- Ты как? – Космос посмотрел назад, где сидел Валера, а на его плече беспорядочно мотылялась голова Белого. – Сань?

- Нормально, – прохрипел Саша, приложив пальцы к разбитой губе. – Спасибо, пацаны…

- Да это Жека всё, – отозвался Фил, – всех на уши подняла.

Женька, натянув на голову капюшон своей толстовки, раскачивалась на скамейке внутри беседки и уже два часа не находила себе места. Не дай бог Сашка полез на рожон, и ему просто разбили голову. А если даже ребята и успели, мало ли что могло случиться на чужой земле? Тревожные мысли невозможно было выкинуть из головы, они словно навязчивый рой мух раздражали и не давали сосредоточиться. И только когда сзади послышался шум шин, и дальний свет фар расчертил ночную темноту и ударил Женьке по глазам, девчонка сорвалась с места к “Линкольну”.

- Ну что? – первый вопрос был обращен к Космосу, но тот только кивнул на заднее сиденье и покачал головой. Пчёла распахнул заднюю дверь и помог Саше выползти из машины. – Сань! – Женька обхватила прохладной ладонью друга за подбородок, и тусклый свет от фар выхватил кровоточащий висок. – Твою мать! Ты как?

- Нормально, – повторил уже надоевшее за всю поездку слово Белов и облокотился на бампер, держась за ребра.

- Нахрена на поперся-то туда?! – воскликнула Филатова, хотя знала, что Белый не ответит. – Как ты вообще место нашел?

- Я сказал, – отозвался Пчёла и нервно закурил.

Женька полоснула по нему раздраженным взглядом и приблизилась вплотную.

- Кто тебя просил?!

- Он просил.

- А если бы…

- Он все равно бы узнал и поехал! – Витя даже не дал ей досказать фразу. – Всё! Дело сделано уже! – затем посмотрел на Саню, которого Фил уже уводил в сторону беседки. – Неизвестно, чем еще это закончится…

- Вот именно! А ты даже язык за зубами удержать не мог, чего ты этим добился?!

- Жека, замолчи.

- Да на нем живого места нет! И ты знал, что он не будет сидеть на месте, и все равно сказал ему, где эту точку искать!

- Я сказал – замолчи!

- Да лучше бы ты себе так сказал сегодня!

- То есть, во всем виноват я?

Витя нахмурился, прищурившись, и взгляд его выдавал высшую степень раздражения. Он не меньше Филатовой переживал сейчас за друга, но обвинения девушки в данный момент его только нервировали еще больше. Иногда она становилась просто невыносимой, бабское начало проскальзывало в ней время от времени, и самое раздражающее – ей нельзя было дать затрещину, чтобы прикусила язык, когда это того стоило. Оставалось только резко обрывать ее в попытке остановить поток эмоций.

- Ты сказал ему!

- Нападаешь с остервенением мамки.

- Идиот!

Пчёла зло отшвырнул недокуренную сигарету, резко схватил Женьку ладонями за локти и встряхнул.

- Угомонись! Мы все решим, слышишь?

- Знаешь, что, Пчёлкин? – она попыталась вырваться, но хватка была крепкой, и Филатова в сердцах плюнула: – Иди в задницу!

- Достала, – и наплевав на всю их предыдущую конспирацию и на то, что пацаны уже странно косились в их сторону, он резко заткнул ей рот поцелуем.

Космос откашлялся, затем толкнул обрабатывающего раны Белова Валеру. Фил обернулся, и его лицо вытянулось, и по тому, как ватка, смоченная в спирте, сползла Саше прямо в глаз, Белый тоже дернулся и проследил за взглядами друзей.

- Охринеть дела… – ошарашенно усмехнулся он, даже позабыв на секунду о боли во всем теле.

- Это… что сейчас, мать твою, было?! – воскликнула Женька, оттолкнувшись от Пчёлы, и отступила на два шага, покосившись в сторону троицы.

- Надо же было хоть как-то заткнуть твой нескончаемый поток ругательств, – объяснил Витя. – Иначе бы ты до самого утра мне их высказывала.

Женька видела озадаченные взгляды брата и друзей, особенно ее волновала реакция Валеры. Тот поджал губы, вернувшись к прежнему занятию, но девушка знала – разговор им еще предстоит. Находиться в столь накаленной обстановке было невыносимо, и Женька, развернувшись на пятках, быстро зашагала в сторону девятиэтажек, даже не оборачиваясь. Пчёла проводил ее взглядом и вернулся к пацанам, упорно игнорируя многозначительные взгляды.

Когда Женька уже почти свернула во двор своего дома, рядом с ней поравнялась вишневая “пятерка”, окно приспустилось, и выглянуло неприятно смазливое лицо с тонким шрамом у переносицы.

- Эй, красивая. Космос где?

Женька вздрогнула. Сидящих в машине двоих парней она не знала, но смекнула, что они знают ее. Возможно, это одни из мутных знакомых Холмогорова.

- Где-то на границе с экзосферой, – огрызнулась девушка.

Парни переглянулись.

- Давай не ёрничай, мисс Всезнайка, – парень со шрамом наполовину высунулся в окно, свесив руку, – где, спрашиваю?

Что-то подсказывало Филатовой, что она сейчас не в том положении, чтобы язвить, но мысль пришла немного позже, чем она успела открыть рот:

- В рифму или по факту? Если нашел меня, найдешь и его.

- Дерзкая больно? – водитель включил фары, ослепив Женьку.

- Потом разберемся, двигай, – “лицо со шрамом” дал ему отмашку, – не прощаемся, красивая.

Женька поморщилась, и ее передернуло словно от электрического разряда. Сегодняшний день казался просто бесконечным, ужасно нервным, вымотавшим ее настолько, что хотелось просто упасть на кровать и провалиться в спасительный сон, но, едва Филатова оказалась у себя в комнате и опустилась на прохладную подушку, волнение вновь охватило ее. Предчувствие кричало – Сашка вляпался, и вляпался основательно, и остальные ребята тоже могут погрязнуть в этом водовороте проблем, потому что бросить друга в беде было немыслимым. Еще эти двое на “пятерке” – зачем им понадобился Космос?

Помимо насущной проблемы не давал покоя спор с Пчёлой и этот резкий, внезапный поцелуй. Она готова была сквозь землю провалиться от одного лишь взгляда Валеры, а Витя? Он даже не стушевался нисколько, сделав это на глазах у друзей. А ведь договаривались – никому, потому что даже вдвоем разобраться не могли, что происходит между ними.

В дверь раздался тихий, ненавязчивый стук, и Женька резко подняла голову.

- Жек, спишь? – Валера медленно распахнул дверь, заглядывая в комнату.

- Нет, входи…

Валера миновал расстояние до ее кровати, откинул уголок пододеяльника и присел рядом с сестрой. Свет от фонаря за окном выхватил его серьезное, уставшее лицо, беспокойные глаза, сеточку морщин, избороздивших лоб, говорившая о нескончаемых переживаниях брата.

- К вам приезжала красная “пятерка”?

- Откуда знаешь?

Женька скривилась.

- Приезжала. Завтра утром Космоса вызывают “старшие”, люберецкие срисовали “Линкольн” на раз-два….

- Ребята, что ж вам спокойно не живется, – Филатова поджала губы и прислонила к ним сжатую в кулак ладонь.

- А тебе?

Женька повернула к нему голову.

- Что у вас с Пчёлой?

- А что у нас с Пчёлой? – вопросом на вопрос ответила девушка, но встретившись с озадаченным братским взглядом, поняла, что в “дурочку” играть бесполезно. – Не знаю я…

Фил присел ближе к изголовью кровати, обхватил сестру за плечи, уложив ее голову к себе на грудь, и осторожно погладил по распущенным волосам. Как в детстве.

- Ты не пойми меня неправильно. Пчёла мне как брат, и я могу положиться на него, не задумываясь… Но доверить тебя…

- Ты говоришь обо мне, словно я вещь…

- Вот, ты уже не так поняла, – Валера тяжело выдохнул в ее волосы. – Я не хочу, чтобы ты пожалела об этом.

- Валерк, между нами ничего не было… Просто обоим показалось, что…

- Это показалось не только вам.

- Я ценю твое беспокойство, но не замуж я же за него собралась, в самом деле?!

Фил никогда не забывал о своих переживаниях, что когда-то в Женьке проснется женское начало, проснется то, что она так усердно скрывала под мощной броней, но не думал, что проснется к одному из тройки друзей. Даже смешно. Валера не сомневался, что реакция Женьки при приближения к такому разговору будет иной – она ощетинилась, упорно скрывая свои чувства, и даже то, что брат всегда был единственным, кто мог выслушать, понять и ни за что не осудить, не позволяло ей высказать все, что так тревожило Филатову. Может, потому, что она и сама до конца не знала, что с ней происходит.