Продержавшись почти полчаса, я уже хотел развернуться, как внезапно увидел, что из подъезда кто-то выходит и даже не успев обмозговать происходящее, я быстро прошмыгнул внутрь.

Черт, что же я делаю? Идиот! А если он увидит меня? Если спросит, что я тут делаю? А, плевать…. Я просто хочу его увидеть, не знаю, почему.

Поднимаясь пешком, я ругал себя. Все-таки я ненормальный. Просто псих. Он спустит меня с лестницы! Он меня ненавидит. Кто он и кто я? Черт, а я могу поклясться, что он даже не узнает меня!

Чтобы замедлить время, я поднимался очень и очень медленно. Для чего по потребовалось тянуть это чертово время? Наверное, я бы и не смог ответить на этот вопрос.

Несколько раз я хотел спуститься вниз и даже поворачивался, чтобы быстро убежать… Мне хотелось сбежать! Я всегда бегу от проблем… Но что-то внутри меня тянуло наверх. Я словно шел на зов вампира.

Когда я добрался до нужного этажа, я просто сел спиной к батарее, пытаясь хоть как-то отогреться и реанимировать свои конечности. Убегая из дома я не взял шарф и перчатки. А погода была мерзкая… Я всегда все забываю. Не знаю, почему я уродился таким идиотом? А вот Эдвард – и другой породы… Он носит перчатки даже когда на улице достаточно тепло, чтобы снять шапку и надеть легкую куртку. Он бережет свои нежные руки, словно долбанный музыкант.

Тепло моментально разморило меня и внезапно стало так хорошо, захотелось спать. Да это глупо, дома я не чувствовал себя так спокойно, как здесь, в чужом подъезде, словно бездомный.

Устроившись комфортнее, рядом с батареей, опустил голову, положив ее на колени. Сердце выпрыгивало из груди. Словно какой-то голос внутри вопил и требовал, чтобы я немедленно свалил подальше и как можно скорее.

Он недоумевал, почему я такой идиот? Спрашивал, что будет, если он меня застанет здесь? Что я скажу? И смогу ли вообще ответить? Сон накрывает медленно погружая меня в какую-то сладостную негу.

Растворяясь в тишине нового жилого дома, я медленно уплываю в царство Морфея.

− А ты кто такой? Вы посмотрите только! Не успели сдать новостройку, а уже бомжи завелись! Совсем страх потеряли!

Ворчливый голос бабульки в норковой шубке, вынудил меня открыть глаза. На часах, которые мне подарили на днюху, было без двадцати шесть. Значит я все-таки вырубился и продрых почти час.

− Я тут живу! − пробубнил я тетке в спину.

− Ну и иди к себе в квартиру тогда! Живет он тут! Знаем мы таких! Пришел погреться, на помойке холодно стало? Эх! Выкинуть бы всех вас, одним махом! Расплодились, людям жить не даете спокойно!

Она еще долго кудахтала, но мне было плевать. Главное, что она свалила и не выкинула меня на улицу. Надо же, какая противная, а ведь она еще не такая старая, что будет, когда ее хватит маразм?

Дверь в его квартире открылась, и мое тело моментально проснулось. Это было слишком неожиданно, я словно спал и продолжал видеть сон. Но это была самая настоящая явь. Он выходил из квартиры и я вот-вот рисковал столкнуться с ним нос к носу.

Нет в моей жизни вообще не могло быть таких совпадений. Дверь захлопнулась, и он все еще стоял спиной, нащупывая ключ. Его высокая фигура в светло-бежевом пальто и черных брюках делала его похожим на какого-то крутого парня, певца или киноактера, ну уж точно не на человека, которого я знал. Черные волосы, как всегда, уложены идеально.

Звук телефона, нарушивший тишину подъезда, заставил меня вздрогнуть, Эдвард быстро взял телефон и ответил на звонок:

− Что? Я же уже говорил, что выхожу. Жди.

Затем он повернулся и нажал кнопку вызова лифта. У меня внутри все сжалось, я словно превратился в комок нервов. Почему-то надеялся, что судьба мне улыбнется и сделает так, что он меня не заметит. Но видимо, у этой старой карги были другие планы на мою жизнь. Эдвард он резко выглянул из угла.

− Мелкий, ты что ли? Какими судьбами? Что ты тут вообще делаешь?

Я понятия не имел, что ему ответить. У меня буквально прилип язык к небу, и я никак не мог выдавить из себя даже малейший звук.

Он медленно сканирует меня, а я готов провалиться сквозь землю. Затем он быстро хватает меня за руку, приподнимает, и словно котенка берет на руки. Я толком не успеваю опомниться, как он меня уже тащит наверх, к себе в квартиру.

− Идем, тебе нужно согреться.

Его квартира выглядит пустой, по-крайней мере мне так показалось, на первый взгляд. В коридоре нет шкафа, как в нашей убогой квартире. Висит только огромное зеркало и тумбочка для всякого барахла. Оставив меня в одиночестве, он прямо в обуви прошел вперед по квартире и, через пару минут, я слышу звук включенного чайника.

− Ты чего стоишь? Проходи.

Словно в тумане, я бреду на его голос. Дорогие обои, белый стол, четыре стула, холодильник и кухонная гарнитура. Никаких постеров или сувениров. Ничего не указывает на присутствие женской руки.

Он ставит на стол бокал с горячим напитком.

− Это какао. − поясняет он.

Я пробую и морщусь. Горький.

− Сахар надо?

Вместо ответа, киваю.

Эдвард выглядит слишком озадаченным. С чего бы это? По совершенно непонятным мне причинам, он относится как-то не очень гостеприимно. Хотя с виду, вроде бы, все идеально. Приглашение в гости, какао, сахар…

− Держи, с этим вкуснее. − он кладет рядом со мной шоколадные конфеты. − Пей. Остынет.

Я руками хватаю бокал, и по телу пробегает приятная дрожь.

− Понимаю, на улице мороз. А в нашем подъезде довольно холодно.

Я ощущаю, как мне почему-то становится так хорошо и легко. Рядом с этим загадочным человеком, который совершенно не вписывался в круг моего общения, я совершенно не чувствую какого бы то ни было дискомфорта.

Только умиротворение. Возможно, именно это ощущение и запомнилось мне так сильно, что позже заставляло возвращаться к Эдварду снова и снова.

Пока я наслаждался гостеприимством, Эдвард что-то писал в телефоне. Я смотрел на него и любовался, а ему словно было без разницы, что я вообще делал возле его квартиры.

− Так, послушай, − он убрал телефон и посмотрел на меня. – У меня есть кое-какие проблемы, и я должен буду отлучиться. Если тебе некуда идти, можешь остаться. У меня все равно нет ничего ценного в доме, так что чувствуй себя как дома.

Это было так внезапно, и я не знал, что ответить. Не получив от меня никакой реакции, он вздохнул.

− Еда в холодильнике. Вернусь через час.

Не знаю, насколько нормально то, что я делаю сейчас, но мне не было страшно. Хотя должно быть наоборот. А вдруг он что-то со мной сделает? Мало ли сумасшедших людей на свете. Мачеха часто говорила, что он полный козел и последняя тварь. Да много чего рассказывала. Хотя… если ее слушать, то каждый человек, имеющий руки и ноги – уже прирожденный подонок, конечно же, кроме нее.

Телефон пищал, требуя подзарядки, но я не видел в этом никакого смысла. Все равно никто не звонит. Кроме моей мамы, мне никто не звонил. Она была единственным человеком, который заботился обо мне и любил всей своей душой.

Я всегда делал все, что требовал отец, но он так и не смог проявить ко мне, хоть чуточку теплоты. После смерти матери пару лет назад, я стал для него обузой. Новая жена, моя вторая мать, как он ее называет, сразу же невзлюбила меня.

Эта ведьма делает все, чтобы сгноить меня. Я всегда ей мешаю, и вообще, я для них − нежеланный член семьи. Когда она на меня орет, отец просто уходит, никогда не пытается заступиться или заткнуть ей рот.

В ее глазах я всегда был гадким, худым и совершенно неуклюжим. Чего я только не делал, чтобы заслужить любовь и уважение отца. Ничего не способствовало превращению меня из гадкого утенка в красивого лебедя.

А сейчас я сижу в квартире брата моей мачехи. Его зовут Эдвард. В отличие от своей сестры, он обладает еще более взрывным характером, буйным нравом. Он не особо ладит со своей семьей, поэтому я видел его лишь несколько раз у нас дома, да и то, мельком.