Иван Туркенич описывает также операцию по освобождению пленных из Первомайской больницы: «В декабре в наш район пригнали полубосых истощённых военнопленных и поместили их в Первомайской больнице. Об этом немедленно нам донёс Толя Попов. Мы принимаем решение помочь военнопленным и избавить их от немецкой каторги. Прежде всего мы с Ваней Земнуховым и Анатолием Поповым изучили, где и как налажена охрана этих пленных. Изучив детально, под вечер с упрятанным ключом и напильником засылаем Фомина в помещение больницы… в камере с пленными проводить подготовительную работу. К трём часам мы сняли часового, и Дёма [Фомин] выводит из здания больницы военнопленных, которые… разбежались по окрестным хуторам».
Эти воспоминания не вполне согласуются в деталях, но дают общую картину. Кроме того, регулярно производились обрывы немецкого телефонного провода. Полиция была уверена, что в городе действуют лесные партизаны; молодежь не подозревали.
Подпольщики накопили арсенал оружия, готовясь к боевым действиям. По данным Торицына, «молодогвардейцы собрали 15 автоматов, 80 винтовок, 300 гранат, около 15 000 патронов, 10 пистолетов, 65 кг взрывчатых веществ и несколько сот метров бикфордового шнура». Это оружие они находили в местах боевых действий, брали у населения, таскали у отступающих румын, и даже нападали на грузовики. Всё найденное стаскивали на свои квартиры, а затем в городскую баню, в подвале которой устроили склад.
Итак, к концу года «Молодая гвардия» сформировалась как разветвленная боевая организация, способная проводить серьезные диверсии. В планах организации было: подрыв дирекциона под Новый год, уничтожение динамитной фабрики и ликвидация всех предателей, прислуживавших немцам. Все эти мероприятия были детально проработаны; даже было конкретно расписано, кто кого должен убить. Но эти планы не были осуществлены…
II
. Конфликт в руководстве и кризис управления
С самого начала молодогвардейцы хотели установить связь с партизанским движением. Тут-то и возникли проблемы.
Из отчета Туркенича ЦК ВЛКСМ: «В начале октября Олег меня предупредил о том, что он наладил связь через Оксану со штабом партизанского отряда Ростовской области… На следующий день я имел свидание с Оксаной на квартире Олега… Оксана оказалась Оля Иванцова, соученица 5-6-7 классов. На свидании присутствовали Олег Кошевой, Нина Иванцова, Оля Иванцова и я. Оля Иванцова представилась мне как связная Данила (генерал-майор из штаба партизанского отряда Ростовской области)… Она предупредила нас от имени Данила и Андрея, что якобы по сведениям, имеющимся в вышеупомянутом штабе, Виктор Третьякевич – предатель и изменник, что из-за него распалась Ворошиловградская группа».
Это подтверждает и Г. Арутюнянц: «Кошевой был начальником штаба, отвечал за безопасность отряда. Он говорил, что ему удалось связаться с генерал-майором… командиром партизанских отрядов Ростовской области. Земнухов это подтверждал. Вот в это время пришла одна девушка – "Оксана" и сообщила, что Третьякевич предал отряд вместе с братом, когда они шли через линию фронта. Третьякевича редко приглашали на заседания штаба, но он был комиссаром, его сняли, и Кошевой стал комиссаром отряда».
Более подробно об этом вспоминает В. Левашов: «Это было в конце ноября или в начале декабря… Мы шли с Олегом Кошевым из клуба имени Горького. Он говорит: "У нас есть предатель"»; «Олег Кошевой совершенно случайно имел встречу с одним раненым партизаном. Он был ранен… лежал на квартире, лечился. Оказалось, что Виктор Третьякевич был у них в партизанском отряде, потом Третьякевич получил задание, которое он не выполнил, в результате чего был разбит партизанский отряд. После этого он пришёл в Краснодон. Стал работать здесь. Будто бы искупить свою вину. Но работал он от души, вкладывал в нашу работу всю свою душу; на мой взгляд, это было так. Олег Кошевой предлагает отстранить Третьякевича от руководства, а ему пока ничего не говорить. Мы всем не сказали, а предупредили кроме штаба Серёжу Тюленина и Валю Борц, больше никому не говорили. Как-то было очень странно. Отстранить Третьякевича от руководства – это слишком… Его все знали, ему верили, к нему все приходили за советами»; «Олег сказал Третьякевичу, что мы узнали о его предательстве партизанского отряда, что он предатель. Во время разговора я стоял в стороне и наблюдал за ним. Третьякевич очень спокойно возразил Кошевому: "Как вы могли поверить, что я могу сделать это!" Я думаю, что обладай какой угодно силой воли человек, он все же потерял бы самообладание, когда бы его неожиданно и верно уличили. Человек с нечистой совестью не мог бы так вести себя. Для меня так и осталось тогда загадкой это»; «Получилось так, что Олег сам взял инициативу в свои руки, стал комиссаром, его не выделяли на должность комиссара. А до декабря месяца комиссаром был Третьякевич».
Отметим важный момент: по В. Левашову, О. Кошевой свои сведения получил от раненого партизана, а отнюдь не от генерала из штаба партизанского отряда. Что это за партизан, кто он и откуда? Кошевого об этом уже не спросишь… Но можно спросить Ольгу Иванцову – ведь по словам и Арутюнянца, и Туркенича, именно "Оксана" передала сообщение о предательстве Третьякевича (якобы от генерала "Данилы", по словам Туркенича). И ее спросили об этом (на комиссии Ю.П. Петрова от ИМЛ в 1965 г.): « Мы читали много документов, и все они говорят… что все эти предостережения насчет предательства и недостойного поведения [Третьякевича] поступали в организацию от "Данило". – О.И.: Может быть, они поступали и от Данила, но нам привезла их Любовь Шевцова». Темнит "Оксана", валит всё на Шевцову, которую тоже не спросишь.
Достоверных свидетельств о предательстве Третьякевича в его бытность в партизанском отряде нет. Однако слух об этом был запущен, зёрна недоверия к Третьякевичу в «Молодой гвардии» были посеяны… В связи с этим возникает вопрос: а откуда вообще взялся Третьякевич в Краснодоне? Его кто-то направил, или как? На этот вопрос ответ есть, и конкретный. На встрече сотрудников центрального архива ВЛКСМ с участниками подполья (в 1989 г.) Н.В. Пилипенко, бывший первый секретарь Ворошиловградского обкома комсомола (в 1946-1949 гг.) поведал:
«Виктор… был оставлен на подпольную работу в составе Бюро Ворошиловградского обкома комсомола. Первым секретарем… обкома комсомола была назначена Фесенко Надежда Тимофеевна… Виктор активно себя вел в партизанском отряде, являлся в нем разведчиком. После разгрома немцами партизанского отряда во главе с Яковенко, Виктор подпольным обкомом комсомола был направлен в Краснодон для создания комсомольского подполья»; «Стеценко Степан Емельянович, секретарь Ворошиловградского горкома партии… рассказывал… о том, что Виктора Третьякевича посылали в Краснодон. Он утверждал, что непосредственно давал Фесенко Наде советы насчет отправки Виктора в Краснодон»; «К тому времени Третьякевич уже имел опыт, был обстрелян в Ворошиловградском партизанском отряде». И что же, подпольный обком комсомола направил в Краснодон для создания комсомольского подполья предателя и изменника??
В. Третьякевич много сделал для организации подполья. Как вспоминал В. Левашов, «Виктор Третьякевич уже имел готовый план создания комсомольского подполья, чего не было ни у кого из тех, с кем мы встречались до этой встречи. Он оказался не только инициатором создания подпольной комсомольской организации, но у него уже были мысли о том, как, допустим, нужно составить текст клятвы, чтобы все вступающие принимали клятву. Дальше – создать, вернее, отпечатать комсомольские билеты, принимать в комсомол, членские взносы. Он был автором многих других начинаний, которые так привлекли внимание к нашей организации, потому что она этого заслужила». Итак, Третьякевич предложил принимать молодежь в комсомол и выдавать им временные комсомольские билеты. Когда билеты были отпечатаны, их забрал Олег Кошевой и стал выдавать их самолично; при этом он затёр подпись "Славин" (подпольная кличка Третьякевича) и завел свою: "Кашук". Левашов: «В моем присутствии шел разговор: Виктор отчитывал Олега за то, что он самовольно получил билеты и стал выдавать их». Позднее именно эти билеты стали «доказательством» того, что комиссаром «Молодой гвардии» был Кошевой… Проводилась даже экспертиза на предмет поддельности подписи, установившая факт подчисток: подпись "Кашук" была внесена поверх затертой, начинавшейся с буквы «С»… Итак, в «Молодой гвардии» появился второй комиссар (Кошевой), и этот конфликт усугубился по ходу дела…
