− Хватит уже! Отпусти! Мне плохо!

Легкий шлепок по ягодицам, является его ответом.

− Черт, да куда я убегу из закрытой кабины?

Снова молчание.

Я так привык к этому. Он часто молчит, это его стиль общения. Показывает свой характер доминанта.

И пожалуй, я боюсь его. Молчание Эдварда никогда нельзя было истолковать. Как и его взгляд. Всегда опасался увидеть в них отчуждение, что так часто доводилось лицезреть в глазах родителей.

Равнодушие, пустота, безразличие. Этот список может продолжаться вечно. Но самый главный страх – это остаться в одиночестве. Я не тешил себя иллюзиями, что кто-то да огорчится, если меня внезапно не станет, но я знаю тех, кто нуждается во мне больше, чем я в них.

– Молчишь? Снова молчишь? Может скажешь хоть что-нибудь? – меня переполняет гнев и хочется показать ему, что я не боюсь. И наверное, хочется вызвать в нем хоть какую-то реакцию. Любую, только не это молчаливое равнодушие.

Словно он не здесь и не со мной. Меня вымораживала мысль, что я всем телом принадлежу ему! Но он, при этом, не принадлежит мне!

Я бесился, словно избалованный ребенок. Мне хотелось от него проявлений чувств, а эта стена безразличия была мне ненавистна! И только его ревность давала мне понять, насколько я дорог ему. О, эта ревность! Она поглощает его полностью!

Говорят ревность – это удел слабых, что это не доверие к твоему любимого человеку и неуверенность в себе. Да, он в эти моменты проявляет слабость, но за это наказывает своим высокомерием…

– Да поставь ты меня! – начинаю брыкаться и он опускает меня на пол.

– Предупреждаю тебя! – гневно говорит он.

– И что? Снова запрешь меня? Будешь мучить? Чего ты от меня хочешь?! Скажи уже, хватит издеваться! – кричу на весь подъезд, когда двери лифта распахиваются.

Он больно хватает меня за руку и тащит к двери. Чувствую опустошение и слабость. Я слаб и очень сильно. И слабым меня сделала именно эта любовь к нему. Доверия у меня нет даже к себе самому. Доверия нет ни к кому! Ни один человек на земле не может принадлежать тебе полностью и в этом мое большое разочарование.

Эдвард не пускал меня в свою душу и осознавать это, было чересчур больно. Когда я стал так зависим от него? Когда я упустил момент, чтобы не падать все глубже, в этот бездонный колодец? Однако, мне удалось остановить это действие, хоть было и тяжело.

Я смог абстрагироваться от бессмысленного поедания собственных нервов и сил. Он словно удав, а я его кролик. Он играет со мной.

В моменты страсти или приступа ревности, я вижу его таким, какой он есть на самом деле. Он не хочет делить меня ни с кем, желая обладать мною целиком.

– И что дальше? Мне прямо здесь отсосать тебе? – нервно говорю я, чтобы еще больше разозлить его.

– Будешь истерить, запру в туалете! Это тебе второй предупреждение!

– Я буду орать всю ночь и соседи вызовут полицию!

Он снова молчит. Почему? Он меня так этим подавляет, если бы он только знал! Иногда мне кажется, что он добивался моей потери самоидентичности все то время, что мы были вместе, или даже были знакомы.

Он делал все, чтобы я стал частью его самого, но не частью его души. Он просто хотел, чтобы у меня вообще не было никаких своих желаний и мыслей. Почти так и было: я полностью зависел от него. И даже старался рассуждать так же, как и он.

– Как ты меня бесишь! – злобно кидаю в его сторону.

– А ты никак не успокоишься? – он снова хватает меня на плечо и я зависаю вверх ногами. Ненавижу, когда он так делает! И он прекрасно знает об этом!

Сколько раз я убегал от него и возвращался… Иногда мне казалось, что только в моменты нашей разлуки я по-настоящему близок ему. Весь мир против нас, против нашей любви. Мои родители презирают таких, как мы… У меня нет близких друзей, кроме Эдварда, кому я мог бы рассказать тайны своего сердца. Это так тяжело! Иногда кажется, что мне было бы лучше не рождаться!

Множество раз я приходил к нему, а затем сбегал, когда уже не выдерживал его страсти. Не знаю, на что я рассчитывал?

Наверное, я пытался выбраться из леса, не понимая, что окружен со всех сторон и выхода нет. Каждый раз, сбегая от него, я ждал, пока он признается мне, что я нужен ему.

А потом я осознал, что все мои попытки только умиляют его. Я и был мышкой, а он − удавом, который играет со своей жертвой перед тем, как поглотить.

И вот я нахожусь между небом и землей, зависая вниз головой и могу лишь задерживать дыхание, чтобы меня не вывернуло. Заодно и разглядываю узоры на половой плитке, пытаясь отвлечься от мысли о моей стремной жизни и ее несправедливом отношении к таким неформальным и убогим, как я. И так судьба наградила не самой любимой семейкой, а теперь еще и столкнула меня с Эдвардом, не способным принимать меня, как отдельную личность.

– Отпусти! – начинаю вырываться.

– Будешь паинькой? – смеется он.

– Идиот! Меня тошнит, я же просил так больше никогда не делать!

В мгновение ока оказываюсь на ногах. От слез все лицо мокрое, волосы лезут в глаза, не давая увидеть что-либо вокруг. Хотя, меня так все бесит, что этот незначительный факт не может усугубить ситуацию. Кажется, хуже быть уже не может.

− Успокоился? – он нежно поправляет мои волосы. – Что тебе опять не понравилось?

Он тянет меня к себе и едва ощутимо прикасается губами к глазам, а затем исследует мои губы. Дрожь пробегает по телу, и я сдаюсь. Сдаюсь его сухим губам, которые то нежно ласкают, то жестко наказывают. Затем я оказываюсь в его объятиях.

Помню, как не выдержав таких отношений, я хотел с ним расстаться. Покончить с тем, что мучает меня не только в жизни, но и во сне, где кошмар преследует по пятам.

– Я хочу свободу. Не хочу больше так жить! Надоело делать вид, что все хорошо, надоело прятаться! Хочу просто уснуть и больше не просыпаться! – проговариваю на одном дыхании, пока есть еще силы.

– Все сказал? – он заглядывает мне в глаза, но они такие далекие…

Тогда мы только начали строить наши отношения, и я не до конца понимал, кто он, но уже тогда, он пугал меня своим характером.

– Я тебе уже говорил, что ты принадлежишь мне! Хочешь уйти? Я не дам тебе просто так уйти! Смирись с этим!

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Видеть больше не могу! Ты мне противен! – меня трясет от рыданий, нервы расшатаны. Но уже плевать на все. Реально охота сдохнуть.

После моих слов, он был взбешен. Его тело тряслось от злости, вены вздулись, и я думал, что даже схлопочу пощечину.

Мы сошлись совершенно случайно и наши отношения не должны были стать чем-то вообще. Кто он и кто я… Он совершенно не похож на людей, которые обращают внимание на кого бы то ни было. Он эгоистичный мажор, помешанный на своей персоне.

Именно такой образ возникал в моей голове, когда я его видел. Эдвард настоящий представитель той золотой молодежи, которая всегда вызывала у меня ненависть, и возможно, зависть.

О его характере можно было слагать легенды. Казалось, ими можно было даже пугать детей.

Почему судьба столкнула нас? Этого мне наверное никогда не узнать… При других обстоятельствах, он никогда бы не привлек моего внимания, и я не думал о нем…

Я и сам не понимаю как, после очередной ссоры с мачехой, я очутился возле его подъезда. Удивительно, как такое вообще могло произойти.

Это было сразу же после Нового года, на улице был дубак. Мне было так плохо и одиноко, что я блуждал по улице, стараясь не обращать внимание на холод.

Домой идти не хотелось, и совершенно не представляя, куда податься, я просто случайно решил пройтись мимо его дома. Затем я долго стоял и пялился в железную дверь его подъезда. Наверное, в этот момент я совершенно не отдавал себе отчет, что меня привело и что заставляет стоять перед его домом. У нас тогда не было отношений, и я даже не знал, что он мне нравится.

Все выглядело более чем нелепо и ломало мне мозг. Я хотел уйти, но упорно стоял и мерз. Спрашивал себя, почему я хочу его увидеть? Зачем оно мне вообще надо? И самое главное, что будет, если он вдруг увидит меня?