— Я хочу видеть полковника Коломова.

— Вы могли бы для начала…

— Проведите, пожалуйста.

— Конечно.

Исаков выбрал лестницу, дождался пока ему откроют дверь в кабинет Коломова, вошёл внутрь.

— Товарищ полковник!

Исаков безразлично посмотрел на бегущего к нему одногруппника.

— Сколько лет, сколько зим! — Коломов протянул руку. — Давайте помогу с плащом.

Исаков снял плащ, повесил в шкаф, а затем достал из сумки антисептик, обработал руки. Коломов покружил возле шкафа, отошел.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — сказал Исаков.

— Здравия желаю, — повторил Коломов. — Присаживайтесь. Чай, кофе?

Исаков сел и посмотрел на Коломова. Внешне изменился. Наел щеки, напялил дорогие часы, но внутри остался прежним. Подхалим и жополиз.

— Я прибыл по распоряжению министра, — Исаков положил на стол бумагу. — Для оценки оперативной готовности отдела.

— Да-да, — Коломов промокнул платком шею.

— Где сейчас находится объект?

— Тут у нас. Где ж ему ещё быть!

— Мне нужен кабинет для проведения экспертизы.

— Конечно, но… чего так спешить? Товарищ полковник, не хотите для начала отобедать? Здесь неподалеку есть отличный ресторан, там готовят…

— Обедаете в ресторанах? — Исаков посмотрел на Коломова.

— Ну-у-у… можем сюда заказать. Вы чего желаете?

— Хм…, — Исаков вздохнул.

Подарок судьбы — не иначе. Хитрожопый Коломов всегда всех вертел вокруг пальца. Знал к кому подойти, что предложить, как решить вопрос. Отличник Исаков и близко не добился такого успеха, как вертлявый троечник. Место в ОБИНС предназначалось Исакову, но Коломов всех переиграл. Его распределили в ОБНИС, где он за десяток с небольшим лет дослужился до начальника, а Исакову пришлось остаться в университете.

Могло так случится, что они больше никогда бы не встретились. Вот только семь лет назад судьба улыбнулась Исакову. Один из боссов ОБНИС пришел на открытую лекцию, где не мог не заметить педантичность и занудство Исакова. Идеальный работник в отдел по контролю. С крюком в восемь лет, но Исаков тоже попал в ОБНИС. И теперь они оба здесь. Один начальник отдела, а другой приехал его проверять.

— Что-то не так… Н-н-николай? — Коломов выдавил улыбку.

— Полковник Исаков.

— Да ладно вв-в-вам… тебе! Учились вместе, практику вместе проходили, вместе диплом защищали. Сколько часов одним воздухом на лекциях дышали. Помнишь, как Леха Романов за последней партой…

— Я много чего помню, полковник Коломов. В частности, у меня в памяти хорошо запечатлелось то, как вы безалаберно тратили своё время, вместо приобретения навыков. Тридцать процентов пропущенных лекций, взятки преподавателям, насмешки над одногруппникам. Я отлично помню, каким образом вы попали на место младшего следователя в этот отдел, минуя стажировку. А ещё я располагаю сведениями о том, как вы проходили переаттестацию. Кажется, вы не до конца понимаете важность моего присутствия, полковник Коломов.

— Правда? — Коломов проглотил слюну.

— Не смотря на наше знакомство и довольно специфические отношения в прошлом, я не собираюсь относиться к вам предвзято. В надзорном отделе этому уделяют особое внимание. Не буду скрывать, что я с радостью вышвырну вас с места начальника и не расстроюсь, если вас разжалуют и уволят без сохранения выплат, как некомпетентного сотрудника.

— Но…

— И всё же мне важно сделать всё согласно инструкциям. И, надо сказать, — Исаков постучал ногтем по столу. — Это принесет мне удовольствие. Я сделают всё без предвзятости, и я уверен, что этого будет достаточно, чтобы имя полковника Коломова дошло до верхов исключительно в плохом свете. Вспоминая ваши подходы в студенческие годы и ваши методы достижения целей, я не сомневаюсь, что мне ничего не придется придумывать. Вы всё сделали за меня. Мне останется лишь зафиксировать вашу некомпетентность.

— Товарищ полковник… кхм-кхм…

Коломов подавился, покашлял и не стал продолжать. Глаза его бегали из стороны в сторону, изредка задерживаясь на окне. Он был готов в него выйти.

— Повторюсь. Мне нужен кабинет и обследуемый объект.

— Ага, — Коломов перевернул пару листов на столе. — Я только хотел напомнить, товарищ полковник, что в наше время почти невозможно найти печатника, если его не прорабатывали или готовили заранее. Мы нашли лишь потенциального…

— Меня это не интересует. Вы пообещали центру, что найдете человека. Позже вы сообщили, что нашли его. Мы в надзорном отделе закрыли глаза на некоторые нестыковки в документах и даже пошли вам навстречу — перенесли экспертизу на неделю, чтобы вы предподготовили объект. Хотя я и понятия не имею, что это значит. Теперь время вышло. Пора осмотреть вашего печатника.

… … …

Кабинет напоминал лабораторию. В углу стояла раковина, вдоль стены — столешница, на которой стояло несколько приборов. В целом кабинеты в ОБИНС не сильно отличались друг от друга. За прошедшие пять дней я видел их немало.

Шумякин сказал, что прошло пять дней. Последние два я помню хорошо, а вот предыдущие — не очень.

Помню больничные койки, лекаря. Они что-то со мной делали. Ребята, надо сказать, тут работали грамотные. Всего за три дня поставили меня на ноги, хотя плечо, как мне сказали, было очень плохо. Вот тебе и первые плюшки от ОБНИС. В государственной клинике тоже работают апперы, но едва ли они делают больше, чем внутреннее обезболивание и силовая-диагностика. Качественную помощь апперов можно получить только в частных клиниках. Так уж сложилось. Продвинутые лекари хотят не только делать свою работу, но и зарабатывать. В общем, хочешь хорошее обслуживание — плати. Чем больше платишь, тем лучше и быстрее тебя починят. Без недомолвок и неопределенностей. Ранг лекаря напрямую влияет на стоимость его услуг.

Я ощущал дискомфорт в плече, но не сильно. Отодвинул майку, увидел широкий шрам. Случившееся оставалось для меня загадкой. Почему я так взаимодействовал с артом?

Последние два дня я расхаживался и приходил в себя. Как оказалась — меня известил об этом мой старый кореш Шумякин — подписать бумажки — это было лишь начало дела. Я принял их условия, но это не значило, что обники приняли меня. Я должен был пройти какую-то экспертизу, оценку или сдать экзамен. И вот этот день настал. Я сидел в кабинете и понятия не имел чего от меня ждут. Ни Шумякин, ни его помощник Курочкин не смогли сказать хоть что-то определенное.

Придет мужик из центра — центрального штаба ОБНИС — и посмотрит меня. Такой вот план.

Дверь отворилась ровно в тот миг, когда электронные часы показывали девятнадцать ноль ноль.

— Добрый день. Никита Майоров?

Точно педант. Выхолощенный, выглаженные, выбритый. С бледным лицом, короткой стрижкой, восковыми рукам. Походил на андроида.

— Драсте.

Скользнув по мне взглядом, он подошёл к столу и поставил сумку. Открыл, достал несколько прямоугольных коробок, а также — бумаги.

— Вы и есть ревизор?

— Простите?

— Ну проверяющий, от которого ссутся здешние обники? Из столицы?

— Меня зовут полковник Исаков. Я работаю в надзорном отделе контроля способностей. Я приехал из столицы.

Ещё и говорит, как андроид. Теперь понятно, почему Шумякин боялся. Такой проверяющий найдёт косяки даже там, где их нет.

— Итак, — он сел и посмотрел на меня. — Расскажи о себе.

И что он хочет услышать? Он человеческие чувства понимает или просто фиксирует сказанное, чтобы заполнить рапорт?

— Друзья зовут меня Ник. Этого достаточно?

— Не думаю.

— Неделю назад на меня вышли обники и сказали что-то о способностях. Я понятия не имею, о чем идет речь. Полагаю, вы здесь за этим.

— Где ты родился?

— Вы не читали моё дело?

— Да, но…

Исаков замялся и почесал лоб. Андроид андроидом, но и этого можно поставить в неловкое положение. Хотел сблизиться, но понял, что в башке недостаточно загружено эмпатии. Вовремя тормознул, откатил всё назад.

— Да, я прочитал твоё дело. И в нём есть кое-какие нестыковки. Например, как так получилось, что потенциальную способность, наличие которой под вопросом, не заметили в первые годы твоей жизни?