известно, в любой «революционной заварухе» нужна кровь, сакральные жертвы, чтобы активировать толпу, придать инерционный толчок к действию. Скорее всего, и здесь произошла хорошо спланированная провокационная акция.

По иронии судьбы, именно тому подразделению, что было повинно в случайной смерти трех юных романтических демократов, да еще подвыпивших, было приказано передвинуться от здания МВД на охрану Белого дома, то есть Ельцина и его нукеров. И одни и те же солдаты и офицеры были одновременно объявлены и «фашистскими убийцами», и «героями, перешедшими на сторону народа». Кстати, через четыре месяца следствие по делу о гибели в туннеле трех юношей было прекращено в связи с тем, что сам экипаж БМП-536 подвергся нападению, и даже если бы солдаты стреляли на поражение, это было бы правомерно.

21 августа ситуация определилась. С Горбачевым связались по телефону в Фаросе, к нему вылетели вице-президент России Руцкой и премьер-министр Силаев. Они и привезли «пленника» в Москву. А членов ГКЧП арестовали. Многие аналитики после отмечали странное, неожиданное и ничем не мотивированное «прекращение путча». Никакой угрозы крикливые демократы для путчистов не представляли, скорее наоборот.

Никто ни на кого наступление не вел. Самого Ельцина и его ближний круг можно было арестовать на раз. Группа «Альфа» только ждала приказа от Крючкова. Сами путчисты никаких переговоров ни с кем тоже не вели, и эволюции в их взглядах не наблюдалось. Если только не считать внезапно вспыхнувшую любовь к музыке Чайковского. Они просто тихо и покорно сдались «на милость победителей». Так все, скорее всего, и было задумано. Чтобы ускорить процесс развала Союза, а для начала переподчинить все властные структуры СССР президенту РСФСР Ельцину.

Сам Горбачев, возвращенный в столицу, спускаясь по трапу, обмолвился перед журналистами загадочной фразой:

– Всей правды вы не узнаете никогда.

Оговорка «по Фрейду». Его версия для СМИ была такова, что он был арестован в Фаросе и лишен правительственной связи. Однако при последующем расследовании эта версия подтверждения не получила. Вся вилла и автомашины Горбачева были оснащены современной спутниковой связью, к которой он имел свободный доступ. Выходит, он сам и был куратором путча. Или манекеном, которого надо было сначала передвинуть с одного места на другое, а потом перетащить обратно.

Но, согласно другой, уже официальной версии, сформулированной командой Ельцина, а затем даже угодливо утвержденной Верховным Советом СССР, был совершен государственный переворот. Премьер-министр Силаев в большевистском раже даже призывал немедленно расстрелять заговорщиков. Слава Богу, что хоть до этого не додумались. Ограничились тюремным заключением, а потом через четыре месяца амнистировали и тихо распустили по домам. «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».

В целом весь политический процесс 1991 года «над маврами» находился в полном противоречии с правом. И лишь один из обвиняемых по «делу ГКЧП», командующий сухопутными войсками генерал армии Варенников, отказался от амнистии и на суде был признан невиновным «ввиду отсутствия состава преступления».