Почему так сложилось в прошлом, сейчас я не хочу и не буду разбирать – это уже не имеет большого значения. Но расскажу то, что важно сейчас.

Что же мне помогает теперь? Нет, я не боюсь себя и своих эмоций. Я знаю их цену. И, с одной стороны, я уважаю право на любое своё чувство, понимаю, что эмоции – мои друзья. То, что я испытываю морально и физически, эти мои реакции на раздражители – моя карта, навигация. А с другой стороны, я понимаю, что это всего лишь навигация и всего лишь реакция – это ещё не вся я.

Если я злюсь сейчас, – это не значит, что я злая. Это значит только одно: я злюсь. Мне не стоит пытаться давить в себе это чувство и заметать следы, иначе на сто процентов последствия окажутся вредны для меня. Например, это простой способ заболеть. Но мне стоит осознать и отметить для себя и, может, для других: «Я сейчас злюсь». Я должна рассмотреть своё чувство, изучить его, познакомиться с ним. А почему я злюсь? Что происходило до того, как я испытала это чувство? Как я могу себе помочь?

Детей, например, скорее травмирует, если я буду злиться и скорчу гримасу в попытке удержать «благостное лицо». Но если я скажу: «Я злюсь из-за того, что ты испортил мою вещь» – это безопасно.

Я давно опираюсь на свои чувства как на помощников и продолжаю учиться понимать себя и свои реакции. Эмоция – это ещё не поступок. Я ничего не решила, не сделала – я просто чувствую и могу в этом побыть, рассмотреть себя и что-то обнаружить. Не все мои реакции адекватны раздражителю. А как я узнаю, почему и как я смогу себе в этом помочь, если буду избегать даже мысли об этом? Непредвзятой мысли без оценки меня как личности? Я не ищу, в чём я не совершенство. Но сигнал сработал – и я у самой себя на связи, готова помочь.

Выяснилось так же, что нормально – злиться, когда в тебя больно тычут вилкой, игнорируют факт твоего существования или пытаются пропихнуть в игольное ушко. Нормально – грустить без глобального повода. Там столько всего: гормоны в картишки играют, и вот ты уже сосиска в одеяле без признаков стремления к покорению Эвереста и написанию научного труда. Нормально – плакать от избытка чувств. А смех без причины не указывает на «дурачинство»: я однажды смеялась на похоронах со всеми родственниками минут десять – мы до слёз хохотали и не могли остановиться, и это тоже нормально. Психика как может, так и защищается. Поэтому бывает «нервный смешок» на печальные новости. Нормально – испытывать раздражение к близким. Они на то и близкие, что от них порой никуда не денешься, и чужих выдержать в этом смысле гораздо проще. Это не значит, что ты их не любишь.

Любая эмоция – наш дружочек. И сила растёт там, где мы учимся уделять время изучению своей реакции, общению с собой и своими причинами, а не бросаемся моментально эти эмоции воплощать в действия.

Теперь у меня для тебя послание. Оно очень полезно для тебя как упражнение – для этого нужно повторять про себя слова, которые вызывают сомнения, или которые просто хочется повторять. Когда-нибудь они станут для тебя нормой.

Однажды мой муж Вова пытался спасти жизнь человека в самом буквальном смысле. Это было на теплоходе: у мужчины остановилось сердце, он упал замертво. Вова бросился делать ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Это продолжалось какое-то время – ничего на свете больше не происходило. Он бился над ним и бился в какую-то пустоту, но сердце не запустилось заново.

А в другой раз мой муж со спасателями тушил пожар в лесу. Это было опасно и физически очень трудно: жарко, больно, страшно, тяжело. В этот раз он бился не в пустоту – огонь отступил…

Вове довелось пытаться спасать. Он не спрашивал, не нарушает ли он границы того мужчины, когда рискует сломать рёбра, борясь за его жизнь. Звери и птицы того сибирского леса тоже вряд ли могли ртом попросить о помощи. Однажды супруг выхватил за воротник нашего маленького сына из-под движущейся машины. Сын был ужасно оскорблён тем, что папа не провёл с ним предварительно уважительной беседы в лучших манерах, а вместо этого грубо схватил и доставил моральный и физический дискомфорт. Но отец был прав, и это не обсуждается.

Это примеры ситуаций, когда спасательные работы не обговариваются, специально не готовятся, абсолютно уместны и, мало того, бездействие в них влечёт последствия на уровне закона.

Пытаются ли люди причинять добро другим в разных обстоятельствах? О да, многие весьма упорны в этом. Воспитанные советскими людьми на идеалах «ничего себе – всё людям», они много «спасают», оказывая медвежью услугу тем, кто не хочет ничего в жизни менять и действовать самому.

А сколько отношений испорчено тем, что «спасатели» считают, им виднее, как человеку нужно действовать сейчас? Нас об этом не просят, но мы зачем-то даём оценки и вмешиваемся в чужие жизни. Когда такое отношение направлено на нас самих, мы ужасно злимся и раздражаемся: когда кто-то позволяет себе вслух комментировать наш выбор профессии, когда упрекает за выбор в личных отношениях, не зная о причинах и не волнуясь о наших чувствах, когда говорят, где нам стоит жить, что следует носить, как выглядеть, дышать, шевелиться… И ведь у всех благие намерения!

Попробуй отслеживать свои действия, мысли – окажется, что это миленькое и якобы добренькое желание причинять людям добро проникло во все контексты жизни. Бессмысленно опекать других людей: решать, что они не выдержат твоего отказа, беречь от опыта последствий их выбора – а значит, не позволять расти и становиться более сильными, здоровыми и счастливыми. Людям важно научиться просить о помощи – это всем нужно уметь. Но как научиться, если тебе даже шанса не дают?

Мы смотрим на знакомых, о которых думали, что они угробят свою жизнь, – а они не угробили. И без наших советов как-то разобрались, прошли свой путь, нашли лучшие решения, которых мы не видели. Да, они живут не так, как мы. А мы не как они – и это прекрасно. Если бы мы жили так, как «виднее» кому-то, то даже сотую часть сегодняшнего своего счастья не имели бы.

Ты можешь возразить: но кто-то себя не сберёг. Да, это грустно, но это – свобода человека. Против воли никому невозможно помочь. Но усугубить положение – да. Помощь там, где тебя об этом не просили, – вредительство, грубейшее вмешательство в личное, нарушение границ. Спроси себя: «Чего я лишаю человека, когда не даю ему прожить этот опыт?»

Не вмешиваясь в чужие жизни, можно сэкономить огромное количество энергии для своей собственной. Занимаясь другими, мы почти нарочно отвлекаемся от самих себя.

У меня, как всегда, есть послание. Тебя оно ни к чему не обязывает: ты можешь мне не верить, не соглашаться со мной и в любой момент закрыть книгу. Или, напротив, – возвращаться к ней, когда захочется. Хоть десять раз. Хоть миллион. Любые твои чувства имеют право быть.