Молодогвардейцы хотели соединить усилия с партизанским движением. Из отчета Туркенича:
«В ноябре мы решили просить помощи у штаба об уходе в соединение с одним из действующих партизанских отрядов части наших товарищей с целью создать плацдарм для дальнейшей работы, рассчитывая ушедшей группой, действуя в отряде, создать более мощную базу продовольственную, так и вооружения, не теряя связи с оставленной подпольной группой, целью которой ставили вести подпольную работу: расширять-умножать свои ряды, детально изучать всех и оправдавших наше доверие направлять для работы в действующий партизанский отряд. Таким образом добиваясь все большего и большего увеличения нашей организации, обеспечивая оружием и боеприпасами».
По указанию "Данилы" и "Андрея" и с ведома Туркенича, Кошевой создает внутри организации группу «Молот» из 15 самых надежных людей; список группы передан "Даниле" и "Андрею" для проверки. В конце года эта группа должна была уйти к партизанам, а остальные остаться в подполье. В группу «Молот» были внесены: И. Туркенич, С. Тюленин, В. Земнухов, О. Кошевой, В. Левашов, Г. Арутюнянц, В. Борц, В. Пирожок, А. Попов, В. Петров, А. Орлов, В. Борисов, У. Громова, сестры Иванцовы. В. Левашов вспоминал: «С отстранением Третьякевича у нас все перепуталось. Мы были в клубе имени Горького. Пришёл Ванюша Земнухов. Он сказал, что мне это не нравится: не нравится то, что Олег, самовольно отстранив Третьякевича, устроил неразбериху; то, что нужно уходить к партизанам, а как им доверять, когда о них мы никогда ничего не слышали, об их действиях. Вышло так, что мы хотим уходить куда-то в неизвестность»; «И. Земнухов активно поддержал идею Олега Кошевого о создании партизанского отряда "Молот", а затем "плевался", что он, мол, свалял дурачка». Из беседы Туркенича (ноябрь 1943 г.): «Было указание: отобрать наиболее надежных людей, не более 15 человек, из всей группы, которых они направят в один из действующих партизанских отрядов. Нами все было отработано и отобраны люди для ухода и для оставления в городе – для проведения начатой нами работы. Но "Данило" и "Андрей" после полной нашей подготовки это указание отменили. Чем сильно подорвали авторитет штаба».
В то время штаб «Молодой гвардии» готовил самую большую диверсию: в праздничную ночь на 1 января взорвать здание полиции и дирекциона, уничтожив махом всё местное начальство и немцев. Дирекционом называли учреждение, созданное оккупантами. Оно размещалось в двухэтажном здании школы № I. Его обитатели – прибывшие из Германии специалисты, которые должны были с помощью местной рабочей силы восстановить разрушенные шахты и добывать уголь для рейха. Служащие дирекциона носили форму немецких военнослужащих. Сразу же после этого группа «Молот» собиралась уйти к партизанам. Уже всё было готово к диверсии, однако от "Данилы" пришел категорический запрет на операцию (якобы во избежание ответных репрессий со стороны немцев), а также отмена указания об уходе группы «Молот» к партизанам…
Из отчета Туркенича: «Я выделил для участия в этой операции группу Ковалева, как группу, члены которой были наиболее крепкие ребята. Подготовительную работу мошковцы провели прекрасно. Тол и динамит были заложены и готовы по сигналу взнести огромное здание. Было по плану к 20-00 31.XII вывести всех своих людей, которые должны были находиться в этот момент там. Эту задачу возложили также на меня. Мошков подрывает, третья группа, специально выделенная, в завершение факта забрасывает уцелевших сверху гранатами. Но накануне проведения операции отыскала меня Оксана и передала срочный устный приказ от имени штаба партизанского отряда (Андрея, Данилы): "Немедленно оставить взрывать дирекцион. Невыполнение приказа будет считаться как преступление перед Родиной". Посоветовавшись с Олегом, который в свою очередь не отступил от приказа, мы решили делать так, как приказано. И не теряя ни минуты, отдаём свой приказ: "Оставить взрыв дирекциона". Это… мероприятие нами было не выполнено».
Итак, приказ "Данилы" и "Андрея" об отмене взрыва передала "Оксана". Однако на комиссии ИМЛ в 1965 г. она опять перевела стрелки на мертвую Шевцову: «У нас в здании школы размещался дирекцион. Там должен был быть какой-то праздник. И вот, мы решили взорвать здание. Все было уже готово. Ждали только сигнала. И как раз за 15 минут до взрыва Люба Шевцова передала приказ райкома о том, чтобы взрыв немедленно отложить, так как за этот взрыв немцы стерли бы с лица земли весь поселок».
Да кто же такие эти "Данило" и "Андрей"? В ноябре 1943 г. Туркенич поведал: «У нас была связь с так называемым "Данило". У него была связным Оля Иванцова. Только через нее мы имели связь с ним. Ни Олег, ни я его никогда не видели и сами с ним не могли добиться личной связи. Так что о "Даниле" мы знаем только со слов Оли Иванцовой. Была и еще связь с "Андреем", тоже из этого же штаба, но и его ни Олег, ни я тоже никогда не видели… Со слов Оли Иванцовой… якобы этот "Данило" имел звание генерал-майора. Оля Иванцова говорила, что видела его лично, и… авторитетно заявляла, что он действительно генерал-майор». На вопрос «Кто уполномочил Иванцову быть связной между "Данилой" и организацией?» Иван Туркенич ответил: «Олег Кошевой связался с ней как уже со связной "Данила"». Итак, связь с "Данило" и "Андреем" была через Ольгу Иванцову и Олега Кошевого.
Сама О. Иванцова вспоминает об этом так (на комиссии Ю.П. Петрова от ИМЛ в 1965 г.): «Олег Кошевой вызвал меня и говорит: "Оксана (моя кличка), есть такое задание. Тебе необходимо связаться с каменскими партизанами"»; «Руководителем этого отряда был "дядька Андрей", а кто он такой был, не знаю»; «Позже я поняла, что "дядька Андрей" распространял свое руководство и на Каменку, и на Ровеньки, и на Боково»; «Кличку "дядька Данила" я слышала, но не помню где, во всяком случае, его никогда не видела».
Вот тебе раз… «Его никогда не видела», Данилу… А Туркенич утверждал: «Оля Иванцова говорила, что видела его лично, и… авторитетно заявляла, что он действительно генерал-майор»… И в своих воспоминаниях 1943 года О. Иванцова утверждает: «Я имела встречу с "Андреем", которого встретила в х. Пеховкино Ростовской обл. и основательно была уже знакома с "Данило"… Это было в Каменском подпольном отряде»; и еще: «Завязалась у нас беседа с дядькой Данилой. Мы вели переговоры о том, чтобы вместе наша подпольная организация и подпольщики Каменска проводили боевые операции. Я вернулась домой, доложила штабу "Молодой гвардии" о том, что в Каменске тоже имеется подпольная группа и что связь с ней мы можем иметь через товарища, который носит кличку "дядько Данило"».
"Оксана" явно темнит (мягко говоря) и противоречит самой себе… Может, через 20 лет, в 1965 году, она кое-что подзабыла?.. Но в 1992 году, в беседе с историком В.Ф. Семистягой, она вдруг «вспомнила»: «Выполняя задания организации, я по поручению И. Туркенича осенью 1942 г. посещала г. Каменск и Малую Каменку. В Каменске на конспиративной квартире я имела встречу с "Антоном" и "Дедом Данило". Это были люди не пожилые, хотя и носили бороды. Скорее всего, среднего возраста. Были они подтянуты и, скорее всего, высоких воинских званий. Виделись мы вместе только один раз»; «Больше я "Антона" и "Деда Данило" не встречала. После освобождения г. Краснодона мне говорили о том, что они якобы погибли»; «Правильно не "Дед Данило", а "Дядько Даныло". Это имя произносилось на украинском языке и на украинский манер». ["Антон" – это, видимо, бывший "Андрей"].
Ну что же, личный героизм О. Иванцовой никто не оспаривает. Но насколько достоверны ее воспоминания? Сдержанный Туркенич, когда его спросили: «Каково ваше мнение об Иванцовой?», ответил: «Мое мнение такое, что она очень много говорит». А вот Валерия Борц в беседе с В.Ф. Семистягой (1992 г.) высказалась куда более резко: «Всё, что рассказывает О.И. Иванцова, надо переправлять. Она врёт и очень много. В своих фантазиях она заходила так далеко, что я однажды лично слыхала, как она заявляла, что организация подбивала танки и сбивала самолёты»…
