- Вот ещё. Твои российские увлечения не имеют для меня никакого значения. Любопытно просто.

- А знаешь, что сделали с любопытной Варварой?

- Ну хватит, – отмахнулась Джулия, мягко склоняя Пчелкина обратно на диван. – На чем мы остановились?..

- На английском, – Пчела плавно освободился от её рук, поправил брюки и взял листочек с текстом. Недовольный взгляд Джулии он как будто бы не заметил.

Костя вёз Женьку в центр. Девушка позвонила водителю Пчелкина с утра и спросила, не смог бы он помочь ей выбраться в парк Горького. Освободиться Константин смог только ближе к вечеру. Помог девушке выйти из подъезда и усесться в машину. Человеком он был немногословным, но исполнительным. Ехал спокойно и ровно, изредка спрашивал, не дует ли в открытое окно, не подвинуть ли поудобнее кресло, уточнил о самочувствии. Женьку такой диалог устраивал.

Женька медленно передвигались по аллеям парка и вдыхала запах осенней листвы. Костя шёл на шаг позади, не мешая девушке наслаждаться вечерними красотами. Сумерки плавно опустились на Москву, желтеющие деревья утопали в свете оранжевых фонарей. Есть в осени особая умиротворяющая атмосфера с нотками спокойствия и меланхолии. Обычно Женьку осень никогда не радовала, но в этом году всё её нутро прониклось духом раннего октября, она нашла единство души с медленно засыпающей природой.

Филатова расположилась на скамейке, отставив в сторону костыли. Костя прогуливался неподалёку. Заточение, в которое сама себя посадила Женька, за это долгое время начало утомлять. А сейчас вокруг люди, о чём-то говорят, смеются, а она сидит и улыбается. Ей хорошо и спокойно.

- А ты видел его глаза? Пах-пах! – грянул до боли знакомый смех где-то слева, с аллеи. – Ой, не могу, щас стошнит….

- А нехер было такую скорость просить, – не удержался от смеха второй знакомый тембр.

- Зато весело!

Женька выпрямила спину и подалась чуть вперёд, намереваясь разглядеть сквозь тонкую рощицу направляющихся в её сторону людей. Наконец, в поле ее зрения появились две высокие фигуры в чёрных плащах – Космос и Валера. Если не брать в расчёт их внешний вид, возраст и то, чем они занимаются по жизни, впору бы сошли за двух старшеклассников, весёлых и беззаботных. Жалко только, что сейчас для того, чтобы словить расслабление, приходится пригубить одну-другую высокоградусного.

- А у лебедя шея вот-вот оторвется, я ему сказал. А вдруг мелюзга вот так держаться будет и оп! – шмякнется…

- Ну всё, всё, открываем благотворительный фонд, Белому на заметку надо дать идею, – похлопал по плечу друга Фил и остановился около Кости. – Костян, а ты чего тут? Решил на воздух выбраться? Кос, ты смотри, всё же интеллигенция в нас ещё не совсем убита.

- Мороженое будешь? – Космоса шатало, видимо, опрокинул он не одну бутылку. Его рука с зажатым вафельным стаканчиком мельтешила перед носом водителя Пчёлы. – И я не буду, бяка какая-то…

Женька выдохнула, когда парни её не заметили, но тут Костя неожиданно кивнул в её сторону, и брат с Космосом синхронно оглянулись на девушку.

- Женька, – Фил присел рядом с сестрой и поцеловал её в висок. В нос Филатовой ударил знакомый древесный аромат. – Ты почему ничего не сказала, что тебя выписали? Мать с ног сбилась, не знала, где тебя искать, мне только вчера сказала…

- Мне нужно было побыть одной, Валер. Прости…

- А я не понял, – вклинился в разговор и Холмогоров. Под воздействием алкоголя его мозг набирал сверхскорость для суждений. – А ты че, к Пчелкину что ли перебралась?

Валера только следом за другом уловил тот факт, что действительно водитель Костя был её сопровождающим.

- Это смотря, что ты имеешь ввиду, – подала плечами Женька.

- Скажи мне, что это не то, о чем я подумал, – устало потëр переносицу Фил.

- Это не то, о чем ты подумал. И встречный вопрос – о чем ты подумал, Валер?

- Хватит юлить.

Филатова тяжело выдохнула.

- Я просто живу в его квартире, пока он в отъезде.

- Ты почему домой не пошла? Там же мать волнуется, ждёт…

- Давай все эти сантименты оставим для лучших времен, хорошо? – девушка тронула руку брата. – Мне так было нужно…

- Вот жук, а! – воскликнул Космос и икнул. – Он ж знал, что она выписалась! И ничего не сказал…

- Будто вам особое дело до этого, – буркнула Женька.

Фил уставился на носы своих ботинок и молчал. Действительно, вся эта суматоха, бесконечные поручения Белого, скалачивание команды для безопасности, съёмки и семейная жизнь отдалили его от сестры. Любить и переживать за неё он не переставал никогда, но все понимали, что времена изменились, и того, что было раньше, уже никогда не будет. Почему Женька ничего не сказала ему? Неужели та крепкая нить между ними, прочно связавшая ещё в детстве, совсем скоро окончательно порвётся?

Он смотрел на свою сестру и узнавал в ней ту девчонку, какой она была в детском доме, какой она вошла в квартиру Ольги Николаевны. Загнанный в угол звереныш, отрешенный от всего, глубоко внутри охраняющий то, что для него дорого. Её тонкая, исхудавшая за месяцы в больнице фигурка прочно обрастала твёрдым панцирем. И почему только Пчелкину, человеку, из-за которого Женька плакала ночами долгое время, удалось хоть немного пробиться к её измученному сознанию?

- Чувствуешь себя как? – наконец, спросил Фил.

- Вашими молитвами, – усмехнулась Женька. – Видишь, хожу.

- А без костылей пробовала?

- Нет ещё.

- А ща и попробуем, – Космос подхватил её под левую лопатку и второй рукой, придерживая за живот, поднял на ноги.

- Кос!

- Да тих ты, – шикнул на друга Холмогоров, – волков бояться – в лес не ходить. Давай, Жек.

У Женьки всё внутри сжалось, а внизу живота волнительно закололи тысячи иголочек. Ладони вспотели. Валера подхватил её справа, и теперь девушка твёрдо стояла на обеих ногах.

- Держишься? – взволнованно спросил брат.

Женька закивала.

- Тогда вперёд! – скомандовал Космос.

Свиду эта картина походила на первые шаги маленького ребёнка. Женьку так же немного шатало, ноги не гнулись и дрожали, но она шла. Медленно, неуверенно, но шла.

- Ты ж умница какая, – шептал ей на ухо Валера, крепко держа сестру под лопаткой.

Гуляющие рядом поглядывали на их троицу, кто-то качая головой, кто-то с сочувствием, бывало, что подростки посмеивались. К числу последних примкнул и более взрослый контингент – трое мужчин на лавочке около густого куста чокались жебешными банками пива.

- О, смотри, Гоха, тебя такое ж ожидает через часик, – загоготал упитанный мужик и сделал глоток. Второй в компании поддержал ехидным смешком. – Что, горемычная, перебрала, по ходу? Еле ноги волочишь…

Друзья остановились, и Космос, проигнорировав Женькину просьбу не связываться, ловко вытащил из-за пазухи свой ТТшник и направил дуло прямо на жирдяя.

- Кос!

- Возьми паяльник и запояй себе ебальник, урюк! Ещё одно слово – и твои ножки тоже не смогут передвигаться, усек?

Жирдяй выронил баклажку и поднял руки вверх.

- Да а че, пошутили же… – и непроизвольно указал лодонью в сторону Женьки.

- Руки! – пистолет больно ударил по костяшкам.

- Кос, завязывай! – требовательным тоном окликнул друга Фил.

- Леди, приносим глубочайшие пардоны, – раскланялся третий, судя по всему тот самый Гоха. – Ступайте с миром.

Космос хищно прищурился, смерил компашку ледяным взглядом и шагнул обратно к друзьям.

- Ты че, орангутанг? – Фил свободной рукой отвесил Холмогорову подзатыльник. – Пушкой размахался за вечер…

- А пусть знают, – убрал обратно пистолет Космос и снова подхватил под руку Женьку. – Правда, малая?

Женька испуганно глядела на друга.

- Это игрушечная пукалка, ты не переживай, – успокоил её Космос.

- Ага, и стреляет пластмассовыми шариками, – добавил Фил.

- И убивает понарошку, – прошипела Филатова, сразу вспомнив про Никиту. – Без пыли, без шума.

- Ты чего? – напрягся Валера. Он ещё не знал, что Женька в курсе Никиты. Фил бросил взгляд на Космоса, и тот поиграл бровями, мол, давно уже всё известно.